По размытой дождями дороге, протянувшейся между красным домом и забором, никто не ездил, предпочитая объездной путь — более длинный, но менее рискованный для автомобиля. О прохожих тем более никакой речи не было. Местечко живописное до тошноты. Сжав под мышкой недочитанный «Русский транзит», сунув руки в карманы и в очередной раз передернувшись на ледяном ветру, я прислонился к безоконной стене дома. Юрик объявился вовремя. Чемодана с деньгами при нем не было. Я очень огорчился. Сейчас начнутся компромиссы и альтернативы. — Принес? — А ты? — У тебя, кажется, должок? Тебе его прощают. Где письмо? — Серьезно? Вот здорово-то! Я потрясен вашей заботой и охотно бы поверил на слово, но вот поверит ли мне Тимур Львович? Он ведь человек пунктуальный и дотошный, прям как налоговый инспектор. — Поверит, — ответил голос из-за моей спины. Я обернулся. В трех метрах от меня стоял Шамиль. Ого! Мистер Икс. Правда, одет не как всегда. Ни тебе клубного пиджака, ни галстука. Ведь мог бы меня уважить. А так — спортивный костюмчик с белыми полосками да шапочка-начердачник, надвинутая на лоб. Даже дугообразных бровей не видно. Я, разумеется, был рад встрече. Так рад, что пожалел об оставленном у Женьки пистолете. Нет, стрелять в Шамиля, я б, конечно, не стал. Но, как говорил Абдулла, «кинжал хорош, когда он есть»… — Ты Ларин? «Нет, я Майкл Джексон. Вот ведь веселые парни», — подумал я про себя, но вслух ответил: — Да. Паспорт нужен? — Кирилл у нас остряк. — Я вижу. Где письмо, остряк? — Где деньги, ребята? — Тебе ж ясно сказали. За тобой больше нет долга. Я слов на ветер не бросаю. — Слова — этот тот же ветер. Они быстро улетают. Хотелось бы чего-нибудь более осязаемого. — Не понял? — Ну чтобы в руках подержать можно было. К примеру, расписочку. Так и так, получил от товарища Ларина тридцать миллионов в счет его долга, претензий не имею. В случае возникновения проблем мне разъяснено право обращаться с иском в народный суд. Но формулировка значения не имеет. Я получаю расписку, вы получаете координаты письма. — Оно у тебя не с собой? — Оно почти со мной. Вот в этом доме. Но найти его без моей подсказки очень проблематично. Ну если только по кирпичику дом перебрать. — Хорошо, пошли. Я отлип от стены и, не вынимая из-под мышки книги, пошагал за Шамилем. Юрик, оглянувшись по сторонам, пристроился прямо за мной. Машина стояла за углом. Вернее, не машина, а микроавтобус. В темноте я не разглядел марку. Но точно не «рафик». Пригнувшись, я нырнул в открывшуюся дверь. Юрик остался на улице. В салоне сидели еще двое и водитель. Я плюхнулся на свободное место, положил книгу рядом и размял пальцы. Шамиль щелкнул выключателем под потолком, достал из-под сиденья дипломат и положил его на колени. Затем вырвал из записной книжки листок и набросал несколько слов. — Держи. Где письмо? Я пробежал глазами текст, убедился, что никому ничего не должен, раскрыл книгу и извлек из нее код. — Прошу. Это то самое, можете не проверять. Ну, я пошел? — Иди. Я привстал, но затем снова опустился на место. — Да, вот еще… Пожалуй, Юрий пойдет со мной. — Зачем? — Так, прогуляться. До машины. А то темно, страшно. С ним спокойней. Я, видите ли, на такое внимание к моей скромной персоне с вашей лично стороны не рассчитывал. Шамиль на пару секунд задумался, потом выключил свет в салоне и кивнул: — Хорошо. Я вылез из микроавтобуса. — Пойдешь с ним, — приказал Шамиль, кивнув Юрику на меня. Когда мы отошли метров на десять, я спросил: — Черт, забыл поздороваться с Валериком. Что-то он сегодня какой-то смурной. А, Юрик? Даже вид делал, что не заметил меня. Вот так. А