Задира Эл вырос. Сломанные игрушки в его руках стали сломанными жизнями. Историю о лютене Элберте и всех его злодеяниях Дарт поведал по пути в домографную контору. Он сидел спиной к Флори, и она не могла видеть его лицо, хотя чутко улавливала, как меняется голос: от спокойного к раздраженному, в конце переходящему на хриплый шепот. Дарт с трудом завершил рассказ, после чего устало откинулся на сиденье и затих. Какое-то время они ехали в напряженном молчании, слушая лязг старого двигателя, работающего на износ. Дес гнал на пределе скорости, но колымага, пересчитав все ямы и кочки, каким-то магическим образом еще держалась. – Ты уверен, что это он? – чуть погодя спросил Десмонд. Видимо, он долго обдумывал слова друга и лишь сейчас пришел к умозаключению. – Я знаю, что это он. – Ты знаешь, потому что можешь доказать, или потому, что тебе хочется так думать? – опрометчиво спросил Дес, чем привел Дарта в бешенство. – Это он! – рявкнул он и со всей дури двинул ногой по приборной панели, от чего внутри нее что-то зазвенело, а сам автомобиль конвульсивно дернулся и заглох посреди дороги. Раздался оглушительный гудок, и мимо них, едва уйдя от столкновения, промчался городской омнибус, набитый людьми по самую крышу. Офелия вскрикнула, а Флори издала сдавленный возглас. – Псих! – вырвалось у Деса, и он принялся заводить мотор, чтобы освободить проезжую часть. Вокруг недовольно гудели автомобили. Никому не хотелось терять время из-за старой колымаги, преградившей дорогу к Ярмарке. Когда они съехали на обочину и остановились, Дес похлопал друга по плечу и сказал: – Не кипятись. Я поверю тебе, даже если ты скажешь, что на небе четыре луны. Но другим потребуются доказательства. Понимаешь? Дарт шумно выпустил воздух сквозь сжатые зубы и кивнул. Они снова замолчали, созерцая из окон ярмарочную суету, как будто для этого и остановились здесь. – Убийца знал о подземных тоннелях и хорошо в них ориентировался. А кто знает ходы лучше лютена? – он загнул мизинец, считая аргументы. – Эл начал с дома Мео, потому что тот был моим давним другом. – Многозначительная пауза, чтобы все осмыслили сказанное. – Убийца догадался о приманках для безлюдей. Значит, ему знакомо поведение домов, – продолжил он, загибая третий палец. – Многие улики приводили к Общине, где три года назад поселился тип, по описанию похожий на Эла. Это совпадает со временем его исчезновения. – С четвертым доводом теория Дарта могла считаться доказанной, однако он не остановился. – И наконец, каждый раз мы получали разные сведения и кучу подозреваемых, не объединенных одной целью: ценовщик встречался с Десом, Офелия видела Сильвера Голдена, а свидетели в суде признали преступником меня. Дарт посмотрел на свой сжатый кулак из аргументов. Элементы головоломки сложились воедино. – Вот так и скажешь товарищу домографу. – Дес кивнул и завел мотор. У дверей конторы их ждала следующая неприятность: их встретила закрытая дверь. Очевидно, все служащие, включая охранника, веселились на празднике, а не прозябали на работе. И только Рин сидел в одиночестве, дожидаясь вестей. Новости у них были, а вот возможности попасть в здание – нет. Они обошли здание конторы, попытались докричаться, но только переполошили птиц. Дес предложил постучать в окно, а Флори тут же забраковала идею, напомнив, что кабинет домографа на втором этаже. Глаза Деса засверкали энтузиазмом: – А когда это меня останавливало? – Давай подсажу! – подхватил Дарт, и друзья в считаные мгновения провернули ловкий трюк. Дес забрался на спину Дарта, оттолкнулся и повис на решетке балкончика. Затем уперся ногами в стену и, подтянувшись на руках, залез на балкон первого этажа, свалив пару горшков с цветами. Флори едва успела отскочить в сторону, чтобы не попасть под раздачу. Дес прокричал ей извинения, а потом, держась за трубу водоотвода, стал карабкаться на балкон выше. Когда ему это удалось, он скрылся из виду, но вскоре появился снова и сообщил, что отправил мажордома открыть дверь. Флори надеялась, что Рин ушел достаточно далеко, чтобы не услышать новое прозвище. Втроем они вернулись ко входу. Наконец механизм заворочался внутри железной двери, и та отворилась. – Что вы узнали? – выпалил Рин с порога. Неизвестно, что Дес успел ляпнуть, но это явно встревожило его. – Эл в Общине, – ответил Дарт. – Я пытался поговорить с главой, а он даже слушать меня не стал и… – Кто тебя не стал слушать? – переспросил Рин. Дарт нахмурился, почуяв неладное. – С главой, – повторил он. – Да что не так? Рин замялся и растерянно почесал висок, не зная, с какой стороны подступиться к шокирующей новости. – Сегодня утром его тело выловили из Почтового канала. – Проклятье, – ошарашенно пробормотал Дарт, осознав: – Я говорил с самим Элом. Глава 19 Дом-на-ветру Здание домографной конторы показалось Офелии каким-то бездушным. Стены отражали голоса тревожным