Всё плохо. Ужасно. Я себя переоценила. Пытаюсь уйти, но тут же покрываюсь мурашками от его рук на своём теле. Игорь опускает ладони на мою талию, не даёт сделать и шага. Разворачивает к себе. Втягиваю носом воздух, будто задыхаясь. Пытаюсь не показывать, что мне страшно. Да, я боюсь, чёрт возьми. Не того, что он может сделать. А того, что могу натворить я. – Куда ты? – приглушённо говорит он, почти не различить из-за гула в ушах, . Притягивает к себе. Руки, внезапно ставшие ватными, даже не могут упереться в его широкие плечи. Проклятый алкоголь! – Постоянно от меня бежишь? – Так надо, – выпаливаю первое, что летит в голову. Моя грудная клетка раздувается от недостатка кислорода. Боюсь дышать. Вдохнуть запах его тела. Он уже успел искупаться за это время, судя по мокрому ёжику на голове. – С чего ты взяла? Я не отвечаю. Это ведь логично. У меня есть жених. У него – жена. И если он не любит её, то я скоро выйду замуж за Черногорского. Мужчина внезапно наклоняется, и я не успеваю отойти назад. Зато руки словно оживают, пальцами врезаясь в его прохладный торс. Ледышка. Самая настоящая. Задыхаюсь от близости. Тревога сигналит в каждой клеточки тела. – Ты ведь понимаешь. – Обжигает горячим дыханием. Расстояние между нашими лицами настолько жалкое, что я ощущаю каждый его вдох, выдох. – Что чем больше бежишь от меня, тем сильнее растёт мой интерес? От этой фразы я невольно усмехаюсь. – Вы – типичный мужик. Бесит. Завоеватели проклятые! – Потеряете интерес, как только получите своё. – Доказательства будут? Если нет – давай проверим. Я закусываю губу. Все они одинаковые. Когда крепость падает – они теряют интерес. Переспят – поставят галочку рядом. – Судя по всему, – усмехается он, – твоё молчание – знак согласия. – Доказательств нет, – выпаливаю быстро. – Тогда я хочу это проверить. Алкоголь – зло. Как и этот мужчина. Раздражает, заставляет меня зажечься. И я, будто сама не своя, чётко чеканю: – А давайте. И вы увидите, что я права. И, не теряя ни секунды, первая подаюсь вперёд, врезаясь в губы Покровского. Глава 40 Я уже жалею о том, что сделала. Игорь увлекает меня в поцелуй, стирая все мысли. Я не думаю. Просто наслаждаюсь. Ноги подкашиваются, ладони потеют, а язык сам вступает в безумный танец. Опасно. Если Игорь успокоится, то боюсь, я сильнее подсяду на него. Привязанность хуже безответной любви. Несёт только страдания. Но он ведь успокоится после этого, да?.. Ром, ударивший в голову, говорит, что «да». И я стараюсь, как сумасшедшая. Страстно отвечаю на поцелуй. Совру, если скажу, что делаю это только из-за своей фразы. Нет. Мне нравится, очень. Даже то, что его руки гуляют по моему телу. Грубые пальцы вжимаются в бёдра, подхватывают и сажают на барную стойку. Покровский, не отрываясь, раздвигает мои ноги, вклинивается между ними. Хочу податься назад, отдышаться, перевести дух, а он не даёт. Одной ладонью сжимает ногу, второй зарывается в волосы. Нажимает на затылок, углубляя поцелуй ещё сильнее. Будто знает, что, как только мы нажмём «паузу» в нашей борьбе, всё закончится. И это… Неправда. С каждой секундой становится невыносимее. Горячее. Я как лампочка, что постепенно накаляется. И скоро тресну. Надломлюсь. Стены, выстроенные с Игорем, каждую секунду падают. Кирпичик за кирпичиком. И я не замечаю, как мои пальцы уже гуляют по его плечам, торсу, а я сама, как обезумевшая, нападаю на него с поцелуями. Чёрт… У меня никогда такого не было. Желание, перерастающее в ломку. В эту секунду я зависима от жара мужского тела, от запаха, от умелого языка и губ. Узел закручивается внизу живота. В груди выжигается горячий след, как от кочерги. Зачем я затеяла эту игру?.. Острая боль проносится по нижней губе. Он меня укусил! Больно постанываю. Хоть и неприятно, но это придаёт изюминку. Искры… На секунду отрываюсь от его губ и жалуюсь: – Больно было. Никаких извинений. Игорь, ни в чём не раскаявшись, молча дёргает меня на себя. Да так грубо, быстро, что я врезаюсь в него всем телом. Ощущаю между ног его кубики, которые, честно сказать, считала. Смотрела, любовалась. А теперь рука сама тянется к ним, задирая футболку и исследуя каждый кубик. Да, люблю качков! И что с того?! Громкое рычание на секунду пугает, и я даже распахиваю глаза. Тут же ощущаю стальную хватку на своём теле, и как зад съезжает с барной стойки. Перемещается на кухонный стол, и я сглатываю, ощущая возбуждение Покровского. Твёрдое, горячее, утыкается прямо в трусики. «Опасность», – кричит здравый смысл. «Попробуй», – сигналит чувство возбуждения.