я, дурень, все гадал, почему судимых людей принимают на работу в кассу и даже в охрану. А у нас, оказывается, все схвачено. Можно нескромный вопрос, Юрик? Ты с Лехой в одном отряде на зоне отдыхал или в разных? Юрик не ответил. — Слушай, Юрик, а Тимур у нас там нигде не подвязан? Заодно? — Тимур — пешка. Урод надутый. Что скажут, то и сделает. — А ты? Ты, Юрик, тоже пешка. — Заткнись! И радуйся про себя, что жив еще. Урод! — Давай без хамства. И не гони так быстро, тут лужи сплошные, а кроссовки у меня последние. Тебе, Юрик, самому радоваться надо. Я так полагаю, комбинация разыграна с минимальным количеством действующих лиц? Некоторые в автобусе, наверно, и близко не представляют, что сейчас произошло. — Это не твоя з-забота. — Конечно. Это твоя забота. Потому что даже минимальное можно уменьшить. А иногда и нужно. — К чему это ты? — К тому, что разница между тобой и Шамилем слишком велика. — Ну и что? — Сам думай. Ты отводишь себе чересчур большую роль. А ты всего лишь маленький мальчик с маленькими мозгами. Надень, Юрочка, курточку и сходи к Бинскому… Помнишь фильм такой? — Что?! Козел, да без меня бы н-ничего бы н-не было! Ты п-понял, п-падла?! — Догадываюсь. Сбавь обороты. Я догадался об этом, когда Леха ни с того ни с сего начал заикаться. Интересно, сколько он этому учился? А я-то, дурачок, никак понять не мог, почему Яхонтов чужому дверь открыл. Другое дело своему… Который слегка заикается. Но тебе не очень хотелось на «мокрое». Пусть уж лучше Леха, верно? А то всякое бывает. Вдруг какая бабуля зоркая на лавочке перед подъездом окажется или мамаша с коляской, а у Яхонтова где-нибудь в укромном уголке твой телефончик завалялся? Найдут, сравнят… Лучше без этого. А может, ты просто сдрейфил? А, Юрик? Ты, кстати, так и не сказал, сколько отвалил тебе Шамиль за то, что ты сдал ему своего старого приятеля Яхонтова. Хотя деньги — это всего лишь деньги. Даже с деньгами ты оставался бы простым охранником. А теперь… Особо приближенный к их бандитскому величеству… Дурак ты, Юрик. Молчишь? Вот и молчи. Я тоже помолчу. Хватит. Я не Макаренко, чтобы всех жизни учить. Мы подошли к «Жигулям». — Все, Юрик. Благодарю за компанию. Я открыл дверь машины. Страшный грохот потряс пустынную улицу. Осколки последних стекол красного дома веером брызнули из оконных проемов. Фейерверк огненных брызг взметнулся в вечернее небо и мгновенно растаял, уступив место столбу черного дыма. — Мама миа, что это? — спросил, высунувшись из машины, Женька. — Наверное, утечка газа в домике, — как можно спокойнее ответил я. Юрик, вытаращив глаза, застыл в какой-то монументальной позе. — А-у-о-ы… — только и смог выдавить он из себя. Я подтолкнул его к машине: — Садись, большой человек, опоздаешь на вечернюю сказку. Женька вывел «жигуль» из-за угла забора, где улица сворачивала. — Как сказал бы Юрий Никулин: «На их месте должны были быть мы». Слышь, Юрик? Ты, между прочим, тоже. — Ты что? Ты что, мудак, их взорвал? — Опять оскорбления. Вот и помогай людям после этого. У меня, радость моя, никаких бабок не хватит на израильскую пластиковую мину с дистанционным управлением. Очень компактная штучка, помещается в картонной коробочке из-под сока. А то ты не знаешь? А то у тебя определителя номера нет? — Какого определителя? — как в бреду спросил Юрик. — Телефонного, старина. И вчера ты очень быстренько донес Шамилю, что я звоню из дома, что у меня есть «Жигули» с определенным номером и что на этих «Жигулях» я собираюсь к тебе на встречу. Или не было этого? Или он сам спросил? Хо-хо, Юрик. Да не дрейфь ты! Праздник давленых клопов, кажется, закончился.