— Но зачем это тебе, Кудряшка? — изумилась. — Черт, Корсак! — я вспылил, повернувшись к девушке. Сказал, чтобы слышала только она: — Ты бы меня еще Ромашкой перед ними назвала, а потом спросила, почему? Неужели не понимаешь? Захотела прыгнуть — значит, будем прыгать вдвоем! Отпусти меня, не хочу устраивать цирк. Я уже все решил! Агния отпустила, но решительно шагнула к главному джамперу. Вцепилась мертвой хваткой в крепкое плечо. — Это вы его подначили, да? Отвечай, Артур! — потребовала. — Он же не подготовлен, придурки! Какого черта вы задумали?! Это я пять лет в Тироле на разных высотах, а он… — Что «он»? — я искренне верил, что Корсак сейчас видит всю злость в моих глазах и замолчит. Ниже падать было уже некуда. Агния замолчала, но упрямо сцепила зубы. — Только попробуй прыгнуть, Морозов! — тихо прошипела. — Это на самом деле страшно! Если с тобой что-то случится, я себе не прощу! Сними это, и мы просто уйдем! Ну, надо же, до чего быстро ситуация изменила полярность! — Я тоже тебя просил, но ты не послушала, — не сдержал упрек. — А теперь «просто» уйти не получится. — Не лезь, красотка! У нас здесь мужской разговор! Пора, дружище! Щелкнули карабины и повисли прыжковые веревки. Парни на мне проверили страховку, застегнули каску и кратко описали процесс прыжка и подготовки к нему. Я не рискнул устоять на перилах, поэтому перелез за ограждения моста, завел руки за спину и крепко схватился пальцами за железную перекладину. Стоило оторвать взгляд от носков кед и посмотреть вперед — как дух захватило с такой силой, что раздулись ноздри и закружилась голова. К горлу подкатилась тошнота, и ужас разлился в крови ментолом. Передо мной лежала пропасть и больше ничего. Пустота, в которую я собирался добровольно шагнуть, и которая уже дышала под ногами ожиданием. Я сошел с ума. Высоту я никогда не любил, так зачем мне это надо? Ответ напрашивался совершенно идиотский — чтобы доказать. А вот что и кому? Я не знал. Но до сегодняшнего дня верил, что не был трусом. Плеч коснулись ладони Корсак. Она подступила ко мне со спины и осторожно, но крепко оплела под грудью руками. Сказала, наклонившись к уху: — Антон, все, что тебе нужно — это глубоко вздохнуть и переключить сознание на цель. Увидеть мир иначе. Представь, что падаешь в свою Черную дыру. Ты ведь хочешь узнать ответ, каково это — прыгнуть в неизвестное? У тебя получится, слышишь? Давай на счет три. Расставь руки и оттолкнись… Я закрыл глаза и приказал себе молчать. Но крик все равно вырвался — мне не удалось его сдержать, когда на счет «три» я прыгнул с моста по команде Корсак. Убью эту девчонку! Когда-нибудь за все, если выживу! Господи, я открыл глаза в полете — мир стремительно вращался вокруг, а вместе с ним и я. И не понятно было, где небо, а где земля. Совершенно неожиданно место страха в душе занял восторг, и захотелось кричать что-то совершенно дикое, что я и сделал. Этот прыжок действительно оказался самым незабываемым поступком, что я совершил в жизни, но, пожалуй, больше я на такое не решусь. — Будет желание, приходите еще, ребята! Повеселили вы нас, но справились отлично! — Эй, парень! Завидую! Девчонка у тебя огонь! Я бы ради такой не только прыгнул, но и взлетел! До встречи в «Скале», красотка! Когда мы с Корсак вернулись к брошенным велосипедам и подняли их, она сказала: — А всего-то и нужно было меня поцеловать, Морозов. Неужели так трудно? — Не дождешься, Дементор. А вдруг ты про яд не соврала? — В следующий раз, если я вздумаю чудить, помни, что тебе под силу меня остановить. — В следующий раз, Корсак, я за тобой не пойду. Хотел сказать твердо, а получилось глухо. Что-то случилось между нами там, на мосту, чего я еще не понял, но определенно чувствовал. Мы стояли и молчали, потом так же молча пошли бок о бок по узкой дороге. Не знаю, о чем думала Агния, а вот я поверить не мог, что только что пережил. Что послушал ее, ощутив уверенность рук. Косо поглядывал на девушку, вспоминая ее улыбку в тот момент, когда я поднялся и вспрыгнул на мост. Она казалась счастливой и искренней, а вовсе не