Проклятье, оставил телефон дома. Заметил это только по прибытию в офис в кромешной тишине. Не включил музыку, ушёл в свои мысли, думая о Василисе. Эта девчонка меня с ума сведёт! Я даже за рулём о ней думаю, половину не замечаю. – Игорь Викторович! – раздаётся за спиной надоедливый голос. – Потом, – чеканю, даже не оборачиваясь. Сначала нужно разобраться с документами, а потом уже с остальным. – Но Игорь Викторович! Резко останавливаюсь, оборачиваясь, и зверея на глазах. Не успеваю и слова сказать, как вижу страх в глазах подчинённой, пятящейся назад. – Я непонятно выразился? Меня. Не. Беспокоить. – Я поняла, извините. Отворачиваюсь и продолжаю путь к кабинету, злясь на этот мелкий случай. Знаю, что не прав. Но человеческая тупость и глупость раздражают не на шутку. Особенно сейчас. Маша с самого утра названивала. Знаю уже зачем, предполагаю. Вывела меня. Только Василиса своим приездом немного остудила мой пыл. Прохожу мимо Лены – секретаря. Мажет губы красной помадой, закинув ноги на стол. Явно не ожидая увидеть меня сегодня, получает выговор. Дурдом! Стоило начать работать из дома, как здесь началась вакханалия! Отправив девушку в пешее эротическое по делам, залетаю в кабинет. На удивление, я даже соскучился по своему кабинету. Дома работать не получается. Там Радова бегает и всё своим запахом пропитала. Убиться можно! Не успеваю подойти к столу – дверь открывается. – Вы сегодня все глухие?! – рявкаю, сжимая кулаки и оборачиваясь. Терпение лопается! – Я же сказал!.. Обрываюсь. Млять! Да что за день!? Пришла беда, откуда не ждали. Бывшая жена заявилась. Точнее, ещё нынешняя. Стиснув зубы, упираюсь в стол бёдрами и скрещиваю на груди руки. Это надолго. – Ты игнорируешь мои звонки! – кричит Маша во весь голос. – Да, игнорирую. И? – не скрываю пренебрежения. – Это неправильно! – Неправильно было приносить вред собственному ребёнку. – Игорь, но я ведь уже извинилась! Раскаиваюсь. Я не знаю, что со мной тогда было. У меня просто… ПМС был. Депрессия. У Льва зубки резались, я нервная ходила. Сама не своя. И злая. Вот меня и переклинило. Но я, правда, сожалею очень. Но ты же меня слушать не хочешь! – Выплеснула эмоции? Молодец. Но нужно было думать о последствиях. Хотя ты о них и не знала. Я тоже. Нужно было мне связаться именно с ней! С безмозглой курицей! Невольно сравниваю её с Васей. Опять. Интонацию, стиль общения. У Радовой тон всегда ровный, даже холодный, а у Маши… С вечной обидой и капризностью. – Игорь, давай поговорим. – Не о чем, Маш. От моих слов у неё чуть пар из носа не идёт. Сжимает ладони в кулаки. Пыхтит, как чайник, но тут же берёт себя в руки. Качает головой. – Ах, хорошо, тогда просто скажу прямо. – Милота из её образа тут же пропадает. Появляется она. Расчётливая сука. – Раз ты не собираешься прощать меня и возвращать в семью… Я забираю у тебя сына. Через суд. – Не удивила. Что-то ещё? – Я не шучу. Я связалась с лучшим юристом города. У него куча выигранных дел. И моё будет не исключением. Знаешь ли, Игорь, никакие деньги тебе не помогут. Ребёнок всегда будет с матерью. Всегда. – Ты мне угрожаешь? – передёргиваю плечами от раздражения. – Мне? – Тебе, – цедит, словно яд, эта змея. – Я не пожалею никаких денег. – Были бы они у тебя ещё, – усмехаюсь. – Ой, дорогой, не делай из меня дуру. Думаешь, за этот год я не сделала себе подушку безопасности? Ты забрал у меня все деньги, заблокировал счета, но у меня есть и свои. Сберегательные. Да, они твои, но попробуй докажи. ТЫ сам мне их давал. Плюс салон красоты приносит прибыль. – Я думал, ты его уже угробила, – насмехаюсь над ней. Иногда она выглядит как малолетка без мозгов. Хотя, в смысле «иногда»? – Всё хорошо. Продвигается. Надо же мне будет на что-то кормить ребёнка. Ах, это будешь делать ты, – мерзко улыбается. – Когда я потребую алиментов, а затем ограничу общение с ребёнком. – И как же? Опять эта убогая улыбка. – Зай. Меня корёжит. – Мы женаты год. Я – твоя жена. Знаю о всех твоих делах. Нет, не обо всех. А вот о самых чёрных… Бизнес – прибыльная вещь, но порой такая грязная. Руки замараешь и сам в лужу сядешь. Я знаю о твоих грехах. Достану их из-под земли, докажу всё в суде. И сына… Тебе не видать. Я никогда с ней ни о чём не делился. Это глупо. В первую очередь, привязывать себя к какому-то человеку через информацию. Они могут этим воспользоваться, что и делает эта овца. Подслушивала. Только такой вариант. – Так вот, – угрожающе шепчу и невольно, скорее машинально, закатываю рукава рубашки. – Я женщин не бью. Но та, кто шантажирует ребёнком, ей и не является. – Давай, ударь меня, – нахально отвечает. – Сделаешь мне только лучше. Муж-насильник не даёт родной матери видеться с ребёнком и держит его у себя. Вот это будет заголовок рядом с твоей фотографией, Покровский! Эта тварь ликует, зная, что уйдёт безнаказанной. Тут она права: сделаю хуже только себе. Дёргаю нервно головой, пытаясь сдержаться. – Ладно, дорогой муж, я сказала всё, что хотела. Сам решишь, что тебе будет лучше. Разворачивается на каблуках. Взглядом осматриваю её фигурку. Всё же я кретин. Смотрю только на обёртку. Дерьмо. Маша распахивает дверь, и я не сразу догоняю, с кем она сталкивается. Лев на руках у Василисы не начинает плакать, как в прошлый раз. Но кривится, будто вот-вот у него случится истерика. – Мальчик, малыш мой, миленький, – Маша включает обеспокоенный и сладкий голос, тянется руками к сыну. А тот отворачивается, обнимает Василису, будто боясь родную мать. А почему будто? Хоть он и маленький, но запомнил, что эта дрянь сделала ему больно. – Вот и всё. Совсем маму позабыл… Василиса крепче прижимает к себе мальчика. Смотрит на Машу как на говно. Тут наши мнения очень даже сходятся.