— Привет, — я села с Морозовым за один стол и спросила негромко, повернув голову: — Что случилось? Клюквина внезапно выучила историю? Нас не ждет контрольная? Вы поссорились? — Нет, — ответил Антон так же негромко. — Я просто сказал Элле, что здесь сидишь ты. Да, я знала о договоре и обо всем помнила, но все равно слова согрели, и я спросила еще тише: — Неужели ты соскучился по мне, Морозов? Хоть немного? Кудряшка на миг застыл, а затем поспешно отвел глаза. Староста уже успел всем раздать листы для контрольной, он взял свой и написал в углу число и фамилию. — Не придумывай. Я просто выполняю условия. — Тогда, может, ты меня поцелуешь? Согласно условиям. Мы ведь давно не виделись. Карандаш в руке Морозко дал крен, зато красиво напряглись мышцы на предплечье парня и обозначилось крепкое запястье — я засмотрелась. Кудряшка точно был куда сильнее меня. — М-мы на занятиях, Корсак, — не очень уверенно ответил. — С контрольной поможешь? — в отличие от него я ужасно соскучилась и его «уникальный» запах мне определенно нравился — здесь научная теория, о которой он рассказал на свидание Юльке, точно работала! — Да, конечно. Я и себе достала ручку, подписала рабочий лист и подняла голову. — Тогда у меня есть вопрос. — Какой? — Когда люди впервые поняли значение поцелуя? Неужели еще когда были неандертальцами? — мы сидели близко, и я смотрела на Антона. Морозко поправил очки и почесал нос. — Судя по тому, что у австралопитеков нашли специфический набор генов, отвечающий за увеличение длины нейронов и их активность, то, думаю, что подобие поцелуя сыграло в этом не последнюю роль. — Австралопитеки? Ты серьезно? — я удивилась, что Антон копнул так глубоко. — Но ведь они жили черт знает когда! Морозов поменял карандаш на ручку. — Они вымерли два миллиона лет назад, — сказал, кивнув, — но это точно не то, что ты имеешь в виду. До этого не додумались даже неандертальцы, а они жили значительно позже. Просто доисторические люди кормили своих детенышей, принося им пищу и воду во рту — у них не было фляг и блендеров, но был контакт и память. Ну и обоняние здесь сыграло не последнюю роль. Ученые полагают, что эта практика позже перешла в процесс ухаживания и привязанность. Что именно отсюда растут ноги у моногамных отношений. — А удовольствие? Когда появился поцелуй, как удовольствие? Вот тот, который я имею в виду? Ведь губы — одна из самых чувствительных частей тела. И если мы способны ощущать губами горячее и холодное, то, Кудряшка, когда люди додумались чувствовать ими другого человека? Я сейчас имею в виду не привязанность, а любовь! Странно, вроде бы вопрос задала я, а у самой аж волоски на руках встали. Антон натужно вздохнул. Впрочем, возмутился тихо: — Корсак, ну у тебя и вопросы! — Уж какие есть. Помолчав, он ответил: — Думаю, что в исторической перспективе не так давно. Несколько тысяч лет. — Тысяча лет — это так много! — Не так уж и много. Для Вселенной — это один миг. С таким утверждением было сложно не согласиться, и все же… — Я бы рискнула попробовать этот миг продлить, а ты? Утро, полная аудитория студентов, и что на меня нашло? Теплые карие глаза взглянули словно с мольбой. — Агния, пожалуйста, давай напишем эту чертову контрольную! Мы сидели рядом, плечом к плечу, больше не говорили, но мне казалось, что Морозко замирал всякий раз, когда мы случайно касались друг друга локтями. Он закончил работу раньше и откинулся на спинку скамейки. Запросто мог уйти, но не ушел. Я повернулась и поймала на себе его взгляд — немного растерянный и задумчивый. По-настоящему глубокий, потому что Антон не сразу понял, что я смотрю на него. А когда понял, то опустил голову. Протянув руку, подвинул к себе мой