- Не прочтешь? – спросил У Шик. - Прочту обязательно. Но не при портье же! Он остановился на длинном широком крыльце отеля и торопливо развернул бумагу. Текст был на английском. Мелким, аккуратным почерком Ана Клара писала: «Мой прекрасный принц! Мой Ви! К сожалению, говорю по-английски я все же немного лучше, чем пишу. Но постараюсь, чтобы ты понял. Хочу сказать тебе спасибо за всё. Эти несколько дней, что я провела с тобой, были лучшими в моей жизни. Я не знаю, за что Господь и его святые подарили мне это счастье – любить тебя. Но я не маленькая девочка и понимаю, что в жизни не бывает так, как в сказках, когда герои живут «долго и счастливо и умирают в один день». Мы с тобой из разных миров и вряд ли сможем когда-то быть вместе. Я всегда буду помнить тебя. И я слишком люблю тебя, чтобы подвергать опасности твою жизнь и жизнь твоего друга. А так и будет, если я останусь рядом. Зе не остановится ни перед чем! Поэтому я просто исчезну из твоей жизни, чтобы вы спокойно вернулись на родину. Люблю тебя! Пусть бог хранит тебя! Ана Клара» Парень почувствовал себя так, словно кто-то со всего размаху ударил его пудовым кулаком в солнечное сплетение. Рука с запиской безвольно упала вдоль туловища, и Ви пошатнулся. Письмо девушки выскользнуло у него из пальцев, и той же самой рукой Тэ Хён прикрыл глаза. - Брат! – У Шик схватил его за предплечье, удерживая. – Что такое? - Ана… – глухо ответил тот. – Она просто ушла… У Шик наклонился, подняв письмо, протянул его другу: - Почему? - Чтобы оградить нас от опасности… Прочти сам!.. Актер быстро пробежался глазами по строчкам, написанным женской рукой, и аккуратно сложил лист бумаги по сгибам: - Мда… Что тут скажешь?.. - Не говори ничего, хён, – остановил его Ви. Забрал из руки друга драгоценное письмо и спрятал в поясную сумку. И, быстро сбежав по ступенькам, пошел по тротуару по улице. Актер нагнал его. - Тэ Тэ, и все же я скажу, – начал У Шик. – Она поступила правильно, и ты сам это прекрасно понимаешь… Ведь так? Тэ Хён тяжело вздохнул: - Я понимаю… Но мне больно, что она ушла вот так, по-английски… - А ты думаешь, ей было бы легче, если бы она это тебе выпалила в лицо? Это она еще пощадила тебя… - Я хочу увидеть ее! - И подвергнуть опасности? Не боишься, что этот бандит расправится с ней? И с нами, заодно! Музыкант содрогнулся. А потом с болью в голосе сказал: - Я хочу хотя бы попрощаться с ней… - Не надо! Это будет тяжело для вас обоих. Написав это письмо, она уже, по сути, попрощалась с тобой… – рассудительно произнес старший. – Оставь всё как есть! Если судьбе будет угодно – вы все равно встретитесь! - Как?! – горько вопросил Тэ Хён. – Мы живем на разных концах Земли, хён! - Но не забывай, в наше время – это не проблема! Есть телефон, интернет. Да почта, наконец! - Хён, у меня только номер ее телефона, на который она не отвечает! – в голосе Ви прозвучало отчаяние. - Только не раскисай, парень! – строго сказал друг. – Ладно, я поговорю с Мито! Хотя я считаю, что не надо тебе затевать всё это… Не делай девушке еще больнее… К тому же, послезавтра мы уже улетаем! Но Тэ Хён только упрямо поджал губы. У Шик только покачал головой. Музыкант вел себя как одержимый, и актеру это совсем не нравилось. Такое поведение грозило неприятностями всем троим – и им, и девушке. В кафе Ви бездумно ковырялся вилкой в тарелке с едой, будучи мыслями где-то далеко отсюда. Когда друзья вышли во влажную жару тропического дня, он сказал: - Позвони Мито… - Ладно, – нехотя ответил У Шик, доставая свой телефон. Набрал нужный номер, некоторое время держал трубку возле уха, а потом отвел ее, направив динамиком к Тэ Хёну, и покачал головой: - Не отвечает… видимо, тоже занята. - Или Ана попросила ее не отвечать на твои звонки, предполагая, что я буду искать ее… - Вполне может быть… – покивал актер. – Ну, что? Чем займемся? - Если честно – ничего не хочется… - Не смей раскисать! – прикрикнул на него друг. - Не буду… – буркнул тот. – Поехали в Художественный музей! - Опять?! – поднял брови У Шик. - Да! – отрезал младший. - Оʹкей! – протянул, прищурившись, актер. – Ладушки! Поедем смотреть картины! – И он решительно замахал рукой, останавливая проезжавшее мимо с черепашьей скоростью такси. В Музее изящных искусств он четыре часа бродил следом за Тэ Хёном, держась на некотором отдалении. Тот подолгу стоял у каждой из картин, но У Шик подозревал, не без оснований, что певец не видит, что изображено на полотне, хотя и неотрывно смотрел на произведение искусства. Наконец, после бесчисленной череды увешанных большими и маленькими холстами в рамах стен, Тэ Хён остановился в одном из переходов и, видимо, надумав что-то, сказал: - Хён, давай съездим к школе самбы! - Ну, бра-а-ат! – страдальчески поморщился У Шик. – Оставь ты уже эту затею! Не трави душу еще больше! - Ладно, я один поеду! - Не выдумывай! - Я должен ее увидеть, хён! Хотя бы еще один только раз! - И что? Что ты ей скажешь? «Поедем со мной»?! – рассердился не на шутку У Шик. - Я уже говорил ей это… - И что?! Наверняка, она отказалась! Я прав?! - Прав, – дернул уголком рта парень. – Я хотя бы просто посмотрю на нее, обниму в последний раз! - Да ты мазохист, друг! Послушай меня, не мучай ни себя, ни ее! Поехали лучше в отель. Отдохнем! Тэ Хён, словно что-то решив для себя, согласился. А вечером У Шик постучал в его номер, но никто не открыл. Актер спустился к стойке регистрации и спросил, не оставлял ли его друг ключа. Девушка-портье взглянула на ячейки для ключей на стене позади себя и кивнула: - Да, сеньор из номера 619 вышел из отеля. Ключ здесь! - Он ничего не говорил, куда намерен пойти? - Простите, нет, сеньор! – с легким сожалением ответила она. У Шик кивнул и отошел от стойки, набирая номер друга. Тот ответил практически сразу: - Да, хён! - Черт побери, Тэ Хён, ты где? - Я… в городе. - А где конкретно? Почему ты ушел без меня? - Да не волнуйся ты! Я не маленький мальчик – не заблужусь. - Ну, и где ты?! - У ее школы. - Да блин! Ви! - Да не кричи. Я просто сижу в такси. Меня никто не увидит. Если ты о шестерках Зе…