Пролог Май Я стою на вершине горы. Я знаю, что совершила нечто ужасное, но понятия не имею, что именно. Еще минуту или час назад я знала это, но все испарилось из памяти. Я не успела записать — воспоминание потерялось навсегда. Я знаю: нужно убежать и спрятаться, но не помню, от чего. Я нахожусь в невероятно прекрасном месте, покрытом льдом. Далеко внизу — полоска воды и две весельные лодки, вытащенные на берег. Вдаль, насколько хватает глаз, простираются горы. На небе глубокого синего цвета сияет солнце. На земле лежит снег, но мне не жарко: я в тяжелом меховом пальто. Это сверкающее снежное место не реально — я его выдумала. Когда я оглядываюсь, вижу неподалеку от лодок дом. Я вскарабкалась на гору, подальше от того, что внутри этого дома. Мне не стоит находиться здесь одной — это опасно, я знаю. Но лучше остаться в одиночестве среди дикой природы, чем встретиться с людьми. Здесь нет деревьев, прячась за которыми можно пересечь хребет и скрыться. Стоит перейти через ледяной гребень, и я окажусь на свободе. Я останусь наедине с горами, скалами и снегом. Я стою на краю и достаю из кармана пальто два гладких камешка. Не понимаю, зачем это делаю, но знаю — они очень важны. Камешки черные, каждый точно умещается в моей ладони. Я бросаю один за другим так сильно и далеко, как только умею. Камешки исчезают среди покрытых снегом скал — это доставляет мне удовольствие. Скоро меня никто больше не увидит. Я спрячусь и не сдвинусь с места, пока не вспомню, что сделала. Не важно, сколько времени мне для этого понадобится. Возможно, я останусь здесь, в этом холодном месте, до конца жизни. Часть 1 Глава 1 Музыка играла слишком громко, в комнате было слишком много народа. Казалось, в доме людей больше, чем можно сосчитать. Низкие ноты вибрировали в моем теле. Я немного постояла в углу, потом сделала глубокий вдох и начала прокладывать себе путь через толпу незнакомцев. Я посмотрела на свою ладонь. «Вечеринка», — было написано на ней большими черными буквами. — Сама догадалась, — сказала я надписи, хотя и не знала, почему нахожусь здесь. В комнате стоял густой запах пота, спиртного и духов. Все смешивалось, превращаясь в тошнотворную вонь. Мне нужно было выбраться оттуда и глотнуть свежего воздуха. Хотелось прислониться к парапету и посмотреть на море, шумевшее неподалеку. — Привет, Флора, — услышала я мужской голос. Он принадлежал высокому, худому, лысому парню. Я его не узнала. — Привет, — ответила я со всем возможным достоинством. Парень был одет в джинсы. Все парни на вечеринке были в джинсах, и большинство девушек тоже. Я же почему-то была в белом блестящем платье с широкой юбкой и в желтых туфлях, не слишком симпатичных. К тому же они были не моего размера. Я догадывалась, что оделась не так и выглядела как человек, который что-то неправильно понял. Это чувство было мне знакомо. В детстве мне нравилось красиво одеваться на праздник. Я надевала нарядное платье, люди обнимали меня и говорили, что я похожа на принцессу. Но я повзрослела. Если бы у меня оказалась ручка, я бы написала на руке напоминание: «Я старше, чем думаю». Не стоит больше надевать праздничные платья. Мне следовало бы надеть джинсы. Надо сделать эту фразу моим девизом. Я вновь посмотрела на ладонь. «Мне 17 лет», — подсказала еще одна надпись. Оглядев себя, я поняла, что выгляжу как подросток, но не чувствую себя им. — Выпьешь? Парень кивнул на стол, заставленный пластиковыми стаканчиками и бутылками. Я посмотрела на запястье. «Не пей спиртного», — было написано на нем. Остальные гости пили. — Да, пожалуйста, — сказала я, чтобы посмотреть, что из этого получится. На руке была еще одна подсказка: «Дрейк уезжает. Он парень П.». Так, вечеринку устроили потому, что кто-то уезжает. Парень Пейдж? Бедняжка Пейдж. — Красного вина, пожалуйста. Я лизнула палец и принялась тереть надпись «Не пей спиртного», пока слова не перестали читаться. Высокий парень протянул мне полный пластиковый стаканчик. После первого глотка я поморщилась, но вино позволило мне больше не чувствовать себя лишней, и я отправилась на поиски Пейдж. Мне семнадцать лет. Это вечеринка. Дрейк уезжает. Дрейк — парень Пейдж. Какая-то женщина остановила меня, положив руку на локоть. Я повернулась к ней. Ее волосы отливали белизной. Она была намного старше остальных: на ее лице проглядывали морщины. Это была мама Пейдж. Не знаю почему, но она меня не любит. — Флора, — она попыталась перекричать музыку. Ее губы улыбались, а глаза нет. Я ответила ей тем же. — Флора, ты пришла, и ты в порядке. — Да! — проорала я в ответ, усердно кивая. — Что ж, я сообщу об этом твоей матери. Она прислала мне уже три сообщения, чтобы узнать, как ты. — О’кей, — сказала я. — Мы с Дэйвом собираемся