лист с вопросами, прочитал последние два, над которыми я сидела какое-то время, и стал в конце своего конспекта набрасывать ответ. — Здесь речь идет о семилетней войне между Англией и Францией тысяча семьсот пятьдесят шестого года, — шепнул он, уже не глядя на меня. — Самое крупное вооруженное противостояние восемнадцатого века. — В ней принимали участие Филиппины? — я заглянула в конспект. — Не только. Северная Америка, Индия и страны Карибского бассейна. В 1757 году в нее так же вступила и Российская империя — вот здесь по датам. — Кто победил? — Считается, что война закончилась в результате полного истощения сил воюющих сторон. Но больше всего убитыми потеряла Пруссия — четыреста тысяч человек. Англия лишилась около двадцати тысяч солдат, Российская империя — почти ста сорока тысяч, а французы и того больше. Напиши, что война окончилась победой англо-прусской коалиции. Что Франция лишилась почти всех своих колоний, а Великобритания напротив приобрела статус доминирующей колониальной державы. — Кудряшка вырвал лист из своего конспекта и подвинул его ко мне. — Вот, держи. А я пока напишу, что именно изменила эпоха реформации в Европе — у тебя здесь неполный ответ. И не улыбайся так широко, Корсак, до конца пары осталось десять минут. М-да, не мудрено, что Клюквиной так хотелось сидеть с Морозовым, мне вот тоже очень нравится! — Спасибо, Ромашка! А давай отменим мое условие в договоре, а? Так хочется тебя укусить нежно! — Нет. — Но ты подумаешь над этим? Антон придвинул к себе конспект и стал писать в нем ответ. — Корсак, ты всегда такая невозможная? Лучше сосредоточься и закончи работу! Когда мы с Антоном после звонка об окончании пары выходили из аудитории, я заметила в коридоре у окна Трущобина. Родион вышел первым и сейчас стоял, оглядывался по сторонам, и странно смотрел на меня, закрыв один глаз — словно недобитый шпион, рискующий провалить явку. Увидев, что я прохожу мимо, он задергал веком, изображая нервный тик. Это было что-то новое, и я остановилась напротив одногруппника, озадаченно вскинув бровь. — Трущобин, с тобой все в порядке? — спросила. — Ты давно проверялся у врача? С глазом тут же все нормализовалось. — Да, а что? — удивился парень. — Разве нужна справка? Я окинула его критичным взглядом. — Ну, глядя на тебя — желательно. — Будет! А от кого? Или Родик шутил так искусно, или я не могла словить волну его юмора. — От невролога и психиатра! — раздраженно ответила, собираясь уйти, но парень уже шагнул навстречу, прикрыв рот ладонью. — А от уролога не нужна? — спросил заговорщицким шепотом. — Ну, я на всякий случай интересуюсь, чтобы сразу всех врачей пройти. Я не выдержала. — Тогда уже и к проктологу загляни, гланды проверить! — Что? — возмутился парень, забыв об игре в конспирацию. — Это без меня! Я в извращениях не участвую!.. Эй, Агнешка, я же серьезно! — А придется! Я сверкнула глазами, отвернулась и простучала по паркету каблуками к Морозову — Антон не ушел, он остался ждать, и это приятно удивило. Едва взглянув на Кудряшку, я тут же забыла о Трущобине. — Морозов, пойдем в буфет, а? Кофе хочу ужасно! Утром не позавтракала. Перерыв был коротким, всего двадцать минут, после чего нам с Антоном предстояло расстаться — у каждого были свои занятия. А так не хотелось. — Хорошо, идем, — Антон забросил рюкзак на плечо, сунул руки в карманы джинсов и зашагал рядом. Придержал передо мной двери, когда мы выходили в небольшой холл. — Какой ты сговорчивый сегодня, — я оглянулась с улыбкой, — а на спине покатаешь? — В другой раз. — Смотри, Кудряшка, я ведь запомню! Антон не отреагировал, когда на лестнице кто-то из парней-выпускников, заметив нас, перебросился с друзьями фразами: