Я кивнула. — Вряд ли. Не вижу повода волноваться. Делом занимается полиция, и она обязательно найдет преступника, — уверенно произнесла она. Лилечка искренне верила в силы того следователя. При упоминании его я поморщилась, словно гигантского червяка увидела. — Как знать, — пробормотала я, делая глоток кофе. — Ты думаешь, что Владимир замешан в краже? — округлила она глаза. — Не то что бы, — покривила я душой. — Просто странное совпадение. У Владлена пропадает автомобиль, а Владимир начинает нервничать. — Уверена что, это никак не связано. — Возможно, ты права, — решила я согласиться. — Будешь ещё кофе? — перевела Лиля тему. — С удовольствием, — слишком воодушевленно воскликнула я. — А ты как думаешь, кто это сделал? — неожиданно спросила она. — Затрудняюсь ответить, ведь я впервые увидела этих людей и мне сложно судить кто способен на такой поступок, — искренне ответила я. — А я давно работаю с этими людьми и даже представить боюсь, что среди нас может быть такой нечистый на руку человек. Никто из них не похож на злоумышленника. Я мысленно хмыкнула: если бы преступник всегда был бы похож на преступника, то у полиции явно повысился бы процент раскрываемых дел. — А ты ничего подозрительного не видела и не слышала той ночью? — решилась спросить я. — Спала как убитая, — вздохнула Лиля. — Саш, давай не будем об этом. Не хочу понапрасну думать, что кто-то из коллег может оказаться крысой. Лилечка поставила вариться кофе и взяла чистые чашки. — У тебя нет прислуги? — удивилась я, когда Лиля начала мыть чашки от кофе. — Нет, не люблю чужих людей дома и Генка такой же. Только два раза в неделю приходят уборщицы из агентства и убирают дом. У меня на это не хватает время, а вот готовить я люблю, — улыбнулась она. — Гена видимо хорошо зарабатывает, можно позволить себе не утруждаться с уборкой, — невольно отметила я. — Не плохо, — согласилась Лиля. — Но миллионами не ворочает. — Откуда же такой дом? — поразилась я. — Неужели ты ведущей на канале столько зарабатываешь? — Не смеши меня. Все что там можно заработать, это нервный тик и проблемы с сердцем. Хотя их, если что, Генка устранит, — хохотнула Лилечка. — Дом достался мне от родителей со всем содержимым. Папа был учёным, работал на оборону и позаботился о будущем единственной дочурки. Мама тоже в стороне не осталась. Она была талантливой оперной певицей и объездила с концертами весь мир. Отсюда и благополучие. Если все принадлежит ей, то, что такой красавице могло приглянуть в невзрачном Гене. Я думала, она с ним из-за денег. В который раз убеждаюсь, что первое впечатление обманчиво. — Как же ты с мужем познакомилась? — решилась я на вопрос. — Да это все папа с мамой, — махнула она рукой. — Я у них поздний ребенок. Такие родители обычно окружают ребенка гипер опекой. Вот они и подстраховались, чтобы любимая дочурка, по неопытности, не пустила все нажитое по миру и не осталась без гроша за спиной. И ты знаешь, я очень им благодарна. Генка прекрасный муж, внимательный, заботливый. Я его всем сердцем полюбила за все прожитые годы. Как-то так получилось, что близких подруг у меня нет, он мне заменил и родителей, и друзей. Хочешь, расскажу про свою жизнь, пока ждем Гену? Слушать чужую подноготную особого желания не было. Я не любитель сплетен, но если хочешь, узнать хоть что-то нужное, слушай все. Потом переберу полученную информацию и выделю то, что может пригодиться. С этой целью я сюда и явилась. Поэтому я с энтузиазмом воскликнула: — Конечно. Страсть, как люблю слушать жизненные истории. — Тогда слушай, — начала Лилечка, доставая большую коробку конфет и начала заваривать очередную порцию кофе. Кофе она готовила изумительный, а при моей страсти к этому напитку я могу выпить ведро, видимо Лилечка была со мной солидарна в этом вопросе. Папа Лили, Анатолий Васильевич Градский ещё со школьной скамьи знал, что хочет пойти по стопам своего отца и служить на благо родины и делал все возможное, чтобы его желание осуществилось. Для начала окончил школу с золотой медалью. Наука легко давалась талантливому мальчику, но больше всего душа лежала к таким наукам, как химия и биология. К окончанию школы он прочел несметное количество литературы и по качеству знаний переплюнул школьных учителей. С лёгкостью поступил в институт на специальность биохимика и закончил его с красным дипломом. Попал по распределению в НИИ занимающийся фармакологией. Защитит кандидатскую и докторскую диссертации. Стал одним из лучших специалистов в своей области. И все это к тридцати годам. Одаренного ученого заметило вышестоящее начальство, и перевело Анатолия на другое место работы, где он занял должность руководителя лаборатории, разрабатывающей лекарственные препараты для советской армии. Так молодой учёный и оказался в НИИ работающем на оборону. Мечта школьника исполнилась — он творил на благо родины. Анатолий Васильевич горел своей работой, порой неделями не вылезал из лаборатории, добился значительных успехов. Вскоре став директором НИИ, был вхож во многие двери, и так бы и остался холостым, женатым на работе мужчиной, если бы не редкий случай. На сорока пятилетие коллеги презентовали своему руководителю билеты на концерт, где в тот вечер одной из выступающих была София Григорьевна Евтушенко, известная оперная певица. Градский не был любителем музыки, его сердце принадлежало науке, но что бы ни обижать подчинённых, Анатолий решил сходить. Концерт ему понравился. Анатолия очаровала одна из выступающих женщин, и он в антракте сбегал к метро, чтобы приобрести букет белых роз. Вот только преподнести цветы понравившейся ему певице не получилось, его просто смело в сторону толпой женщин, ринувшихся к сцене с букетами наперевес. Анатолий подумал и решил подождать певицу на улице, недалеко от черного входа. Попрыгав на морозе около часа и прячась от охранников за деревьями, чтобы они раньше времени не прогнали его, Анатолий дождался, когда Евтушенко покинет стены здания. Учёный устремился к вышедшей женщине и тут произошло то, что в корне изменило судьбу Градского. Из-за угла вынырнули два субъекта, одетые во все чёрное и схватили певицу. Анатолий никогда не был трусом, не раздумывая, ринулся на помощь женщине. Завязалась банальная драка. Непонятно откуда у Анатолия взялись силы, но к моменту появления охранников, нападавшие корчились от боли на асфальте, не имея ни малейшей возможности встать. Секьюрити тут же скрутили стонавших мужиков и с уважением посмотрели на Градского. Пораженная таким благородством, напуганная случившимся, София кинулась к Анатолию. — Как вы? Вы в порядке? — обеспокоено ощупывала она своего спасителя. — Все хорошо, — нежно улыбнулся ей мужчина и утонул во взгляде карих глаз. София тоже не сводила глаз с Градского и неожиданно тихо расплакалась. Анатолий осторожно обнял женщину и, поглаживая по спине, пробормотал: — Что вы? Все же хорошо. Все позади. Евтушенко подняла на него заплаканные глаза и предложила: — А давайте прогуляемся? Гуляли они всю ночь. А наутро подали заявление в загс. Жизнь потекла, как прежде. Градский пропадал в НИИ, Евтушенко колесила по России и ближнему зарубежью с концертами. Но в редкие моменты, когда они оставались наконец-таки вместе, весь мир для них не существовал. Они не могли надышаться друг другом. Не изменилось ничего и через пять лет. Все также их глаза искрились счастьем и любовью. Детей они не хотели, и когда София узнала, что ждёт ребенка, для них это было ударом. Ребенок мешал обоим делать карьеру, работа была для них важнее. Но посетив