уйти. С тобой все будет в порядке? Я знаю, что тебе всегда нужна нянька. Позвучало не слишком любезно. — Да, конечно. Она какое-то время смотрела на меня, потом повернулась и ушла. Эта женщина была мамой Пейдж, и это был ее дом. Музыка смолкла, и я облегченно вздохнула: было слишком громко и шумно. Но музыка зазвучала снова, и люди вокруг меня запрыгали и начали танцевать. Подражать им я бы точно не смогла. Гостям явно пришлась по душе новая, более ритмичная песня. — Поставь «Пиксиз»![1] — крикнул кто-то у меня над ухом. Я подскочила и пролила вино на платье. Пятно походило на кровь. Женщина сделала шаг назад и наступила мне на ногу. У нее были очень короткие волосы и огромные серьги. Яркая помада размазалась, делая ее рот похожим на рану. — Ох, прости, — извинилась она и вернулась к разговору. Мне захотелось уйти. Я должна была выбраться из этого дома. Вечеринки оказались не такими, какими я их себе представляла: никаких нарядных платьев, никаких игр, никакого торта. Я не видела Пейдж, и мне не с кем было поговорить. Я направлялась к двери, навстречу запаху моря, тишине и моему дому, но тут раздалось дзиньканье и по комнате разнеслось многоголосое «Тсс». Разговоры смолкли. Я остановилась и повернулась в сторону, куда смотрели остальные. Дрейк встал на стул. Он друг Пейдж, а Пейдж — моя лучшая подруга. С ней я чувствую себя уверенно. Мы впервые встретились, когда нам было по четыре года[2] и мы только что пошли в школу. Наши волосы были заплетены в косички. Мы нервничали. Я помнила, как мы играли в «резиночку» на детской площадке. Помнила, как вместе учились читать. Я научилась быстрее и поддерживала Пейдж. Пока мы росли, я помогала ей делать домашние задания, а она писала маленькие пьесы, которые мы с ней разыгрывали. Пейдж находила деревья, на которые мы залезали. Я помнила наш последний год в младшей школе. Мы предвкушали, как будем учиться в средней школе. Я знала Пейдж, но когда посмотрела на нее, то с удивлением обнаружила, что она уже взрослая. То есть Дрейк был ее настоящим бойфрендом, а не просто знакомым мальчиком. У Дрейка, я заметила, темные волосы и очки в черной оправе. Он был в джинсах, как и все гости. Я его не узнала. Парень окинул глазами толпу. Когда наши взгляды встретились, он коротко улыбнулся и отвел глаза. Это значило, что мы были знакомы, хотя я его и не помнила. Рядом со стулом стояла белокурая девушка и смотрела на Дрейка. И стояла она слишком близко. Мне показалось, что я уже видела ее раньше. Не стоило девушке так смотреть на Дрейка, раз он парень Пейдж. — Эй, ребята, спасибо, что пришли, — обратился Дрейк к толпе. — Я не ждал настоящей вечеринки. Кажется, я пробыл в городе минут пять. Или пять месяцев, если быть точным. Мне очень понравилось здесь. Я жил в доме тети Кейт и дяди Джона и не ожидал, что обзаведусь кучей друзей. Я думал: Корнуолл — всего лишь аванпост Лондона, где я буду кататься на двухэтажных автобусах, есть ужасную британскую еду и стану футбольным хулиганом. Но вместо этого я отлично провел время. Не забывайте меня. Если кто-то захочет приехать ко мне в гости на Шпицберген и увидеть самый невероятный пейзаж на земле — добро пожаловать! Я бы хотел жить там всегда. И мне повезло, что получится там немного пожить. Но это не значит, что Корнуолл не произвел на меня впечатления. Кто-то позади меня тихонько сказал: — Ему стоило подольше рассказывать об Арктике. В ответ рассмеялись. Я сфотографировала Дрейка, чтобы снимок напомнил мне о вечеринке. Я не знала, что такое «Шпицберген». Странное слово. Но Дрейку оно явно нравилось. Я допила вино из стаканчика. Лучше оно не стало. Я оглядела комнату еще раз. Меня сильно тошнило. — Конечно, — продолжал Дрейк, — пока я жил здесь, мне повезло встретить красавицу Пейдж. Он замолчал, улыбнулся и слегка покраснел. Человек за моей спиной пробормотал: — И выступить в куда более высокой весовой категории. В ответ раздалось согласное фырканье. — Благодаря Пейдж я встретил много прекрасных людей, — отметил Дрейк. — Я буду по вас скучать. Спасибо всем, останемся на связи. Я обязательно выложу в Фейсбуке снежные фото. Вот, собственно, и все, что я хотел сказать. Ах да, спасибо Пейдж, Ивонне и Дэйву за то, что они разрешили нам занять их дом, хотя я планировал позвать всех в паб. А теперь продолжайте веселиться и постарайтесь не разнести этот дом. Дрейк неловко слез со стула. По комнате прокатились короткие приглушенные аплодисменты: все держали в руках пластиковые стаканчики и по-настоящему хлопать не получалось. Я попыталась сложить все, что Дрейк сказал: он едет куда-то, где много снега, и его это радует; он провел у нас в Пензансе[3] пять месяцев, жил у тети Кейт и дяди Джона; Пейдж устроила для него эту вечеринку.