Во всей этой суматохе я не заметила, как он вошел. И ни я одна. Все резко обернулись к двери. — Я вижу, что совесть у преступника не взыграла, значит, разбираться в происшествии будет полиция. Не обвиняйте, Екатерина, раньше времени малознакомых вам людей, — процедил Владлен Дмитриевич. — А почему, из-за какого-то идиота, я должна тратить свое время на общение с полицией? — взвилась Катя. — Потому что я так решил, — отрезал Суханов. — Я не собираюсь…, — начала было девица. — Здесь решаю я, — рявкнул Владлен. — Владлен Дмитриевич, а сколько нам тут еще находиться? — спросил Владимир. — Столько, сколько я решу. — Но… — Никаких «но», полиция прибудет с минуты на минуту, — отрезал Владлен. Глава 5 — Где вы находились с трех ночи до семи утра? — задал очередной вопрос полицейский. Я бегло осмотрела интересующегося парня и мысленно крякнула. Знаете поговорку "Мал, да удал"? Так вот, про "мал" в данном случае в точку. Ростом полицейский не выше метра шестидесяти. А вот насчёт "удал" я сильно сомневаюсь. На мой взгляд, данный представитель органов, едва ли успел окончить школу. Наивные глаза на детском личике делали его похожим на ученика девятого класса, а тощая фигурка вызывала желание поскорее накормить. Сильно сомневаюсь, что он сможет найти преступника. Мой взгляд переместился на Суханова, судя по выражению лица его лица мысли у нас были очень схожи. — Спала, — коротко ответила я и уставилась на вчерашнего школьника в упор. — Уважаемая, Александра Владимировна, вы отказываетесь помогать следствию? — Уважаемый, эээ… — Михаил Иванович, Михаил Иванович Смирнов, — важно подсказал он. Еле сдерживая смех, продолжила: — …Михаил Иванович, каким образом я отказываюсь сотрудничать? — Вы не хотите отвечать на поставленные вопросы. — Почему? Вы спросили, что я делала с трех до семи. Я ответила, что спала, или, по-вашему, я должна была ответить примерно так: С трех до пяти я мирно спала, с пяти до шести наблюдала за угоном, а потом вернулась в постель? — спросила с иронией. — Интересующее вас время я провела в объятиях Морфея. — Кто такой Морфей? — засуетился следователь. — У меня в списке гостей такой не фигурирует. Я ошарашенно заморгала. Кто такой Морфей знают даже школьники. «Провалиться в объятия Морфея» уже давно стало устойчивым выражением. Но, судя по всему, до данного субъекта прогресс еще не дошел. — Персонаж греческой мифологии. Бог сновидений. Выражение значит, что я крепко спала. Очень уж насыщенный был вечер, — раздраженно процедила я сквозь зубы. — И чем же он был насыщен? Может бессонной ночью? — прищурился Смирнов. — Вы на что-то конкретное намекаете или обвиняете? — хмуро спросила я. — Скажу честно, из всех присутствующих вы больше всего вызываете подозрение. Я уставилась на него в упор. — Значит, доказывайте, — сказала с вызовом, приподняв бровь. — Поймите меня правильно… — Что я должна понимать? — перебила я его. — Вы пытаетесь обвинить меня не понятно в чем без косвенных доказательств. — Пока что я вас ни в чем не обвиняю, а делюсь своими предположениями. — По-вашему это профессионально? — хмыкнула я. — По-моему здесь я веду расследование. — По-моему на расследование это не похоже. — А на что похоже? — На способ избавиться от дела. Найти козла отпущения, повесить на него преступление и сдать дело в архив, — резко высказалась я. Давно заметила, что лучший способ защиты это нападение. Пока собеседник пытается загнать тебя в угол, нужно срочно перевести ситуацию в свою пользу, что бы отбивался уже оппонент. Тогда появится минутка на решение, как поступить в той или иной ситуации. Конечно, это не совсем честно. Но и обвинять себя в том, чего я не совершала, тоже непозволительно. Похоже, мои слова юному следователю совершенно не понравились, потому что, нацепив на лицо гадкую усмешку, он процедил медовым голосом: — А где была ваша сестра? — Спала, — от злости у меня чуть пар из носа не пошел, как у советского эмалированного чайника, который беспечная хозяйка забыла на плите. — Вы в этом уверены? — повертел он в руке шариковую ручку. — Более чем. Мы ночевали в одной комнате, — холодно ответила я. — Вы утверждаете, что спали, как вы можете быть уверены, что Ксения находилась всю ночь рядом с вами. — Потому что Ксения на такой поступок не способна, — отрезала я. — Это лишь ваши догадки, а мне нужны косвенные улики. Не вы ли о них говорили? — Вот и ищите их. У вас еще есть вопросы? — скрестила я руки. — Да, — улыбнулся он. — Кто может подтвердить, что в момент преступления вы находились в предоставленной вам комнате. — Ксюша, — твердым голосом произнесла я. — Не пойдет, она тоже подозреваемая. — Тогда никто. — Значит, алиби у вас нет, — криво улыбнулся он. — А вас не смущает тот момент, что я не умею водить машину? — прошипела я. — Что еще раз доказывает, что ваша сестра может быть вашим сообщником. Нет, все. Это, уже ни в какую калитку не лезет. Я развернулась корпусом к Суханову, который за все время моего нахождения в кабинете не проронил ни слова и зло спросила: — Где вы его откопали? — Что вы себе позволяете? — взревел Смирнов. — Михаил Иванович, не могли бы вы оставить нас на минутку, — попросил Суханов. — Но… — Будьте так любезны. — Я вернусь через пятнадцать минут, — захлопнул папку бравый полицейский. — Отлично. Когда дверь закрылась, я бесцеремонно повторила вопрос: — Где вы его откапали? Суханов пожал плечами: — Я вызвал полицию, а приехал этот клоун. У меня, к сожалению, нет связей в органах. Но с одним я согласен, вы больше всего вызываете подозрение. На фоне остальных, вам это выгоднее. Такой автомобиль стоит недешево. А я очень хочу найти того, кто осмелился залезть ко мне в карман без спроса. Я оскорбилась.