Умиротворение… Выдыхаю, ощущая, как становится легче. Сердцебиение выравнивается. Мне нет до их жизни никакого дела… Нет… Резко распахиваю глаза, слыша посторонний звук. Пульс резко зашкаливает, когда поворачиваю голову в сторону. Сильнее прижимаю к себе колени. Рефлекторно. Пока мои глаза вылетают из орбит. Приоткрываю губы, а ничего не могу сказать Покровскому. Не успеваю. Он щёлкает замком, не отрывая взгляда. И его я прочитать не могу. Но резко становится страшно. Дыхание перехватывает. От того, что он молча приближается ко мне. Тянет свою руку, а я только сильнее прислоняю к себе колени. Воды набралось не так много за эти пять минут. И только пена помогла немного скрыть моё нагое тело. Только вот… Игорь протягивает свою руку, хватается за моё запястье. Поднимает мою руку и дёргает так, что я почти взлетаю со дна ванной. Расширив глаза ещё сильнее, пытаюсь осознать, что происходит. – Ты… – произношу, пытаясь замахнуться. Но он захватывает в плен и второе запястье. Заводит руки за спину и словно обнимает, не давая ничего сделать. Холодок пробегается по спине, несмотря на жгучую воду в ванной. Мужчина нависает надо мной и с настоящей бурей в серых ледяных глазах чеканит: – У нас ничего не было. Бегаю недоумевающим взглядом по его лицу. – Мне всё равно, – растерянно шепчу, хотя это не так. Мне ни хрена не всё равно. Меня бесит, что она здесь. Раздражает, что вьётся вокруг. Ходит в халате, кидает полотенце и демонстрирует своё потасканное тело. Уверена, если ставить на нём по печати на каждого секс-партнёра, на её теле бы не осталось ни следа. – А мне – нет, – вдруг выдаёт на полном серьёзе. – Ты мне нравишься. Я девушек как перчатки не меняю. Сглатываю от нервов. От того, что врезаюсь голой грудью в его обнажённый торс. Ощущая твёрдыми горошинами его горячую кожу. Его хватку на своём теле. И безумный, фантастический природный аромат. Ни одеколонов, ни дезодорантов. А его тела. Естественный, чуточку смешанный с гелем для душа. – И? – отчего-то злюсь, но даже дать отпора нет сил. Горячая вода расслабила мышцы. А сама поза такая, что я не могу пошевелиться. Чем больше буду делать это, тем чаще буду касаться. – Что теперь? Меня не касается ваша личная жизнь. – Тогда почему ты злишься? Выпускаю из носа воздух. Ответа на этот вопрос я не знаю! – Ты залетел ко мне в ванную, когда я голая, заламываешь мне руки и спрашиваешь, почему я такая? – нахожу в себе силы ответить. – Как ты вообще зашёл в мою комнату? Я закрылась. Специально. Как будто знала, что он придёт. Это немного остужает. Пришёл… – Этой мой дом. – А у меня есть личное пространство. Я и так пожертвовала им, когда ты установил здесь камеры. – Для твоей безопасности. Игорь не выдерживает. Переключает внимание с моего лица на плечи, на ключицы, на наши соединённые тела. Приоткрывает губы и как-то дёргает головой, будто выходит из себя. – Почему ты вся красная? – Вода горячая. – Я такую не люблю. – А мне-то что с того? – спрашиваю, хотя намёк понимает. Он думает, что я соглашусь искупаться с ним? У него жена есть! Пока ещё официальная! То, что происходит между нами сейчас, недопустимо. – Ты вредная до невозможности, – цедит сквозь зубы. – Всё сказал? Уходи. Он на секунду кривится. А я впервые понимаю, что это не я. Это не мой характер. Такой он только с ним. Как будто созданный для него. Для противостояния с ним. И я пытаюсь его придерживаться, чтобы не сорваться. Взгляд постоянно скользит на его губы. Я дура. Потому что жду, когда он меня поцелует. Как будто знаю, что это произойдёт. Но Игорь только сверлит меня серыми горящими глазами. Лёд гореть не может. Но глаза Покровского будто ломают все законы. – Всё, – выплёвывает. Хватка на моих руках слабеет, и я наконец-то чувствую свободу. Но не тороплюсь отрываться от Покровского. И тот это прекрасно знает, учитывая моё положение. Сделаю шаг назад – он увидит меня голой. – Но я отсюда не уйду. Пока ты не скажешь, что веришь мне. – Хорошо, – выдаю чётко. Что-то внутри меня взрывается. Просыпается чёртов азарт. Я на проклятых эмоциях! Отрываюсь от Игоря. Вся кожа горит. Особенно та, где я касалась его. Не закрываю грудь. Позволяю смотреть. Гребаная провокация. Это именно она. И я снова не узнаю сама себя. – Тогда уйду я. Со стеснением, но уверенная выхожу из ванной. Он смотрит мне вслед. Как назло, полотенце далеко. И комната просторная – до двери за секунду не доберёшься. Но я выдерживаю этот взгляд, скользящий по моим лопаткам, позвонкам ягодицам… Смотри, Покровский, смотри. Тянусь рукой к полотенцу. Кажется, в это мгновение всё замирает. Я слышу, как он громко выдыхает, выпуская из носа воздух. И тут же на шее, под затылком, я ощущаю хватку стальных пальцев. Немного больно, но меня это не волнует. Я разворачиваюсь на мокрых пятках к нему. Игорь так хочет, управляя с помощью своей руки. А у меня и выбора нет. Не успеваю и пошутить. Возмутиться.