– Я тут в одно место заехала, поговорила с милыми дамами. – С какими еще дамами? – Помнишь жрицу и невесту дьявола? – многозначительно спросил Мишка. Паша поймал взгляд Юли. – Быть такого не может. – Может, – кивнул Мишка. – Я ее вычислил – жрицу. Узнал в одной тетке из гламурного журнала. По змее на бедре узнал! Ну, наша лиса поехала к ним, – он кивнул на Юлю, – и разыграла комедию, и что ты думаешь? – Как же ты ее одну отпустил?! – возмутился Паша. – Я ее одну отпустил?! – Мишка едва не подпрыгнул от негодования. – Да она сама меня не взяла! Я ее на улице ждал! Извелся весь! – Ты сок пил, Гном, – вставила Юля. – Апельсиновый. – На нервной почве три бокала выпил! Мучился! Ты слушай, Чудила! Ворвалась она к ним, влезла в доверие, и что ты думаешь? – Что я думаю? – пробормотал растревоженный в чувствах Киселев. – А то, что они ей предложили занять место невесты их дьявола – этой рогатой сволочи! Их Тавромана! А, каково? – Ну да? – Вот тебе и ну да! – Это правда, Юля? – Паша требовательно взглянул на девушку. – Да, у них тут через месяцок новый шабаш собирается, – пожала плечами та. – Получила приглашение! Через десять минут, когда Мишкин мотоцикл был поставлен в гараж и они ехали на «Ниве», Паша повторял: – Сволочи! Какие же они сволочи! Ведьмы! Дьяволицы! – Вот и я говорю: подлые твари! – рычал и бесился на заднем сиденье Сомов. Юля смотрела в окно на улетавшую панораму города и давилась улыбкой. – Ну, ребята, вот вы и нашли общий язык! Дождалась я! Надо дома зарубку на косяке сделать. – Не смешно, Пчелкина, – тряс головой разъяренный Сомов. – Тебя могли опоить. Украсть. Овладеть тобой силой. Они же – маньяки! – Правда, не смешно, – гневно цедил Паша Киселев. – Совсем не смешно, Юля. В таком вот настроении, когда машина притормозила, они и вышли у здания архива. – Соберитесь, кавалеры, – попросила Юля. – Никто не должен усомниться в вашем психическом здоровье. – Она настойчиво покачала головой: – Я не шучу, кстати! Паспорта не забыли? – Она взглянула на спутников. – Нет, – пробурчал Мишка. Паша похлопал по карману: – Есть. – Отлично. А то дальше парадного вас не пустят. На вахте в этот раз сидела пожилая женщина. Юля сказала в окошечко: – Здрасьте. Юлия Николаевна Пчелкина. Нас ожидает Суворин Евгений Максимович. – Как, еще раз? Юлия кто? Девушка повторила. Вахтерша позвонила и тут же сказала: – Ожидают, девушка, – и пододвинула журнал. – Прошу паспорта. Расписывайтесь и поднимайтесь. А юноши, что же, с вами? – Да, мои ученики. И тоже с паспортами. Слышите, юноши? Доставайте документы и расписывайтесь. – Ишь ты, – покачала головой вахтерша. – Сама на вид школьница, а уже ученики. И командует как! – Мы ее до смерти боимся, – ставя подпись, бросил в окошко Сомов. Три гостя архива поспешили вверх по лестнице. На втором этаже их ждала приемная и важная тетенька в очках. – Ждут, – кивнула она. – Что-то вас больно много на одного Евгения Максимовича! – Это мои женихи. Будущие архивариусы, – пояснила Юля. – Кто лучше справится с заданием, тому и отдам руку. Ребята зарделись от волнения. – Очень практично, девушка, – кивнула секретарша, подозрительно оглядев двух юношей: худенького рыжего коротышку и долговязого переростка в очках. – Проходите, женихи, – и указала на кабинет начальника. Мишка распахнул перед Юлей первую дверь, со второй она справилась сама. Паша закрыл обе двери. Молодые люди поздоровались. – Здравствуйте, здравствуйте, – кивнул Суворин; большой и важный, он оглядел тройку. – Вы – Юлия Пчелкина. А это кто такие? Об этих молодых людях мне никто ничего не говорил. – Это мои телохранители, – развела руками Юля. – Я без них шагу не могу ступить. А если честно, Евгений Максимович, это энтузиасты архивного дела. Помогают мне искать документы. – Ясно, – кивнул Суворин. Директор архива пригласил гостей сесть, пристально поглядел на молодых людей и сказал: – Видите ли, молодые люди, наивно было бы предполагать, что мы знаем каждый документ, хранящийся под сводами этого здания. Документов у нас огромное количество. Сотни тысяч. Миллионы. Я не шучу, – покачал он головой. – Хочу напомнить, что архив семьи писателя Тюфякова-Холмогорова был обнаружен лишь спустя тридцать лет после его смерти, а до этого биография знаменитого советского писателя была неполной. Конечно, все секретные документы, связанные с войной или работой органов, изучены более или менее тщательно. Но такие бумаги, как архивы тех или иных дворян или промышленников, в том числе и семейный архив Мельниковых, пока еще не отработаны. Для этого нужны специалисты, человеко-часы, и много. А мы пока себе этого позволить не можем. – Прям как с картинами Мельникова, – заметил Сомов. – Что, молодой человек? – строго спросил директор. Юля ткнула Мишку ногой. – Мой коллега хотел сказать, Евгений Максимович, что мы недавно открыли целый ряд картин из коллекции промышленников Мельниковых, о которых прежде никто ничего толком не знал. Представляете? И теперь музей отдает их на реставрацию и будет готовить художественную выставку. – Какие вы молодцы, – заметил Суворин. – Неравнодушие юных греет мою душу. Еще и поэтому я сделаю для вас исключение, а не только потому, что за вас просил мой близкий друг. Юля даже ладошку к груди приложила: – Мы вам очень благодарны. – А вы, значит, и есть то многогранное юное дарование, о котором говорил Петр Григорьевич? – напрямую спросил директор архива. – Будущее современной исторической науки? Юная гостья скромно опустила глаза: – Если так сказал Петр Григорьевич, то, видимо, да, – она вздохнула и подняла глаза: – Разве бы я осмелилась с ним поспорить? – Что ж, скромненько и со вкусом, – кивнул Суворин. – Тогда берите своих кавалеров и идемте в святая святых, – сказал он и поднялся из-за стола. – Я лично покажу вам предмет ваших поисков. – Сейчас нас ждет встреча с Тюриным, – прошептала Юля своим спутникам. – Что, молодые люди? – спросил важно шагавший впереди Суворин. Юля набрала побольше воздуха и выдохнула: – Фу! Я говорю, что пару дней, еще до всех звонков, я, наивная, зашла сюда и попросила показать мне архив Мельниковых. – А кого попросили? – Тюрина Валерия Витальевича. – Так, и что же Валерий Витальевич? – Отказал ваш начальник отдела запасников. – Ну, правильно, архив же не систематизирован. – Вот и он так сказал. Мол, приходите лет через пять, девушка. Тогда поговорим. Суворин низко рассмеялся: