Майло кивнул. – Конечно. Мне это известно. – Я хочу рассмотреть все, – заявила Аманда, и они группой отправились вдоль дороги. Дома были прекрасны, как на картинке, с широкими верандами и многостворчатыми окнами. Майло указал на боковую улочку, которая вела в центр города. – Когда мы начнем работу, вы сможете сходить в аптеку и посетить киоск с газировкой, купить мороженое. Это рядом с пекарней Киналин, прямо как в шоу. И, конечно же, в гараже Адена можно устранить любую неисправность, на случай, если машина сломается. Никаких проблем. – Так для чего все это? – спросила Аманда. – Для съемок в фильме? Майло сказал: – Нет. Подумайте еще раз. – Вы сказали, когда все заработает, люди смогут посетить фонтан с газировкой. Это тематический парк для фанатов? – спросила Мэри, заговорив впервые с тех пор, как они приехали. – Нет. – Майло решительно покачал головой. – Это определенно не тематический парк, и он не для фанатов. Это для всех вас. – Я не понимаю, – сказала Мэри. – Как это для нас? Прежде чем Майло смог ответить, Доминик спросил: – Я предполагаю, что мы должны остаться здесь на десять дней? – Очень хорошо, Доминик! – Майло ухмыльнулся. – Ответ – да. Вы проведете здесь десять дней, живя жизнью Барлоу. С удовольствием рассказал бы вам прямо сейчас, но Феликс действительно хотел, чтобы вы сначала прочувствовали, что он здесь сотворил. Он заставил меня пообещать, что я не открою вам производственные тайны, пока мы не доберемся до вашего дома. Как только мы окажемся там, я все расскажу и отвечу на любые вопросы, какие только могут возникнуть. * * * Они заметили дом с конца квартала и, не говоря ни слова, ускорили шаг, пока не добрались до Бейли-стрит, 442, дома семьи Барлоу. Вот оно, два этажа ностальгии, окруженные длинным крыльцом и небольшим белым заборчиком. Неожиданно на крыльце сидела… бабушка и вязала, положив руку на голову своего верного пса Бо. Если вид города просто поразил их, то Кэтрин Седжвик потрясла до глубины души. – Что за черт? – воскликнул Доминик. – Я думал, она мертва. Майло испустил короткий смешок. – Взгляни на нее внимательнее. – Он открыл калитку и, несмотря на свой крупный рост, пронесся, как ребенок, по дорожке к крыльцу. – Она аниматронное воплощение персонажа, как и собака. – Вот это уже жутко, – проговорила Аманда. – Срань господня, – добавил Доминик. – И она постоянно так раскачивается? – Периодически, – сказал Майло. – Бабуля может разговаривать, гладить собаку. Иногда ее глаза закрываются, и она дремлет, издавая легкий храп. Время от времени она будет раздавать советы или говорить утешительные слова настоящим голосом актрисы. Собака также работает со звуком, может лаять или поскуливать. Они собрались на крыльце и осмотрели обоих. Двойник Кэтрин был одет в домашнее платье свободного покроя с цветочным принтом и двумя большими карманами спереди. Идентично, как на шоу. Лорен вспомнила, как Кэтрин протестовала, желая что-то менее бесформенное и более красивое, но человек, отвечающий за гардероб, был непреклонен, заявив, что одежда, которую они выбрали, подходила для бабушек того времени. – Вы получили разрешение от родственников Кэтрин Седжвик на это? – спросила Мэри. – Я не думаю, что Кэтрин это понравилось бы. В ее глазах сквозило беспокойство. Лорен это сразу поняла. Кэтрин, несмотря на свой образ милой бабушки в сериале, была жесткой женщиной, которая многого не выносила. Известная тем, что перечила режиссеру, она часто делала пренебрежительные замечания детям, если они путали свои реплики. Она ни за что не согласилась бы на то, чтобы ее роботизированная версия, одетая, как бабуля Барлоу, отправилась в вечность. Лорен не удивилась бы, если бы эта аниматронная версия перегорела и в отместку сожгла весь дом дотла. – Вам не стоит беспокоиться о законности мероприятия, – сказал Майло. – Мистер Уортингтон позаботился о том, чтобы получить необходимые разрешения. – Он открыл сетчатую дверь. – Пора зайти внутрь и осмотреть остальную часть дома. Лорен не ожидала такую волну эмоций, какая охватила ее, когда она вошла в дом. Два года работы над шоу были для нее ужасными, фактически они убили в ней душу. Она никогда не хотела быть актрисой, никогда. Это была мечта тети Джеки, и поначалу Лорен согласилась с ней. После того как ее родители погибли в автомобильной катастрофе, тетя Джеки взяла ее к себе и заставила посещать уроки актерского мастерства. Она снялась в рекламе дома мечты Барби, который, по общему признанию, был забавным, поэтому она согласилась участвовать в этом дальше. Каким-то образом Лорен успешно прошла пробы. С этого момента стало только хуже. Несмотря на то, что думало большинство, актерская игра не самая легкая работа. Искусственное