* * * Лекси Я думаю о нем. Прошла целая неделя, а я никак не могу заставить себя забыть о нашей внезапной встрече. Я так и не поняла, как так вышло. Как мы оба оказались там, где не должны были быть. И мысль о том, что проведение не вмешивается просто так, настойчиво сверлила в висках. Всего одна доза, и я снова подсела. Никчемная наркоманка. Жалкая идиотка, дура. — Лекси? Звоню-звоню… — Мик заглядывает в кабинет, вопросительно глядя на меня. — Все нормально? Я не сказала ему, что видела Джейсона. Пусть наслаждается своим триумфом и счастливым отцовством. Лайза родила немного раньше, и они с сыном еще несколько дней задержатся в больнице, а потом я смогу увидеть Мика-младшего. Майкл говорит, что сын похож на него. Они назвали его Филипп. Мне не очень нравится имя, но это их дело, и со мной никто не советовался. Мик выглядит иначе. Он счастлив, и я рада за него. Искренне, всем сердцем. Есть события, особенные события, которые способны изменить все, что еще вчера тебе казалось нерушимым. Рождение ребенка — одно из таких событий. И я не сомневаюсь, что теперь Мик начнет новую главу своей жизни. Без меня в ней. Я уже отыграла свою роль. Хватит. — Все хорошо, — натягиваю умиротворенную улыбку. Майкл заходит, прикрывая за собой дверь. — Когда отца на операцию кладут? — обеспокоенно спрашивает Купер, усаживаясь в одно из кресел вокруг стола для совещаний. — Завтра, — отвечаю я. — Волнуешься? — Да. Мы все места себе не находим. Папа молодой еще, но не мальчик. А это довольно сложная операция под общим наркозом. — Все будет хорошо. Я уверен. Хочешь пойду с тобой? Буду рядом с вами, пока идет операция. — У тебя есть, о ком заботиться, Мик, — напоминаю я. — Но ты всегда будешь моим другом, Лекс. Друзья для того и нужны, чтобы подставить плечо в трудную минуту. — Бедное твое плечо. Как же, наверное, я его отдавила, — горько улыбаюсь я. — Справимся, Мик. Не волнуйся. Что с твоим назначением? — перевожу разговор в деловое русло. — Ну… — Мик торжественно улыбнулся, горделиво вскинув голову. — Послезавтра состоится последний этап передачи «Dоminick Grоup», на уровне совета директоров. И все, Арчи обещал, что на следующем заседании членов правления «Боско» выдвинет мою кандидатуру на пост топ-менеджера областного подразделения компании в штате Нью-Йорк. Так что теперь очередь за тобой. Пойдешь на мое место? Я отрицательно качаю головой. Мик слишком преувеличивает мои способности. Я не смогу стать хорошим управленцем. Недостаточно острые зубы, хотя, меня порядком натаскали за последний год. — Я — аналитик, Мик. И мне хватит того, что я имею. — Трусиха. — Покачал головой Майкл, но улыбнулся легко и искренне. Он знал или догадывался, что я не соглашусь. — Что будешь делать с миллионом долларов? — Каким миллионом? — Проценты за сделку. Я же говорил, что мы неплохо наживемся на «Dоminick Grоup». — самодовольно заявляет Купер. Я невольно хмурюсь, снова мысленно возвращаясь к встрече на крыше. — Как-то слишком много, — пожимаю плечами, неуверенно глядя на друга. — Ну, ты блаженная, Лекс. Давай я заберу твою премию? Нет? Вот. — Поднимает вверх указательный палец. — Теперь ты доволен? — спросила я с некоторой иронией, которую Мик не заметил. — А знаешь… — задумчиво начал он, глядя в окно за моей спиной. — Не доволен. — Почему? — удивилась я. — Переплатили, думаешь? — Нет. Я просто ожидал чего-то другого. Эмоций каких-то. Триумфа победителя, но все оказалось слишком просто, а Джейсон Доминник, вообще, меня разочаровал. Я его иначе запомнил. Более брутальным, что ли. Он даже толком ответить мне не мог, молчал, да глазами хлопал. Хотелось раздавить его, как гадину, а увидел… и жалко даже стало. — Ты