врача, оказалось, что аборт делать было уже поздно, срок был пять месяцев. Поэтому они приняли решение отдать ребенка на воспитание нанятой женщине, которая исполнит роль няни и матери. Беременность, не смотря на возраст, протекала легко и Евтушенко продолжала работать плоть до последних дней. Просто за пару недель до предполагаемого дня родов она не выезжала никуда из Москвы. Роды, как и беременность, прошли довольно легко, и одной зимней ночью на свет появилась девочка. Медсестра приложила ребенка к груди матери, София посмотрела на личико малышки, как та смешно дёргает носиком и открывает ротик в поисках материнского молока, и поняла, что больше никогда не расстанется со своей крошкой. Евтушенко бросила концертную деятельность и осела дома. Анатолий теперь редко задерживался на работе и спешил домой к жене и дочке. Малышка покорила не только материнское сердце. Градский обожал девочку не меньше. Материальных проблем у них не было, за все время работы и София, и Анатолий построили дом, собрали приличную сумму денег, которых хватит ещё и их внукам. Оба родителя души не чаяли в дочурке, названой Лилечкой в честь матери Градского. У девочки были лучшие игрушки, книжки, одежда. Лиля росла тихим и беспроблемным ребенком, несмотря на то, что родители баловали ее как могли. Училась она не очень хорошо, но никогда не спорила со старшими и сразу же после школы мчалась домой к любящим родителям. Наверно поэтому к восемнадцати годам так и не обзавелась подругами, а про свидания с мальчиками даже и не задумывалась, сказывалось хорошее воспитание. Не приходилось ей думать и о хлебе насущном. Когда девушке исполнилось двадцать, любящие родители обеспокоились. Анатолий к этому времени справил семидесятилетие, а Софии было на несколько лет меньше. Любящие родители были уверены: без них Лилечка пропадет в этом мире. Девушка ни разу не стояла у плиты, не знала, как стирать одежду, а к швабре ее никогда не подпускали. Тогда они решили, что любимую дочурку нужно выдать замуж за того, кто сможет позаботиться о ней, когда их не станет. Анатолий вспомнил про сына своего коллеги. Молодой человек учился в медицинском, подавал большие надежды и Градский посчитал его более чем серьезной партией для своей дочери. София поддержала мужа: — Подумаешь не красавец и ростом не вышел, зато будет врачом, а это серьезная и перспективная профессия. Коллеге Градского идея тоже пришлась по душе. Он хотел, чтобы его сын не нуждался материально, а посвятил себя науке в области медицины. С тех пор они стали частыми гостями в доме у Анатолия и Софии. Сначала молодые люди не обратили друг на друга внимание, но с аккуратной подачи родителей начали посматривать друг на друга. Спустя несколько месяцев Геннадий позвал Лилечку на свидание. Разгорелся роман, закончившийся свадьбой. Родители радостно протирали руки и ждали внуков. Но не дождались. Спустя год Анатолия разбил инфаркт, а ещё через полгода умерла не пережившая смерть мужа София. Ее разбил инсульт. Молодые остались одни в огромном загородном доме, теперь принадлежавшем только им. Геннадий оказался прекрасным мужем: добрый, заботливый, всегда считавшийся с мнением жены. К тому же он не пил, не курил и налево не ходил. Лилечка любила мужа всем сердцем и старалась быть хорошей женой. Через полгода девушка научилась готовить, так, что позавидовали бы даже лучшие повара ресторанов. Геннадий не хотел, чтобы дома были посторонние люди, поэтому Лиля с энтузиазмом убиралась, стирала и гладила, чтобы не огорчать мужа. К тому времени отца Геннадия тоже уже не было в живых. Материально они были обеспечены, Геннадий окончивший институт, работал в больнице. Из мальчика стажёра он дорос до опытного кардиолога. Через несколько лет совместной жизни Лилечке