освещение ослепляло, а страх забыть реплики не покидал ни на минуту. Позже, став взрослой, она любила напоминать друзьям, что это была единственная известная ей профессия, в которой действительно разрешался детский труд. Они кивали, но на самом деле, чтобы в полном объеме понять это, нужно находиться на ее месте. Она рано поняла, что актерство не ее стезя. Когда Лорен узнала, что получила роль, панические атаки каждое утро сопровождали ее еще несколько дней. Тетя списывала такую реакцию на волнение. Каждый раз, когда племянница выражала свои опасения по поводу актерской игры, тетя Джеки говорила ей, что она ведет себя эгоистично. – Ты знаешь, сколько девушек отдали бы жизнь, чтобы получить эту роль? Она продолжала работать, но проявилось отсутствие заинтересованности. Когда шоу отменили, девочка вздохнула с облегчением и отказалась снова проходить через этап прослушиваний. После этого тетя отправила ее в Канзас, чтобы она жила с бабушкой и дедушкой. Умыла руки от своей неблагодарной племянницы. Пребывание в доме, который так походил на съемочную площадку, не вызывало негативных эмоций, скорее смешанные чувства. Джефф, Мэри, Доминик и Аманда были просто людьми, с которыми она когда-то работала. Лорен повзрослела, и никто из них больше не имел над ней власти. Пребывание здесь разрушило чары. Актеры разделились и стали исследовать комнаты. Мебель в гостиной стояла так же. Телевизор отсутствовал, полная стилизация под сороковые годы. Присутствовал отделанный деревом радиоприемник размером с холодильник в общежитии, и пианино, ноты, разложенные на подставке. На спинке дивана, как и на кресле-качалке, лежала большая вязаная салфетка. Зайдя на кухню, Мэри воскликнула: – Мой фартук висит там же, где и всегда! Лорен медленно обошла нижний этаж, заглянув в бабулину спальню в задней части дома. Она слышала, как Доминик и Аманда удивлялись присутствию даже самых мелких деталей. – Срань господня! – сказал Доминик. – Помнишь эпизод, когда я разбил ту вазу и склеил обратно, чтобы папа не узнал? – Он поднял вазу с заклеенными трещинами. – Как, черт возьми, вы, ребята, это сделали? – Вопрос был адресован Майло. Медленная улыбка расползлась по лицу Лаппина. – Мистер Уортингтон настаивал на полном соответствии. Лорен провела рукой по перилам и медленно поднялась на второй этаж. На съемочной площадке лестница вела в никуда. Верхний коридор простирался еще на десять футов в обе стороны, упираясь в стену. Когда детей отправляли наверх, в их комнаты, они поднимались по лестнице и ждали, пока закончится сцена. Там Доминик много раз щекотал ее, заставляя смеяться и доставляя неприятности как директору, так и тете Лорен. Лестница в этом доме, в отличие от съемочной площадки, предположительно вела в настоящие спальни. Она ходила из комнаты в комнату, тщательно разглядывая свое окружение. Комната родителей была такой же, какой она ее помнила, вплоть до покрывала на кровати и комода, на котором стояла черно-белая свадебная фотография в рамке. Она уставилась на фотографию, мысленно сравнивая Джеффа и Мэри с их героями, Джеральдом и Мэрион. И Джефф, и Мэри достаточно постарели со времени шоу. Лицо Джеффа стало немного грубоватым, он набрал вес, в основном в области живота. По голливудским стандартам, себя запустил, но отлично вписался бы в возрастную группу в Канзасе. Мэри, с другой стороны, выглядела сногсшибательно. Во всяком случае, лучше, чем когда-либо. Благодаря этому шестидесятилетняя женщина с седыми волосами и в очках в темной оправе являла собой настоящее воплощение крутости. В комнате Тома на одной стене висели спортивные флаги и ленты. Лорен подошла к тумбочке, открыла верхний ящик и улыбнулась, увидев Библию там, где она всегда была. Тома Барлоу терзало так много духовных дилемм, что эпизоды часто заканчивались тем, что он просто открывал хорошую книгу в поисках ответов. Она сомневалась, что Доминик когда-либо читал Библию. Если бы у Тома Барлоу имелся злой близнец, им был бы Доминик Ингрелли. Лорен продолжила путь и оказалась в комнате девочек. В шоу Дороти и Энн делили одну комнату. Две односпальные кровати, разделенные тумбочкой с лампой. Она на мгновение встала между ними, разглядывая лоскутные одеяла. По сюжету, они были сшиты с любовью и заботой бабулей Барлоу. Лорен провела рукой по тому, что когда-то было ее кроватью. Выглядело похоже, но ощущалось как будто неправильно. Она нахмурилась, когда попыталась понять разницу. Ткань была более гладкой на ощупь. Может быть, больше синтетики и меньше хлопка? Она пожала плечами. В любом случае достаточно похоже. Подойдя к окну, она улыбнулась, увидев дерево прямо за стеклом. Конечно, это была подделка, но воссозданная