Птиц, но не все роковые. А царь Одиссей в отдаленном Крае погиб. И тебе бы погибнуть с ним вместе! Тогда бы Здесь ты не стал предсказаний таких вымышлять, возбуждая Гнев в Телемахе, уже раздраженном, и, верно, надеясь 185 Что-нибудь в дар от него получить для себя и домашних. Слушай, однако, – и то, что услышишь, исполнится верно, – Если ты этого юношу с старым своим многознаньем Будешь пустыми словами на гнев возбуждать, то, конечно, Это в сугубое горе ему самому обратится; 190 Против нас всех он один ничего совершить не успеет. Ты ж, безрассудный старик, навлечешь на себя наказанье, Тяжкое сердцу: мы горько заставим тебя сокрушаться. Ныне я боле полезный совет предложу Телемаху: Матери пусть повелит он к Икарию в дом возвратиться, 195 Где, приготовив все нужное к браку, богатым приданым Милую дочь, как прилично то сану ее, наделит он. Иначе, думаю, мы, сыновья благородных ахеян, Мучить ее не престанем своим сватовством. Никого здесь Мы не боимся, ни полного звучных речей Телемаха, 200 Ниже пророчеств, которыми ты, говорун поседелый, Всем докучаешь, – ты нам оттого ненавистней; а дом их Весь разорим мы на наши пиры, и от нас воздаянья Им не иметь никакого, пока на желаемый нами Брак не решится она; ожидая вседневно, кто будет 205 Ею из нас наконец предпочтен, мы к другим обратиться Медлим невестам, чтоб выбрать, как следует, жен между ними». Кротко ему отвечал рассудительный сын Одиссеев: «О Евримах и вы все, женихи знаменитые, боле Вас убеждать не хочу и вперед не скажу вам ни слова; 210 Боги все ведают, все благородным ахейцам известно. Вы же мне прочный корабль с двадцатью приобыкшими быстро По морю плавать гребцами теперь снарядите: хочу я Спарту и Пилос песчаный сперва посетить, чтоб проведать, Есть ли там слухи какие о милом отце и какая 215 В людях молва про него, иль услышать о нем прорицанье Оссы, всегда повторяющей людям Зевесово слово. Если узнаю, что жив он, что он возвратится, то буду Ждать его год, терпеливо снося притесненья; когда же Скажет молва, что погиб он, что нет уж его меж живыми, 220 То, незамедленно в милую землю отцов возвратяся, В честь ему холм гробовой здесь насыплю и должную пышно Тризну по нем совершу; Пенелопу ж склоню на замужство». Кончив, он сел и умолкнул. Тогда поднялся неизменный Спутник и друг Одиссея, царя беспорочного, Ментор. 225 Вверил ему Одиссей при отплытии дом, быть покорным Старцу Лаэрту и все сберегать повелевши. И полный Мыслей благих, обратяся к согражданам, так им сказал он: «Выслушать слово мое приглашаю вас, люди Итаки; Кротким, благим и приветливым быть уж вперед ни единый 230 Царь скиптроносный не должен, но, правду из сердца изгнавши, Каждый пускай притесняет людей, беззаконствуя смело, Если могли вы забыть Одиссея, который был нашим Добрым царем и народ свой любил, как отец благодушный. Нужды мне нет обвинять женихов необузданно-дерзких 235 В том, что они, самовластвуя здесь, замышляют худое. Сами своею играют они головой, разоряя Дом Одиссея, которого, мыслят, уж мы не увидим. Вас же, граждане Итаки, хочу пристыдить: здесь собравшись, Вы равнодушно сидите и слова не скажете против 240 Малой толпы женихов, хоть самих вас число и большое». Сын Евеноров тогда, Леокрит, негодуя, воскликнул: «Что ты сказал, безрассудный, зломышленный Ментор? Смирить нас Гражданам ты предлагаешь; но сладить им с нами, которых Также немало, на пиршестве трудно. Хотя бы внезапно 245 Сам Одиссей твой, Итаки властитель, явился и силой Нас, женихов благородных, в его веселящихся доме, Выгнать оттуда замыслил, его возвращенье в отчизну Было б жене, тосковавшей так долго по нем, не на радость: Злая погибель его бы постигла, когда бы нас многих 250 Вздумал один одолеть он; неумное слово сказал ты.