наговоришь, — усмехнулась я. — Иди — ка пожалей. — Нет, я утрирую. На самом деле, жалости к таким тварям испытывать нельзя. Руку протянешь, а они ее тебе с корнем вырвут. Тебе ли не знать. — Майкл напряженно посмотрел на меня. Я отвела глаза. Мне ли не знать. — Больше не злишься, что я втянул тебя в эту сделку? — Если скажу, что злюсь, ты что-то сможешь исправить? — холодно спрашиваю я, постукивая кончиком карандаша по поверхности стола. — Нет. — Тогда не трать напрасно слова. Он немного уязвлен моим недружелюбным тоном и быстро удаляется, оставив, наконец, меня в покое. Я возвращаюсь туда, откуда не могу вырваться всю последнюю неделю… Как я оказалась на крыше? Зачем забралась на ограждение? Сейчас сложно объяснить разумно. В тот момент, я просто не могла мыслить рационально, я поддалась эмоциям, боли, которая хлестала меня, оставляя огненные отметины на сердце. Я бежала туда, где можно вдохнуть полной грудью. Конечно, я не собиралась прыгать вниз, но я могла сорваться, черт побери. Какая идиотка. И он видел меня такой. Жалкой. Как раньше. Я так гордилась своими успехами, своим ледяным спокойствием, и что? Где? Куда все делось? Моя душа полна гнева, но я не знаю, кого ненавижу больше. Я не могу работать, и это худшее, что могло случиться. Придется просить отпуск, иначе я натворю дел. Полное погружение в трудовые будни — вот, что спасало меня. Сейчас не осталось даже этого. Операция отца на время блокирует ненужные мысли, но потом все вернется. Знаю. Ударит по новой, больнее. Я думала, что смогу, справлюсь. Я старалась. Тридцать три месяца, почти тысячу дней, двадцать четыре часа в сутки, я старалась, играла роль, я управляла своей жизнью и мыслями. Три года. Почти три. Неважно. И какие-то жалкие пять минут на крыше разрушили все крепости и баррикады, которые я так старательно воздвигала день за днем. Джейн звонила мне. Несколько раз. Она оставляла мне сообщения и даже приходила в офис. Я не приняла ее. Не могу. Не знаю, что сказать. Моя злость распространяется и на нее тоже. Она лгала мне, когда говорила, что меня можно вылечить, исправить. Сколько можно? Сколько нужно времени? Я просто больше не могу, я не вижу смысла. Тупое отчаянье. Хочется выть и биться головой о стены. Ненавижу всех, кто сделал меня такой слабой. И я безумно устала бороться с собой, со своей памятью, желаниями, мыслями, с внешним миром, который никогда не поймет и не примет меня такой, какой я стала, какой меня сделали. Я не виновата. Так случилось. Но разве кому-то есть дело? Кто сможет понять, протянуть руку, улыбнуться и сказать «я знаю, знаю, что ты чувствуешь»? Никто. Никто. И Джейн не сможет, хотя она делала это не раз. Не помогло. Ничто не поможет. Мои мысли текут в разные стороны, превращаясь в хаос, противореча и споря, опровергая, коверкая, подменяя понятия, воспоминания, слова. И рациональная частичка меня включает белый экран, давая пятиминутную передышку. Я тяжело дышу, набирая номер Арчибальда. Не внутренний, звоню на личный мобильный. — Мне нужен отпуск, Арчи, — требую я. Не прошу. Я почти приказала своему боссу дать мне отпуск. — Но, Лекси, ты долж… — Я ничего не должна, — резко обрываю я. — И, думаю, я заслужила небольшой перерыв после проделанной работы, которую вы взвалили на меня. Он молчит, разъяренно дыша в трубку. — Три дня! — бросает он гневно. — Неделя. — Вали. Я улыбаюсь. Буду скучать по Арчи. *** Джейсон — Привет, Джон, — с улыбкой произношу я, без стука врываясь в кабинет своего врача и друга. Он не занят с пациентом, просматривает личные дела, и заметив меня, изумленно смотрит, спустив на нос очки. — Доминник! — наконец, восклицает он с нескрываемой радостью. Встает