– Надо идти. – Он встал. – Рейд-саиб, пусть все это останется между нами, ладно? – Конечно. Взявшись за дверную ручку, Кесри обернулся: – Я хочу извиниться за то, как капитан Ми ведет себя с вами. Он хороший человек, прекрасный офицер… – Кесри не мог найти нужных слов и стал повторяться: – Капитан хороший человек, только в сердце его печаль… я знаю его давно, семнадцать лет назад был у него денщиком… – Не получив ответа, он закончил просто: – Извините. – Все в порядке, – сказал Захарий. – Вашей вины тут нет. – Честь имею, Рейд-саиб. – Кесри отсалютовал. – Если могу быть полезен, дайте, пожалуйста, знать. – Благодарю, хавильдар. Кесри шагнул за порог, и тут Захарий кое-что вспомнил. – Погодите, еще одна деталь касательно вашей сестры. – Какая? – На Маврикий она прибыла беременной. Значит, сейчас ребенку уже больше года. На другой день на горизонте возник султан дыма – пароход “Куин” разыскивал суда, пострадавшие в бурю. С палубы “Лани” запустили ракету, и вскоре под аккомпанемент приветственных криков пароход подвалил к побитому непогодой кораблю. Прежде чем взять его на буксир, шкипер “Куина” решил немного “стравить канаты”: за стаканами бристольского молока[82] они с мистером Дафти довольно долго обменивались новостями. Позже, когда заарканенная “Лань”, мерно кивая носом, двинулась на север, Дафти поведал Захарию о том, что узнал от коллеги, пока они согревали нутро. Пятью днями ранее британская эскадра подошла к китайскому побережью, и капитан Эллиотт встретился с коммодором Бремером неподалеку от Ландронских островов. После усиленных размышлений полномочный представитель и командующий выработали план, согласно которому экспедиционный корпус разделялся на два фронта. Один, состоящий из небольшого числа боевых кораблей и транспортов, оставался на юге, укрепляя блокаду Жемчужной реки, другой, более внушительный по составу, следовал на север, имея целью захват стратегически важного острова Чусан, расположенного на пути к главным китайским портам Ханчжоу, Нинбо и Шанхай. Дабы власть в Пекине отчетливо понимала, чем вызваны эти действия, вожаки экспедиции попытаются передать императору меморандум лорда Палмерстона, в котором подробно изложены британские недовольства и требования. После захвата Чусана восточное побережье Китая окажется во власти экспедиционного корпуса. Остров станет военной базой, а британская эскадра, курсируя вдоль всего побережья и составив планы и карты местности, будет угрожать важным портам, дабы у пекинских владык не осталось сомнений в их уязвимости. Близость Чусана к китайской столице не позволит мандаринам утаить весть о захвате острова, и вскоре император осознает, что у него нет иного выбора, как уступить требованиям Британии возобновить с ней торговлю и возместить ее прошлые потери. Поскольку восстановление опийной торговли – одна из главных целей экспедиции, к эскадре присоединятся суда, груженные опием. Военные корабли обеспечат английским купцам заход в любые порты по их усмотрению. Приверженцы свободной торговли могут праздновать победу, ибо военный план сверстан по трафарету Уильяма Джардина. Для них откроется возможность сколачивать состояния, продавая опий на прежде недоступных им рынках. Ожидается, что спрос на зелье в центральных районах страны уподобится Желтой реке в половодье и цены взлетят на неслыханную высоту. – Мы прибыли в самое время, – сказал мистер Дафти. – Через два дня часть кораблей двинет на север, и капитан Чиллингворт, конечно, постарается быть в их числе. Как только бросим якорь, опий мистера Бернэма надобно перегрузить на “Ибис”. Проснувшись утром, пассажиры “Лани” узрели