— Нет. Он шел вверх по тропе вдоль Сноублад-Крик. Я запомнила его, потому что шел он очень быстро, но не переходил на бег. Мне это показалось странным. — Не могли бы вы описать его? — спросила Лорел. Эбигейл наморщила лоб. — Не знаю… Думаю, он высокий. Тогда я не обратила на него внимания, но теперь постараюсь это сделать. Я медитирую каждый вечер и сейчас попробую сосредоточиться на воспоминании о нем. В данный момент он просто размытое пятно, понимаете? Не совсем, но не все же обладают такими способностями к запоминанию, как у Лорел; даже очень умные люди бывают обделены ими. — Будем признательны за любую помощь. Агент украдкой оглядела кабинет. Стеклянный стол — определенно женственный, современная мебель, хромированные картотечные шкафы вдоль одной стены. На противоположной — широкое окно, обрамленное несколькими дипломами. Картина маслом за спиной преподавательницы прекрасно запечатлела местные горы Калико с темными грозовыми облаками над ними. Сцена вызывала ощущение трепетного восторга и обреченности. — Какая прекрасная картина… — Спасибо, — сказала Эбигейл. — Моя мать написала серию картин, посвященных окружающим Дженезис-Вэлли горам. — У нее большой талант, — задумчиво добавила Лорел. — А вы пишете? В докторе Кейн определенно было что-то интригующее. Может быть, потому что они обе были вундеркиндами? Эбигейл покачала головой. — Боюсь, что нет. Я сделала для себя небольшое открытие. Люди, которые пишут или рисуют, скрывают за мазками и штрихами слишком много секретов. А вы, агент Сноу, где прячете свои секреты? Глава 9 Непогода грозила разыграться снова, и Гек внимательно наблюдал за этими переменами. Все его инстинкты уже включились и работали вовсю. Преподавательница определенно была интересной женщиной и прекрасно это знала. Большое самомнение, но с ее умом и красотой это объяснимо и понятно. — Не люблю секреты, так что подтекст обычно проходит мимо меня, — ответила Лорел, отрывая взгляд от картины. На Гека картина произвела сильное впечатление: эти багровые тучи над вершинами гор наводили на мысль о приближающейся свирепой буре. — Кроме того странного высокого мужчины можете ли вы вспомнить кого-нибудь еще, кого заметили в районе Сноублад-Пик за последнюю пару месяцев? — спросил он. Такое образование — и столь обыденные слова, как «странный» и «высокий»? Неужели не осталось каких-то других воспоминаний, впечатлений? Или, может быть, блестяще разбираясь в математике и естественных науках, Эбигейл ничего не понимала в людях? Если это так, он бы не удивился, поскольку и сам предпочитал проводить больше времени в лесу, чем среди людей. Иногда ему хотелось, чтобы работа касалась только животных и не требовала контактов с людьми, которые, к сожалению, зачастую оказывались худшими из животных. В светло-розовом костюме с отливающей блеском белой блузкой под жакетом Эбигейл выглядела и профессионально, и женственно. — Любителей погонять на квадроциклах там хватало. Многие спешили покататься, пока не выпал снег, пока не заледенели тропы. А теперь, может быть, вы расскажете, что происходит? Это помогло бы мне понять, правильно ли я оцениваю ситуацию. Лорел кивнула. — Мы нашли несколько тел на вершине. Точнее, на утесе ниже вершины. Последняя жертва, похоже, попала туда пару недель назад. Синие глаза доктора Кейн как будто дрогнули. — Тела? — Молодые блондинки, — добавила Лорел. — Это ужасно. Просто ужасно… — Согласна, — тихо сказала Лорел. — Вот почему для нас важна любая помощь, которую вы могли бы оказать. — Пожалуйста, зовите меня просто Эбигейл. Я настаиваю. — Доктор Кейн склонила голову набок. — Так вы этим занимаетесь, Лорел? Преследуете серийных убийц по всей стране? Гек искоса взглянул на сидящую Лорел. Она ведь не просила называть ее по имени? Его не оставляло странное ощущение, что он наблюдает за шахматной партией, разыгрываемой двумя гроссмейстерами. Чудно́… Лорел, похоже, чувствовала себя вполне комфортно в светло-бежевом кожаном кресле. — Да, именно этим я и занимаюсь. — И вам это интересно? — Кончиком языка Эбигейл коснулась верхней губы. — Вундеркинд, человек с редким интеллектом, вы