эхом, а зеркальные поверхности, коих здесь было в избытке, превращали окружение в холодное царство теней, что невольно улавливал взгляд. Вернувшись в кабинет, Рин первым делом приструнил Деса: тот имел наглость развалиться в его кресле да еще и закинуть ноги на стол. Их перепалку прервал Дарт, напомнив, что нужно немедленно направить следящих в Общину. – И кого прикажешь искать? – спросил Рин, усаживаясь в отвоеванное кресло. – Думаешь, после вас Элберт вежливо дожидается, когда за ним придут? – Как будто лучше ничего не делать! – парировал Дарт. – Следящие и без нас наведаются в Общину из-за смерти главы. А нам не нужно лишний раз напоминать, что в деле замешаны безлюди. В ответ ему раздались одиночные редкие аплодисменты. Конечно же, это был Десмонд. – Готов вечно смотреть на три вещи: огонь, воду и то, как господин домограф пытается остаться во всем белом. Снова печешься о репутации, дорогуша? Рин скорчил кислую гримасу. – Следящие нам не помогут, – вмешалась Флори, стоящая у окна. – Чтобы поймать Элберта, нужны не сила и оружие, а продуманный план. Не успел кто-нибудь ответить, как раздался звонок. Все разом покосились на телефонную трубку на стене, но хозяин кабинета уверенно направился к двери, бросив на ходу: – К нам пришел любопытный гость. Думаю, вы будете удивлены. Особенно ты, Дес! – Здесь что, есть дверной звонок? – Он и вправду был удивлен, хотя совсем другим. Пока Рин встречал загадочного гостя, Дарт и Дес обсуждали, как действовать дальше. Ничего дельного они так и не придумали. Рин вернулся в компании человека в элегантном костюме. Его представительный образ рушился благодаря верхним пуговицам рубашки – расстегнутым и освобождающим место для золотого шелкового платка, повязанного на шее. Офелия сразу узнала господина Гленна, чей платок-галстук наверняка имел родство с тем платьем, что одолжили Флори. В кабинете повисла неловкая пауза. Для всех встреча стала неожиданной, и только Рин самодовольно ухмылялся. – Вы приглашали меня на деловой разговор, а не в балаган, – капризно заявил господин Гленн и попятился к выходу. Замочный механизм тут же щелкнул, и Рин спрятал ключ в кармане брюк. – Но вам придется в нем поучаствовать, – сказал Рин спокойно, буднично, словно ему не раз доводилось держать собеседника в заложниках. – Разговаривать с нами приятнее, чем со следящими. Не находите? – Не пугайте меня следящими, – гордо задрав подбородок, заявил господин Гленн. – Я найду, как с ними объясниться. – Поверьте, мне известно то, что вы не доверите даже Освальду Тодду. Так, кажется, зовут вашего друга? Офелия вздрогнула при упоминании фамилии – и посмотрела на Флори, но не смогла уловить ее реакции, поскольку сестра отвернулась к окну. А вот Гленн сразу осунулся и помрачнел, словно Рин разгласил его главный секрет. Неловкую паузу прервал Дес. – Присаживайся, отец. Он сказал это не из вежливости, а скорее желая обозначить свое присутствие. Гленн одарил сына неприветливым скользким взглядом, а затем медленно, точно еще сомневаясь в своем решении, опустился на стул рядом с Дартом, который по-прежнему носил на лице карнавальный грим. Когда он по-шутовски помахал рукой и улыбнулся марионеточным ртом, Гленн отпрянул. – Ну-с, начнем! – бодро заявил Рин, как будто речь шла о веселом приключении. – Какой сорт табака предпочитаете, господин Гленн? Тот удивленно вскинул брови, явно не ожидая столь радушного приема. Это вселило надежду, что разговор пройдет в теплой дружеской обстановке. – Островной, – ответил Гленн и добавил с нескрываемым пренебрежением: – Сомневаюсь, что у вас найдется такой редкий сорт. Интонацией он подчеркнул слово «редкий», как и подобало вести себя тем, кому доступна роскошь, определяющая статус и состоятельность. – В нашем случае редкость сужает круг подозреваемых. – Рин хитро ухмыльнулся и переглянулся с Дартом, отмечая, что на одной из улик господин Гленн уже попался. – Что вы там бормочете? – спросил тот, начиная осознавать свое шаткое положение. Его настроение менялось стремительнее, чем положение маятника: от пренебрежения и раздражения до мрачной задумчивости, а затем в обратном направлении, с новым размахом. Рин, напротив, сохранял каменное спокойствие. – Мне известно о вашей дружбе с командиром следящих. Гленн бросил уничижительный взгляд в сторону Деса: – Это мой неблагодарный сынок рассказал? – Да я родился для того, чтобы отцу было кого обвинять в своих неудачах, – хмыкнул Дес, изогнув губы в подобии улыбки. Но по глазам видно, что ему вовсе не до смеха. Рин нахмурился, недовольный тем, что разговор свернул не туда. Он кашлянул, словно напоминая о себе, и продолжил: – Сейчас я обеспокоен судьбой одного дома, и знаете, что меня удивило? Ваш острый интерес к нему. – Чушь! – возразил Гленн. – Хотите сказать, что не слышали о безлюде в квартале Опаленных? – Рин вопросительно поднял брови.