неземную картину: из морской глади, которая еще вчера была темно-синей, а нынче переливалась всеми оттенками бирюзового, вздымались сотни скалистых островков, похожих на зубы дракона. В массе своей пепельно-серые, эти каменистые клочки суши были увенчаны зубчатыми грядами, а кое-какие похвалялись еще и отвесными утесами, в которые вцепились причудливо искривленные карликовые деревья. То и дело из укрытия того или иного острова появлялось какое-нибудь судно невероятного облика: высокобортная рыбацкая лодка, джонка с плетеными парусами или, точно привет из прошлых веков, лорча, похожая на галеон. Удивительное зрелище словно заворожило обитателей подпорченной бурей “Лани”, и только крик сигнальщика Кинара агил хай разрушил чары. Известие о земле на горизонте всех привело в движение, и даже раненые, едва державшиеся на ногах, приковыляли на главную палубу, дабы бросить взгляд на край под названием Маха-Чин. Поначалу берег выглядел размытым пятном, но вот обрисовались его контуры, и пассажиры, достав карты и подзорные трубы, пытались идентифицировать проступавшие черты суши. Сверившись с компасом, мистер Дафти ткнул пальцем на северо-восток: – Вон там остров Гонконг. Ширин так ухватилась за планшир правого борта, что побелели костяшки пальцев, и, подавшись вперед, всмотрелась в подступающий берег. – Вот, возьмите. – Тронув ее за локоть, Фредди протянул подзорную трубу. – Будет виднее, ла. Вон он, Гонконг, самый высокий большой остров. Облака окутывали вершины холмов, голые склоны которых выглядели бесплодными. Остров казался почти необитаемым – лишь горстка хижин на берегу. Разглядывая продуваемый ветрами кряж, Ширин сглотнула ком в горле: так вот где Бахрам нашел свой последний приют. Вот где завершился его жизненный путь – на неприветливом пятачке земли, далеко-далеко от родного Гуджарата. Хмурая пустынность острова навеяла щемящую грусть. Ширин безуспешно пыталась разглядеть захоронение. – Как вы думаете, сегодня сможем посетить могилу Бахрама? – спросила она Задиг-бея, стоявшего рядом. Тот потер подбородок. – Сегодня вряд ли, биби-джи. Сперва надо разыскать моего приятеля Дрозда и удостовериться, что ваше проживание в Макао устроено. Но я обещаю – при первой возможности мы с вами отправимся на Гонконг. – Видите вон тот мыс слева по ходу? – прогремел мистер Дафти, показывая на северо-запад. – Где-то там Макао. Стоя на палубе, из-под козырька ладони Раджу смотрел вдаль: Макао – конечная цель его пути, место, где он воссоединится с отцом! Уже не было сил сдерживать бурлящую нетерпеливую радость, и он поделился с Дики: – Вот туда-то мне и надо, в Макао! Там мой дядя! Скривившись, приятель завистливо вздохнул. – Везет же некоторым, мля! У них кого только нет – и дядюшки с тетушками, и папаши с мамашами! – Он сплюнул в пенистую волну за бортом. – А вот у нас, приютских сирот, ни одного захудалого родича. В тоне Дики, вроде бы шутливом, проскользнула нота, от которой Раджу сник, и его горячее желание скорее покинуть корабль сменилось неловкостью от того, что он так легко готов расстаться с другом. Смущенный Раджу поплелся в каморку собирать свои нехитрые пожитки. За этим его и застал Захарий. – Ну что, малыш, дорожки наши, как я понимаю, расходятся? – Да, сэр. – Раджу застенчиво протянул ладонь. – Спасибо, что взяли меня с собой. Без вас, сэр, ничего бы не вышло. Захарий улыбнулся и пожал ему руку. – Ты славный парнишка. Надеюсь, у тебя все сложится хорошо. Через минуту корабельный колокол возвестил о появлении на горизонте эскадры. Бегом вернувшись на палубу, в левом краю устья Жемчужной реки Захарий и Раджу увидели большое скопление