– Вот что… Дина… в следующие выходные мне надо уехать по делам. – В какое-нибудь милое местечко? – Она задумчиво провела пальцем по его бедру. – Гм… в Женеву. – О-о-о, как мило! Можно я спрячусь в твоем чемодане? – Что? – Я могу ждать тебя в гостиничном номере. Когда ты вернешься с деловой встречи, я разглажу твой нахмуренный лоб. – Она провела по его лбу пальцем. Он едва не отшатнулся. – Правда? Было бы чудесно. Но это совсем не такая поездка. – Тебе ужасно повезло. Я обожаю путешествовать. Если бы я не оказалась на мели, я бы мигом села в самолет. – Правда? – Это моя страсть. Мне нравится быть вольным странником, идти куда глаза глядят. – Она наклонилась, достала сигарету из пачки на прикроватном столике и закурила. – То есть ты бы хотела снова путешествовать? – Я бы понеслась со всех ног. Он немного полежал, размышляя. – У тебя есть акции и ценные бумаги? Она скатилась с него и улеглась на подушку. – Немного. Кажется, бабушка что-то оставила. Сто акций какого-то строительного общества и две сотни «Вулворта»[4]. – Она хохотнула. – И не предлагай мне играть на фондовой бирже, Эд. Я не могу рисковать последним. – Никакого риска, – не подумав, выпалил он. – В смысле? – У нас скоро кое-что выйдет. Через пару недель. Это будет настоящая бомба. – Кое-что? – Я не могу тебе все рассказать. Но мы работаем над этим уже довольно давно. Наши акции взлетят вверх. Наши финансисты в этом совершенно уверены. – (Она притихла у него под боком.) – Я знаю, мы почти не разговаривали о работе, но это выльется в немаленькую сумму. Она явно не поверила: – Ты предлагаешь мне поставить последние гроши на то, не знаю что? – Тебе и не надо ничего знать. Надо просто купить несколько акций моей компании. – Он повернулся на бок. – Слушай, если ты наскребешь пару тысяч фунтов, я гарантирую, что через две недели тебе хватит денег, чтобы вернуть долг бывшему. И ты будешь свободна! И сможешь делать все, что угодно! Езжай куда вздумается! Повисло долгое молчание. – Вот как ты зарабатываешь деньги, Эд Николс? Соблазняешь женщин и уговариваешь их купить акции твоей компании на несколько тысяч фунтов? – Нет, это… Она повернулась, и он увидел, что она шутит. Она погладила его по щеке: – Ты так добр ко мне. И это славная идея. Но у меня нет пары тысяч. Он опять заговорил, не подумав: – Я одолжу. Если заработаешь, вернешь. Если нет – сам виноват, что дал никчемный совет. Она засмеялась, но умолкла, когда поняла, что он не шутит. – Ты сделаешь это ради меня? Эд пожал плечами: – Честно? Пять штук для меня не такая уж крупная сумма. «И я заплачу в десять раз больше, лишь бы ты отвалила». Ее глаза широко распахнулись. – Ух ты! Еще никто не был так добр ко мне. – Это вряд ли. Утром он выписал ей чек. Она закалывала волосы и строила рожи перед зеркалом в прихожей. От нее смутно веяло яблоками. – Имя не вписывай, – сказала она, когда поняла, что он делает. – Я попрошу своего брата заняться этим. Он неплохо разбирается в этих ваших акциях и ценных бумагах. Еще раз, что я должна купить? – Ты серьезно? – Ничего не могу поделать. Рядом с тобой у меня мысли путаются. – Она провела ладонью по его трусам-боксерам. – Я верну тебе деньги, как только смогу. Обещаю. – Вот. – Эд достал визитную карточку и отступил. – Это название компании. Сделай, что я говорю. Обещаю, это поможет. Мне невыносимо думать, что ты оказалась в стесненном положении! Он заставил замолчать предупреждающий голосок в голове и фальшиво рассмеялся. По квартире раскатилось эхо. Эд ответил почти на все ее электронные письма. Он был жизнерадостным и уклончивым. Писал, как приятно проводить время с человеком, который понимает, насколько странно себя чувствуешь после завершения серьезных отношений, насколько важно порой побыть в одиночестве. На это письмо она не ответила. Странно, но она не упомянула ни запуск продукта, ни стремительный взлет акций. Она должна была заработать больше ста тысяч. Возможно, она усердно втыкала булавки в его фотографию и не хотела отвлекаться. Или потеряла чек. Или укатила в Гваделупу. Каждый раз, когда он думал о том, что сделал, у него сосало под ложечкой. Он старался об этом не вспоминать. Он сменил номер мобильного телефона, уверяя себя, что забыл сообщить его Дине по чистой случайности. В конце концов она перестала писать. Прошло два месяца. Эд с Ронаном пару раз посидели в баре, обсуждая Костюмов. Эд слушал, как Ронан взвешивает достоинства и недостатки девушки из благотворительной столовой, и ему казалось, что он выучил важный урок. Или уклонился от пули. Он точно не знал. А потом, через две недели после запуска SFAX, он лежал в комнате креативщиков, лениво бросал пенопластовый мячик в потолок и слушал рассуждения Ронана о глюке в платежном обеспечении, когда вошел Сидней, финансовый директор. И внезапно Эд понял, что можно огрести проблемы намного хуже, чем навязчивая подружка. – Эд? – Что? Короткая пауза. – Вот как ты отвечаешь на телефонные звонки! Просто замечательно! В каком возрасте ты планируешь приобрести хотя бы элементарные навыки общения? – Привет, Джемма. – Эд вздохнул, свесил ногу с кровати и сел. – Ты говорил, что собираешься заехать. Неделю назад. Я и подумала: может, тебя мебелью придавило. Он обвел взглядом спальню. Пиджак от костюма на спинке стула. Четверть восьмого на часах. Он потер затылок: – Ну. Да. Дел невпроворот. – Я позвонила тебе на работу. Сказали, ты дома. Ты заболел? – Не заболел, просто… есть одно дело. – Значит, у тебя найдется время повидаться с папой? Он закрыл глаза: – Я немного занят. Сестра тягостно молчала. Он представил, как она сидит, выпятив подбородок и подняв глаза к небу. – Он спрашивает о тебе. Спрашивает уже целую вечность. – Я приеду, Джемм. Просто… я… сейчас не в городе. Мне нужно кое с чем разобраться. – Всем нужно с чем-то разбираться. Просто позвони ему, ладно? Даже если на самом деле не сядешь в одну из своих восемнадцати роскошных машин, чтобы навестить отца. Позвони ему. Его перевели в отделение «Виктория». Ему дадут трубку, если ты позвонишь. – Хорошо. Он думал, что она положит трубку, но она не положила. Он услышал тихий вздох. – Я очень устала, Эд. Начальству не слишком нравится, когда я отпрашиваюсь с работы. Так что мне приходится ездить к нему каждые выходные. Мама вот-вот сорвется. Мне правда очень, очень нужно, чтобы кто-нибудь мне помог.