надоело сидеть дома. Ей было одиноко, когда муж пропадал на работе. Девушка в свое время окончила театральное училище и благодаря связям мужа начала выступать на подмостках театра на «задних» ролях, легко совмещая работу с домашними хлопотами. Больших ролей у нее не было, но она к этому и не стремилась. Ей просто нравилась атмосфера театра. А пять лет назад на одной из постановок присутствовал Владлен. Ему понравилась молодая женщина, исполнявшая роль служанки. Милое, доброе личико, фигурка модели и обворожительная улыбка понравились директору канала, а он уже несколько недель не мог найти замену одной из ведущих на своем канале и, дождавшись окончания спектакля, предложил Лилечке это место. Посоветовавшись с мужем, Лиля согласилась и ни разу не пожалела о своем решении. — Вот такая история, — улыбнулась Лиля. — Стремление родителей обеспечить меня заботливым мужем не прошло даром. Я им очень благодарна. — Не зря говорят, что не делается, все к лучшему. Я уверена, Геннадий вас любит так же сильно, — улыбнулась я ей в ответ. — Да, но ещё больше он любит свою коллекцию, — сделала она глоток кофе. — Я порой даже слегка ревную, — поделилась Лиля своими чувствами. — Коллекцию? — недоуменно переспросила я, припоминая, что о чем-то таком Лилечка заикалась еще на юбилее канала у Суханова. — Да. Генка с детства собирает модели машин. — Каких? — Мерседесов. У него бзик на этой марке машин, — махнула она рукой, закидывая в рот шоколадную конфету. У меня в голове щёлкнул какой-то тумблер. — А автомобиль, у него какой? — спросила я с замиранием сердца. Может я ошиблась, и угон совершил Гена? — Тоже мерс, он другие не признает, — произнесла Лиля с набитым ртом. — Раз в год продает старый и покупает новую модель, благо средства позволяют. Детей у нас нет, — беззаботно пожала она плечами, — поэтому можем позволить себе жить, не стесняясь в тратах. Спасибо за это моим родителям. Хоть мы и сами неплохо зарабатываем, но основной капитал у нас от них. — А можно посмотреть коллекцию? — осторожно поинтересовалась я. Лилечка слегка замялась, но долго думать не стала. — Ладно, пошли, пока Генки дома нет. Он без своего сопровождения никому не разрешает входить в кабинет. Даже убирается сам, — пожаловалась она. Мы поднялись на второй этаж. Кабинетом Геннадию служило двадцатиметровое помещение. У одной из стен стоял небольшой диванчик и столик. У окна стоял письменный стол с компьютером и принтером. Все остальное пространство занимали шкафы, за стеклом которых стояли модели автомобилей. Я, разинув рот, рассматривала коллекцию. Навскидку здесь было тысяч сто различных "экспонатов". — Сто двенадцать тысяч шестьсот тридцать шесть моделей, — словно прочитав мысли, произнесла Лиля. — Ничего себе, — непроизвольно ахнула я. — Неужели это действительно так увлекательно что-то коллекционировать? — Не знаю, — пожала она плечами. — Как по мне, то ничего интересного, но Генка прямо трясется весь при виде очередной модельки. — Обалдеть, — пораженно покачала я головой. — Представляю, сколько это все стоит. — Здесь много обычных дешевых игрушек из подземки, — неопределенно мотнула Лиля укладкой, — но есть и очень дорогие экземпляры. Например, вот эта, — ткнула она пальцев в невзрачную машинку, — стоит в районе трех тысяч долларов. Гена ее из Франции привез. У нее диски на колесах из чистого золота, обрамленные настоящими бриллиантами. — И тебе не жалко, что он столько денег тратит на свою коллекцию? — ляпнул мой язык. — Нет, — грустно улыбнулась Лиля. — Для кого нам копить? Детей нет, родственников близких нет. Денег на две, а то и три жизни хватит, вот и тратим в свое удовольствие. — Дорогая, я дома, — донеслось с первого этажа. — Валим, — прошептала заговорщицки Лилечка и первая кинулась к двери.