могли бы пытаться разгадать тайны Вселенной, но вместо этого исследуете криминальный ум… Играете со злом… — Я вовсе не играю, — спокойно возразила Лорел. — Ваш интерес к философии тоже может вызвать вопросы, но сейчас у нас нет времени на отвлеченные темы. Слушая этот обмен репликами, Гек невольно нахмурился. Что здесь происходит? Какие-то женские штучки, которых он не понимает? Лорел улыбнулась. — Прежде чем мы уйдем, хотите еще что-нибудь добавить? — Да. — Эбигейл подалась вперед, поставила локти на стол и, переплетя пальцы, в упор посмотрела на Лорел. — Мой коллега проводит исследование среди людей с гетерохромными глазами. Хотя глаза разного цвета могут быть у шести человек из тысячи, у большинства это различие незаметно. Такая очевидная дифференциация цвета, да еще при частичной гетерохромии внутри полной гетерохромии, встречается крайне редко. Вы — уникум среди людей. — Моя мама всегда говорила, что я единорог, — сказала Лорел. — Спасибо за предложение, но у меня нет времени участвовать в исследовании. Эбигейл пожала плечами. — А известно ли вам, что только у одного-двух процентов населения по-настоящему рыжие волосы? — Рыжий тон в моих волосах — из флакона. Приятно знать, что мой парикмахер делает работу достойно. Улыбка Эбигейл вовсе не была милой или любезной. Гек сравнил бы ее с кошачьей. — Для федерального агента вы не очень искусная лгунья. — Она скрестила ноги. — Вас выдает моргание. — Моргание? — Да. В высшей степени захватывающая интерлюдия, агент, весьма эксцентрическая. А что вы думаете, капитан Риверс? — Она откинула с плеч белокурые волосы. Гек сохранил невозмутимое выражение лица. — Мне вот интересно, для чего люди используют такие мудреные слова. Показать, какие они умные или какое дурачье те, кто их слушает? Эбигейл сделала паузу и полностью сосредоточилась на нем, как будто и в самом деле увидела впервые. — Разве это не одно и то же? — Нет, — коротко ответил он и взглянул на часы. Если они не уйдут прямо сейчас, то пропустят ланч. Они явно впустую тратили здесь время на пустые разговоры, и это начинало его раздражать. — Вот что. У меня на горе целый комплект мертвых молодых блондинок, и я бы очень хотел поймать ублюдка, который оставил их там. Вам есть что добавить к моему делу или нет? — Он взглянул на Лорел. — То есть к нашему делу. Надо отдать ей должное, она не закатила глаза. — Что ж, я не видела, чтобы кто-то убил, а потом сбросил женщину с горы. — Эбигейл заправила за ухо прядь волос, показав при этом светло-розовые бриллианты в мочках. — Я не могу вспомнить что-то такое, что могло бы помочь вам прямо сейчас, но, если вы оставите свои карточки, буду на связи. Часто случается так, что после медитации события вспоминаются более четко. Гек встал и вытащил из заднего кармана визитную карточку. — Вот, держите. — Ему не терпелось поскорее выбраться отсюда. Лорел тоже встала и вытащила карточку из кармашка чехла для телефона. — Звоните по номеру мобильного внизу, поскольку я сейчас не в Вашингтоне, а в офисе у нас телефонов пока нет. Надеюсь, вы сможете вспомнить что-нибудь полезное. Эбигейл взяла карточки и постучала ими по ладони. — Я тоже на это надеюсь. Гек подождал, пока Лорел выйдет, и, последовав за ней, быстро спустился по лестнице и вышел на улицу, где смог, наконец, дышать. Он втянул в себя леденящий воздух и постарался успокоиться. — С вами все в порядке? — спросила Лорел. Снег уже падал на ее волосы. — Да. Иногда бывает что-то вроде приступа клаустрофобии, и тогда мне нужно просто выйти на улицу. Мне не понравился ее офис. — Почему, он и сам не знал. — Что не так с этой женщиной? Лорел улыбнулась. В этом белом мире она напоминала пылающий огонь. — Основываясь на нашей короткой встрече, я бы рискнула предположить, что у нее нарциссическое расстройство личности. — Она засунула руки в карманы пальто. — Или же она просто законченная стерва. Гек расхохотался. Лорел усмехнулась и направилась к правой дверце кабины. Он ощутил что-то вроде зуда под волосами на затылке и, обернувшись, посмотрел на окна второго этажа. Доктор Эбигейл Кейн подняла руку на прощание.