и идет ко мне. Мы обнимаемся, как старые друзья, пожимаем друг другу руки. Джон поправился. И выглядит еще солиднее. Рассматривает меня со всех сторон, покачивая головой. — Отлично выглядишь, Джейс! — заключает он с довольной улыбкой. — Садись на свою любимую кушетку. Кофе? Чай? Или по чуть-чуть? Ты навестить старого знакомого, или за консультацией? — Кофе, Джон. Я навестить друга и поговорить. Целую неделю собирался, но все никак не мог дойти, — присаживаясь на кушетку, сообщаю я, оглядываясь по сторонам. Тут ничего не изменилось, совсем. Задерживаю взгляд на фотографии жены Джона и двух дочек на столе в рамочке. Обе девочки похожи на мать. Красивые. Я улыбаюсь Марте, помощнице Джона, которая заносит нам кофе. — Спасибо, — говорю я. Она кивает и оставляет нас. — Значит, неделю в Нью-Йорке, — задумчиво произносит Джон, внимательно рассматривая меня. Включил режим доктор — пациент. — Десять дней, — уточнил я, вдыхая божественный аромат кофе. Эту маленькую сладость не мог забыть даже в горах. Варил кофе в турке каждое утро. — Как там старый Нджы? Не вернулся в монастырь? — А его примут? — усмехнулся я. — Да и куда он денет своих коз? Он их любит больше, чем молитвы. — Вижу, что козье молоко, свежий воздух и здоровый образ жизни пошли тебе на пользу, — заметил Джонатан. — Ты похож на взрослого человека, который знает, кто он на самом деле. — Не совсем. — Я осторожно поставил чашку, и посмотрел в глаза Джона, который вопросительно встретил мой взгляд. — Я встретился с Александрой, — произношу я. — Мы оба этого не хотели. Вышло случайно. — Тебе все ещё нельзя к ней приближаться, — осторожно напомнил Джон. Он выглядел встревоженным. — Я знаю. Но никто не застрахован от случайностей. — Нью-Йорк — огромный город. И случайности такого рода — редкость, — очень корректно намекнул Риксби на возможное лукавство с моей стороны. — Может, это судьба, Джон? — спросил я, ища в его лице понимания или поддержку. — Последние годы многое поменяли в моем мировоззрении, и я, как никогда, увидел, насколько масштабен замысел Создателя, когда смотрел на окружающий мир с самой высокой точки Тибета. Возможно, ему нет дела до каждого из нас, но я также понял, что Бог есть и внутри наших душ, которые являются его частью. Можем ли на уровне подсознания идти, ведомые его волей? — Нджы готовит тебя в проповедники? — мягко улыбнулся Джон. — Наверное, на этом стоит остановиться. Твое место не там, и мы оба знаем, что я прав. Скажу прямо, Джейс. Ты — умный и сильный человек. Несомненно, глубокий, иначе не попал бы под влияние россказней Нджы. Он — буддист, монах, который однажды снял сан и ушел, чтобы быть свободным от уз и правил. Он принадлежит другому миру, религии, менталитету. А твое место здесь, Джейс. Я отправил тебя к Нджы, потому что знал, что только полное удаление от источника боли и разрушения сможет помочь тебе восстановиться. И это случилось. Ты принял прошлое, которое вернулось, ты осознал совершенные ошибки, ты научился быть собой. Но не совершай ошибку, не дели себя на «до» и «после». Обе эти личности — ты. Гармония — вот, что необходимо. Наша религия говорит, что у каждого человека есть ангел на одном плече, и бес на другом. Твоя задача выслушать обоих и принять рациональное решение, Джейс. Ведь, мальчик мой, добро — не всегда абсолютно, как и зло. Между ними необходимо соблюдать равновесие. Только ты в ответе за свои поступки и решения. Возвращайся в реальный мир. Нджы выполнил свою миссию. Уверен, что он не ждет тебя обратно. — А если я не справлюсь? И все начнется снова? — высказал я свой самый наболевший страх. — Но пока ты не попробуешь, то никогда не узнаешь, что случится. Так ведь?