британских флагов. На живописном природном фоне эскадра смотрелась еще выразительнее, чем в Сингапуре, обилие мачт с флагами и вымпелами производило впечатление огромной крепости, поднявшейся из воды. На якоре стояли двадцать боевых кораблей, включая три линкора, “Уэлсли”, “Мелвилл” и “Бленхейм”, с семьюдесятью четырьмя пушками, два фрегата, “Друид” и “Блонд”, с сорока четырьмя орудиями и целых четыре парохода. Вокруг них скучились двадцать шесть транспортных и грузовых судов с такими именами, как “Футти Салам”, “Хугли”, “Рахмани”, “Сулимани”, “Рустомджи Ковасджи” и “Назарет Шах”. Меж кораблями шныряли, точно изголодавшиеся рыбины, десятки маркитантских лодок с большим ассортиментом товаров – овощами, мясом, фруктами, сувенирами. Южный фланг эскадры охранял фрегат “Аллигатор” с двадцатью восемью пушками. Поравнявшись с ним, “Лань” отвязала буксировочные канаты, ибо в своем нынешнем состоянии не могла пройти сквозь толчею судов к “Ибису”, стоявшему в отдалении. Она еще не успела бросить якорь, как со всех сторон к ней ринулись боты, габары и другие маркитантские лодки. Чтобы перегрузить изрядное число ящиков с опием, ушло немало времени, и Захарий, исполняя долг сопровождающего, ступил на борт баркаса уже далеко за полдень. Духота ощущалась горячей припаркой, в мареве от парного безветрия мачты кораблей казались дрожащими миражами. Баркас как раз огибал форштевень малого корвета, когда на встречной быстроходной гичке Захарий, сидевший на корме, углядел ярко-оранжевое пятно, через минуту обретшее знакомые очертания. – Ноб Киссин-бабу? – Мастер Зикри! – вскричал гомуста. – Вы ли это? – Вне себя от радости, он было вскочил на ноги, но поспешно плюхнулся на лавку, ибо в своем порыве едва не опрокинул гичку. – Жить вам сотню лет! Вас-то мне и надо по весьма срочному делу! – Что еще такое? – Капитан Чиллингворт слег в жестоком нездоровье – стул то кашицей, то комочками. Язык стал темным и шершавым, как хвост бандикута. Капитан эвакуирован в Манилу. Я счастлив сообщить благоприятную весть: вместо себя капитаном “Ибиса” мистер Чиллингворт назначил вас. – Меня – капитаном? – Захарий сощурился. – Вы издеваетесь, что ли? – Ай-ай-ай! – Ноб Киссин огорченно покачал головой и прищелкнул языком. – В подобном деле я бы не позволил себе легкомыслие. Сейчас я докажу, что не посмеиваюсь в рукав. – Гомуста подал Захарию запечатанный конверт: – Вот собственноручный приказ мистера Чиллингворта. Какая удача, что вы объявились нынче. Вам надлежит приступить к обязанностям немедля. Отбытие ускорено, завтра мы поднимаем паруса. – Он подался к Захарию, изучавшему бумагу, и понизил голос: – Открою вам один секрет: это была моя идея, хотя я лишь подсказал мистеру Чиллингворту, что вы годны для капитанской должности. Видите, как ладно все устроилось? Вы сможете продать весь опий, свой и мистера Бернэма. Скоро будете в деньгах как в шелках. Изумленный внезапным поворотом судьбы, Захарий разглядывал приказ. – Мать честная, бабу, даже не знаю, что сказать! Но гомуста уже переключился на иную тему: – А что с мальчиком, Раджу? Надеюсь, он вам не докучал? – Нет, ничуть. Он на “Лани”, собрал вещички и готов отправиться к дяде. Ноб Киссин нахмурился: – К сожалению, тут возникла проблема. Дядюшка недоступен, он отбыл из Макао и перебрался на материк. Ничего, я объяснюсь с Раджу. – Вы найдете его на корабле. Баркас и гичка уже расходились, когда Захарий, кое-что вспомнив, приложил ладонь ко рту и крикнул: – Бабу, как там дела с моим письмом к мисс Ламбер? – Оно получено адресатом, мастер Зикри! – ответно прокричал гомуста. – Не волнуйтесь, доставлено в собственные руки!