– Будто никуда и не уезжала. – Потягивается, появляясь в дверях кухни. Путь в гостиную для неё теперь длинный. Пройти через кухню – попасть в коридор. И там, по другой лестнице, подняться на второй этаж, в пустое крыло. Там как раз и находится тренажёрка, домашний кинотеатр и, кажется, кабинет Покровского. Сильно я там не гуляла, не рассматривала. – Что сегодня будем заказывать на ужин? – Падает рядом с нами на ковёр. Берёт игрушку Льва, отчего мальчик пугается и смотрит так, будто Маша отобрала её силой. – Или сходим в ресторан, а, Игорь? Помнишь тот итальянский? Я так давно не ела те великолепные брускетты… – Бутерброды сама себе сделаешь, всё лежит в холодильнике, – говорит, не отвлекаясь от ноутбука и печатания. – Я уже приготовила ужин. Она морщится. – Вы что тут, одомашнились? И что там? Суп с пшёнкой? – Не нравится – заказывайте себе что-нибудь отдельно. – Конечно, закажу. Вдруг ты меня отравить решила. А что, неплохая идея. Заметив моё выражение лица, она тут же отсаживается от меня. Пытается поиграть с Огоньком. М-да, отношения у них так себе… Маша даже не знает, как с ним общаться. Внезапно комнату оглушает звонок. Игорю звонят. Уже выучила эту мелодию. Встаёт со стула, смотрит на свой телефон. Отвечает и выходит на улицу. Видимо, чтобы Маша не подслушивала. Ну, или мы разговору не мешались. – Хорошо устроилась, хорошо, – проявляет свою гнилую натуру Покровская. Невинная овечка пропадает, и на сцену выходит циничная сучка. – Но это ненадолго. Я снова сделаю Игоря своим. – Попробуйте, – хмыкаю. – Я-то что? Я просто няня. Говорить такое тяжело. Но, зная Игоря… Он её к себе не подпустит. Так ведь?.. – Да конечно, – усмехается, сжав в руках мягкую игрушку. – Ты стерва, что разрушила нашу семью. Я ненавижу тебя настолько, что распечатала твоё фото и кидала в него дротики. Округляю от шока глаза. Ненормальная… – Но потом у меня отлегло, и я тебя даже простила. Иногда возлюбленным нужно сделать перерыв, чтобы они поняли, что потеряли. Поэтому, спасибо тебе, девочка. Но на этом всё. Наслаждайся последними роскошными днями в этом доме. Потому что потом я самолично выкину тебя за шкирку за ворота. Глава 52 – Ммм, – протяжно мычу в ответ на её браваду и качаю головой. – Понятно. Я её не боюсь, хоть убей. Она выглядит стервой, что подложит змею в кровать, пока я сплю. Но я к этому готова. Почему-то. За Огонька буду драться. Даже если придётся пролить чью-то кровь. Сама вопьюсь своими ногтями в её лицо и расцарапаю настолько, что живого места не останется. Кстати, о ногтях… Смотрю на её коротыши и усмехаюсь. – Ну хоть додумалась сделать короткие. – Встаю с пола и подхватываю малыша под мышки. – Уважительней, прислуга. На «вы». – Прости, – притворно сочувствующе проговариваю и строю извиняющуюся моську. – Но к тебе я буду на «ты». Потому что уровень моего уважение к тебе достиг отрицательной отметки. Плюс ко всему… Меня нанимал Игорь Викторович, а не ты. Всего хорошего. – Э, ты куда? – Дёргает меня за рукав так резко, что Лев пугается, начиная тут же плакать. Быстро подхватываю его на руки и матерюсь на эту курицу. Как она вообще его до года воспитывала? Пытаюсь его успокоить, качая. – Я хочу побыть с сыном! Куда ты его уносишь? – Ему смесь пора давать, – цежу сквозь зубы. – Я думала, ты умнее. Ухожу вместе с Огоньком на кухню. Ещё долгое время держу его на руках, прижимая к себе и расхаживая из стороны в сторону. – Тише-тише. – Целую его в макушку и мягкие волосы. – Ты просто от неё отвык. Скоро не будешь так сильно пугаться. Хотя не уверена. Эта дура такие резкие движения делает, я бы сама на его месте завизжала, как резаная. – Что случилось? – заходит Игорь на кухню. Брови сведены в переносице, а тонкая полоска губ плотно сжата из-за напряжения. – Лев плакал? – Маша немного испугала Льва. – Коза, – выплёвывает. Подходит к нам, протягивает руки к сыну. – Иди сюда, боец. Мальчик с радостью идёт к папе, обнимает за шею и начинает лепетать ему на ухо. Вот же! Отходит он быстро, что радует. До вечера Машу я не вижу. Видимо, закрылась у себя в комнате и жалуется на нас своей матери. Но меня это не волнует. Пусть сидит – меньше нервов истреплет. Ближе к ночи, уложив Огонька спать, спускаюсь вниз, в гостиную. Собственная спальня давит и хочется свободы. Ну и там мороженое в холодильнике. Испепеляла его своим взглядом весь день, но не могла поесть на глазах у Лёвы: он тут же тянется к нему пальчиками. А теперь, когда он спит, могу дать себе слабину. За то, что к нему может зайти Маша, не боюсь. Теперь ей нужно сделать целый круг и пройти через гостиную, где сижу я, нянька-цербер. Глаз с неё не спущу. И шага не дам сделать к спящему малышу. Спускаюсь вниз и не успеваю преодолеть последние ступеньки. В противоположной стороне от кухни, где находится постирочная и общая ванная комната… Вижу Игоря. А рядом с ним Машу. В одном полотенце. Ладони Покровского на её плечах. А сама она хлопает глазами, как дурочка. – Ой, спасибо, Игорь, думала, нос разобью. С каких пор здесь этот ковёр? Я об него споткнулась… Строит из себя невинную овцу и теснее прижимается к мужчине. Видит меня и резко меняется в лице. Что, я испортила интимный момент? – Он здесь лежал всегда, – с холодными нотками произносит хозяин дома и выпрямляет руки, отстраняя от себя девушку. – Смотри под ноги. Ей явно не нравится ответ мужа, поэтому она театрально взвизгивает, наступая на ногу. – Ай, подвернула! И падает на Игоря, придерживаясь за него. Вот же… Актриса погорелого театра. – Не могу дойти до комнаты. Поможешь? Эта затея ему явно не по душе. Но руку протягивает, чтобы та за неё держалась. – Спасибо, милый. Эта пигалица победно глядит в мою сторону. И Игорь меня замечает. Как-то странно, даже зло отводит взгляд и уже грубо хватает Машу за руку, ведёт за собой: – Пошли, у меня еще дела есть. То, что происходит в следующую секунду, становится шоком даже для меня. С тела Покровской спадает полотенце. Я тут же закрываю глаза, лишь бы не видеть этого ужаса. Не нравятся мне женские тела! Тем более голые!