Почему бы и нет? У ее помощницы действительно красивые ноги и прекрасная фигура. Такую не грех и напоказ выставить, подобно экспонату в витрине. Лина высокая, стройная, женственная и целая, в отличие от Мариэтты, которая могла бы выглядеть ничуть не хуже Лины, если бы не спонтанное решение, предопределившее ее будущее. Ох уж это юношеское безрассудство! И все-таки ей повезло. Она единственная из четырех подростков выжила в той автокатастрофе. И как только ей могло прийти в голову поехать кататься в машине, которой управлял нетрезвый приятель? Две подруги погибли на месте, когда автомобиль врезался в бетонное заграждение, водитель скончался в карете скорой помощи по дороге в больницу. А для Мариэтты наступила бесконечная черная полоса, когда она лежала, уставившись невидящим взглядом в потолок больничной палаты, вспоминая последние моменты с друзьями в машине и сожалея, что не погибла вместе с ними. И тем не менее она преодолела себя и справилась. Мариэтта сделала это ради брата, который винил себя за случившееся. Ради того, что судьба подарила ей второй шанс, в отличие от ее друзей. Ради мамы, упокой Господь ее душу, мама служила ей примером решительной борьбы с тяжелой болезнью, в конечном счете рак победил. И даже ради отца, хотя до самой его кончины и сердилась на него за слабохарактерность и безволие, проявленные им после смерти мамы. Мариэтта вздернула подбородок. Она преодолела немало жестоких препятствий, уготованных судьбой, и выстояла. И она не позволит какому-то ненормальному разрушить ее с таким трудом налаженную жизнь. И уж точно ее не испугать несколькими строчками, накорябанными на клочке бумаги. Мариэтта решительно протянула руку за конвертом. Поколебавшись секунду, Нико передал ей конверт. Стараясь унять дрожь в руках, она надорвала конверт и вынула небольшую карточку. Глубоко вздохнув, Мариэтта начала читать, мгновенно ощутив приступ тошноты. Паста с морепродуктами, съеденная за ланчем, явно просилась наружу. Руки Мариэтты затряслись. Она подняла взгляд на Нико. Ее глаза цвета крепкого кофе-эспрессо потемнели настолько, что радужка буквально слилась со зрачком. Девушка словно оцепенела. Вкупе с мертвенной бледностью, залившей ее щеки, дрожащими руками и застывшим взглядом, это означало только одно: она смертельно напугана. Нико было хорошо знакомо подобное выражение лица. Страх. Пробормотав себе под нос ругательство, Нико перегнулся через стеклянную поверхность стола и выхватил карточку из рук перепуганной девушки. Его итальянский не был таким беглым, как родной французский или английский, но он без труда прочитал напечатанный текст. Его пальцы невольно сжали карточку, но лицо оставалось бесстрастным. Мариэтта – сильная женщина, он знал это, хотя виделся с ней всего пару раз: однажды мельком в кабинете ее брата, а другой раз на свадьбе того же Лео. Но сейчас она в шоке, а ему нужно внушить ей спокойствие и уверенность в себе и своей безопасности. Иначе он не сможет выполнить просьбу своего друга Лео. А они стали хорошими друзьями с той поры, когда их пути пересеклись по работе с общим клиентом восемь лет назад. Лео обладал теми свойствами, которые Нико ценил и уважал в человеке. Компания Лео специализировалась на кибербезопасности, и его специалисты иногда проводили техническую экспертизу для фирмы Нико. Нико не желал подвести друга. Он положил карточку в пластиковый пакет, присовокупив ее к остальным посланиям. По запискам можно было судить о ходе мыслей незнакомца. Кроме этого, в них не содержалось никакой информации, способной привести к установлению личности отправителя. Букеты заказывались онлайн, карточки печатал флорист, текст копировался из шаблонов. Сначала Бруно был уверен, что заказ онлайн можно отследить через цифровой IP-адрес и кредитку. Однако преследователь Мариэтты умен и осторожен. Компьютерщики отследили информацию через серию перенаправленных адресов и пришли к выводу, что счет в цветочном магазине был открыт с помощью фиктивных деталей. Счета отсылались в арендованный абонентский ящик, а оплата производилась наличным платежом по почте. Все это свидетельствовало о таком высоком уровне предосторожности, что ни Бруно, ни Нико даже не предполагали подобного. И Нико это не нравилось. Он явно недооценил ситуацию, полагая, что речь идет о навязчивом ухажере. Сейчас он понял, что не прав. После звонка Бруно сутки назад он самолично прибыл в Рим, аннулировав все ближайшие деловые встречи в Нью-Йорке. Они непременно найдут этого человека. Пусть им придется нарушить кое-какие правила и обойти препоны местной бюрократии. Обойдя стол, он присел на корточки перед креслом Мариэтты, чтобы их взгляды оказались на одном уровне. Девушка слегка отшатнулась, и Нико подумал, не нарушил ли он какое-то негласное правило. Но он так поступал всегда, если хотел успокоить женщину, сознавая, что его рост и комплекция могут внушать страх. – Мы остановим его, Мариэтта. Ее глаза по-прежнему занимали пол-лица, а смуглая кожа стала серой от страха. – Он был у меня дома… Нико сжал