версия выглядела точь-в-точь. Дерево было частью одного из немногих приятных воспоминаний Лорен о Хейвене. Одна из сцен заключалась в том, что Дороти забралась на дерево, чтобы заглянуть в окно спальни Джорджа Боннера. Аманда, которая очень боялась высоты, отказалась подниматься так высоко, даже с помощью ремня безопасности. После долгих мозговых штурмов режиссер пришел к решению. Лорен, одетую в темный парик, сняли со спины и дополнили крупным планом лица Аманды, окруженного ветвями деревьев. В тот день режиссер дал ей пять и сказал: – Молодец, Лорен! В кои-то веки он действительно назвал ее по имени вместо того, чтобы называть Энн. Она спасла положение и чувствовала себя героем. Конечно, это было до трагического несчастного случая. После этого дерево приобрело более угрожающую ассоциацию. Последняя спальня принадлежала Баду Барлоу, младшему брату, который снимался в сериале всего шесть серий. На самом деле он был ее любимцем в актерском составе. Милое дитя. Они вдвоем были единственными, кому приходилось посещать школу на съемочной площадке, и она также помогала ему с репликами. Он думал быстро и обладал феноменальной памятью, но с трудом читал. Если она читала его строки вслух, у него не возникало проблем с запоминанием и их воспроизведением, но в одиночку справляться с задачей мальчику было тяжело. Он часто оставался предоставлен самому себе. Его мать, которая в то время была беременна, и тетя Лорен проводили больше времени, общаясь друг с другом, чем присматривая за своими юными подопечными. Годы спустя Лорен поняла, что у ее вымышленного младшего брата, должно быть, была дислексия. Бедный ребенок. Она не помнила, показывали ли когда-нибудь Бада в его спальне на шоу. В любом случае место не выглядело знакомым. В нынешней версии на кровати лежал плюшевый мишка, а в углу к стене была прислонена бейсбольная бита. На гравюрах в рамках изображались оригинальные иллюстрации из серии книг «Волшебник страны Оз». Верно, теперь она вспомнила: Бад Барлоу любил эти книги. Она выдвинула ящики его комода и обнаружила внутри аккуратно сложенные рубашки и свитера. Вытащив один из свитеров, Лорен аккуратно поднесла его поближе, чтобы рассмотреть. Как раз подходящий размер для семилетнего мальчика. Майло не шутил насчет абсолютной точности. Лорен услышала, как Доминик и Аманда идут по коридору, смеясь и восхищаясь содержимым комнат. Она вздохнула. Этим двоим не потребовалось много времени, чтобы восстановить связь. Сложив свитер, она вернула его в ящик. – Для чего эта комната? – озадаченно спросила Аманда с порога. – Это комната Бада, – сказала Лорен. Казалось, ответ очевиден, но, возможно, нет. Она присела на край кровати. – Бад? – Аманда повторила это имя, словно услышала незнакомое иностранное слово. – Бад Барлоу, – уточнила Лорен. – Закорючка, – ответил Доминик, используя прозвище, которое он дал парню. – Помнишь его? Чрезмерно чувствительный, с большими глазами и проблемами с попаданием в цель? – О да. Я совсем забыла о нем. – Аманда заправила прядь волос за ухо. – Интересно, почему они потрудились выделить ему спальню? Он практически не участвовал в шоу. Не говоря ни слова, Лорен встала. Обойдя их, она направилась к лестнице. – В чем ее проблема? – услышала она вопрос Доминика. – Кто знает? – ответила Аманда. В мгновение ока они вернулись к своим подростковым «я». Часть Лорен хотела ответить: «Я тебя слышу», как ответили бы ее собственные дочери, но сейчас она была более серьезным человеком. Кроме того, карма в конечном счете выровняла бы ситуацию. Она не сомневалась в этом. Глава десятая Как только они закончили осмотр, группа собралась в гостиной, чтобы Майло мог изложить условия сделки. Он стоял у входа в комнату, чтобы его видели все. Джефф, Мэри и Аманда заняли свои места на диване, в то время как Доминик плюхнулся в кресло с подголовником, перекинув одну ногу через подлокотник. Лорен заняла скамейку для фортепиано, подтащив ее немного ближе к остальным, но не слишком. Джефф встал, чтобы предложить ей свое место на диване, но она только покачала головой. В Лорен было что-то такое, чего Джефф не мог до конца понять. Она приехала в Монтану, значит, была открыта для всего, но ей не нравилось находиться в компании остальных актеров. Никаких дружеских приветствий или непринужденных бесед. Он знал, что у нее были плохие ассоциации с этим шоу, но съемки проходили так давно. Кроме того, на съемочной площадке случалось и несколько хороших моментов, о которых она, казалось, забыла. Джефф вздохнул. Время смягчило его взгляд на сериал, но, очевидно, Лорен смотрела на события по-другому. Люди, казалось, фильтровали свои воспоминания, чтобы соответствовать своим представлениям.