высокомерной. Ведь не могло же мне показаться? После того, как мы сдали велосипеды в пункт проката, остановились вместе у входа в парк. Неподалеку от парковки, где стоял автомобиль Корсак. Агния взглянула на часы. — Ну что, пора расставаться, Морозов, — сказала с сожалением. — Уже двенадцать. Я сегодня хочу учебу подогнать, да и тебе на твой проект нужно время. Ты ведь наверняка еще и Клюкве пообещал что-то сделать, так? Я посмотрел в сторону, сунув руки в карманы спортивных брюк. — Даже если и так, — заметил упрямо, — то нашего с тобой договора это не касается. Девушка хмыкнула — не удивительно. Ее отношение к Клюквиной не было для меня секретом, но зачем-то вдруг захотелось оправдать перед ней не себя, а Эллу. — Ты к Элле несправедлива, — я вновь вернул на девушку взгляд, — и я не могу понять, почему? Все выходные она сидит с больной родственницей. У нее просто нет возможности нормально учиться. Так еще и ты… Агния вскинула брови. — А что я? — Цепляешься к ней. Не даешь ко мне подойти, как будто я — твоя собственность. Зря надеялся, Корсак мои слова не смутили. Сняв бейсболку, девушка стянула с хвоста резинку и тряхнула головой, распуская волосы. Встряхнула их — густые и блестящие на солнце — пятерней. Не специально, а словно устала от прически. Сказала просто и прямо: — Я буду несправедлива к любой, кто захочет тебя у меня отнять — прими уже этот факт, Антон. Дело совсем не в Клюкве, а в тебе. Надо будет, я ей и в сотый раз скажу держаться подальше. Я моргнул и тяжело сглотнул, засмотревшись на длинные черные ресницы, поднявшиеся вверх. Сказал, на миг очутившись, словно в тумане, в омуте темных глаз: — Я тебе не принадлежу, Корсак. Сказал, а руки сами выползли из карманов. Она стояла так близко. — Еще как принадлежишь, — тихо, но уверенно возразила ведьма. Глаза светились, и девушка облизнула нежные губы. — Целый месяц, помнишь? — Да. Интересно, это секунды застыли, или мы в этих длинных секундах, словно оба выпали из времени? Ведь решили же, что пора прощаться. — Ну, поцелуй уже меня, Морозов, ты же хочешь, — первой не выдержала Агния. — Я тоже хочу, но не могу этого сделать. Я тебе пообещала! — Что? — По затылку будто мешком с мукой шарахнуло, и вмиг выбросило из омута на берег. Трущобин. Контора. Договор. Инесса, которая оказалась подругой Корсак. И я — послушной марионеткой в руках избалованной девчонки, решившей купить отношения по воле каприза. Вот только чувства мои она купить не могла. Что со мной? Это же Дементор! Та, что вот уже месяц, как не дает мне прохода в университете, выставляя посмешищем. Совсем я чокнулся, что ли? Я сморгнул с глаз туман и постарался сказать, как можно холоднее, вновь спрятав руки в карманы: — Надень бейсболку, Корсак, и остынь. Я смотрю, тебе солнце голову напекло. С чего бы вдруг я вздумал тебя целовать? Я еще не успел забыть, как здесь оказался. К тому же, мы сейчас с тобой вдвоем, а значит мне незачем проявлять внимание. Помнишь? Агния, кажется, не дышала. — А может, Антон, нам не нужна причина, чтобы решиться? — негромко спросила, распахнув черный взгляд. — Бывают моменты, когда легче сделать, чем отказаться. Разве ты этого не чувствуешь? Не знаю. Возможно. Но я заставил себя мотнуть головой. — Нет. Видимо, я не тот человек, кто тебе нужен. Для меня важна причина. Если хочешь целоваться из спортивного интереса, — глядя на нее, я обкусал пересохшие губы, — еще не поздно вернуться на мост… красотка! Там желающих предостаточно. А у нас с тобой другие правила игры! Да, я хотел ее задеть — слишком легко ей сходили с рук манипуляции людьми. Слишком смелой она казалась, а еще… вот уже целую минуту я уговаривал себя отступить назад, но так и не сделал и шага. Вопреки всему Агния усмехнулась — как всегда уверенно. Спокойно взмахнула ресницами и подняла подбородок, как будто я только что не обидел ее. Даже не знаю, что бы смогло ее вывести из себя. — Ну, откровенно говоря, Морозов, у тебя не слишком хорошо получается играть по правилам, — заметила не без колкости. — Мог бы и лучше стараться за такое щедрое вознаграждение.