челюсти. – Возможно. – Но в записке ясно… – Может быть, это просто тактика запугивания, – не дав ей закончить, предположил Нико. Хотя внутреннее напряжение и характерное покалывание в загривке свидетельствовали о том, что не все так безобидно, а скорее, наоборот, зловеще. «Я оставил тебе подарок, сокровище мое. На твоей кровати. Подумай обо мне, когда будешь его разворачивать. Приятных снов, любовь моя. С.», – гласила записка. Нико инстинктивно взял ее за руку, такую маленькую по сравнению с его, но тем не менее скорее сильную, чем изящную. У нее были красивые длинные пальцы с аккуратными, коротко остриженными ногтями. Скорее всего, она ухаживает за ногтями сама, а не приглашает маникюршу, подумалось Нико. Удивительно, но он до сих пор помнил ее рукопожатие во время их знакомства в офисе Лео пять или шесть лет тому назад. Кожа на руке была гладкой и прохладной, а рукопожатие довольно крепким. А два года назад на свадьбе Лео он был поражен и заинтригован, насколько легко она движется и управляет креслом, будто оно является естественным продолжением ее тела. В церкви она буквально скользила впереди невесты по боковому нефу, сдержанная и спокойная, в то же время раскованная, по крайней мере, такой казалась внешне. Ее будущая невестка, красавица-англичанка, выглядела сногсшибательно в скромном белом платье, но именно к Мариэтте было приковано внимание Нико в продолжение всей свадебной церемонии. За свои тридцать шесть лет он бывал всего на двух свадьбах. Одна из них – его собственная, о которой ему не хотелось сейчас вспоминать, а другая роскошная свадьба, на которую он позволил затащить себя бывшей любовнице, праздновалась на Багамах. Но ни одна из подружек невесты на тех свадьбах не могла сравниться с Мариэттой по красоте и элегантности. А еще шпильки. Нико не мог забыть туфли на высокой шпильке. Женственные, сексуальные, с десятисантиметровым каблуком, светло-бирюзовые, в тон платью. То, что Мариэтта не могла в них ходить, нисколько не умерило его восхищения. Это был явный вызов тем, кто думал, что незачем надевать такие сексуальные туфли, если не можешь ходить. А у Нико этот поступок вызвал желание улыбнуться. Даже широко улыбнуться, черт побери. А такое с ним случалось нечасто. – Нико? – Рука Мариэтты дернулась, вернув его в настоящее. Он взглянул на свою руку и увидел, что поглаживает ладонь девушки мягкими круговыми движениями большого пальца. Он немедленно отдернул руку. – Оставайтесь с Линой здесь. Мариэтта чуть подалась назад и взглянула ему в лицо: – Куда вы направляетесь? – К вам домой. Она нахмурилась, бледность понемногу сходила с ее обычно смуглого лица. – Только вместе со мной, – твердо сказала она. – Думаю, вам лучше оставаться здесь. – Почему? Нико секунду помедлил с ответом, и ее правильные черты немедленно исказила гримаса ужаса. – Бог мой! Вы думаете, что он в моей квартире? – обвиняющим взглядом уставилась на него она. – Вы же сами говорили, что это всего лишь тактика запугивания. – Я сказал – возможно, – поправил он. – Я должен проверить и убедиться. – В таком случае я еду с вами. – Я бы предпочел, чтобы вы остались. Она гордо расправила плечи. Глаза, еще недавно наполненные страхом, гневно прищурились. – Это моя квартира. И я поеду туда, хотите вы этого или нет. – Она вздернула подбородок. – Кроме того, вы не сможете попасть в дом без карточки с кодом безопасности и ключа. – Которые вы мне сейчас и отдадите, – спокойно произнес он, хотя внутренне начинал закипать. Он не привык, чтобы с ним спорили, в особенности женщины. Мариэтта сложила руки на коленях. Этот жест вкупе с ее консервативным нарядом – сиреневая шелковая блузка с воротником-стойкой, черные брюки и замшевые ботильоны на высоком каблуке – придавали ей вид застенчивой скромницы. Однако гордо расправленные плечи и глаза, горящие неповиновением, свидетельствовали о неукротимом нраве. – А что, люди всегда пляшут под вашу дудку? Нико сложил руки на груди. Внешне он выглядел спокойным, хотя внутри у него разгорался опасный огонь нетерпения. – Да, – негромко ответил он с ноткой предупреждения в голосе, надеясь, что она ее уловит. – В том случае, если они понимают, что это для их же пользы. Ее брови поползли вверх от изумления. – Простите, но мне придется вас огорчить. – Мариэтта красноречиво посмотрела на свои ноги. – Как вы, вероятно, заметили, я плохой танцор. Нико сжал челюсти, пытаясь сохранять самообладание. – Вы напрасно теряете время, Мариэтта. – Я? – с наигранной наивностью переспросила она. – Это вы нас задерживаете, Нико. Мы могли бы уже быть на полпути к моей квартире. Нико сделал глубокий вздох, чтобы успокоиться. Лео предупреждал, что его сестра упряма. Решительна. Своевольна. Безусловно, эти качества сослужили ей верную службу во время длительной реабилитации и помогли преодолеть трудности, с которыми, к счастью, не сталкивается большинство представителей человеческого рода. Он уважал такие черты характера и восхищался ими. Но в данный момент предпочел бы побольше уступчивости и поменьше упрямства с ее стороны.