– Муж её, Миша, сказал, что она и поездки в деревню не заслужила. – Крут муженёк! – Да нет, Мишка вообще-то неплохой мужик. Просто Нинка расточительница и сильно его доставала. – Откуда вы знаете, что она расточительница? – Вечно у неё были какие-то новые вещи. Приезжала домой всегда на такси. В руках многочисленные пакеты с обновками. – Может, то были макароны и картошка? – Скажете тоже, – усмехнулась Ева. – Пакеты фирменные из дорогих магазинов и бутиков. Да и драгоценностями она была так увешена, что кремлёвская ёлка обзавидовалась бы, столкнувшись с Ниной лицом к лицу. – Что-то не видела я лица у ёлки, – пошутила Мирослава. – Так это я так образно выразилась. – Понятно. – Иногда было слышно на площадке сквозь их дверь, как Мишка кричит ей: «Надоело мне быть глиняным хряком, которого постоянно разбивают». – Хряком? – Он имел в виду копилку. Помните, такие были? – Помню, – ответила Мирослава, хотя у неё лично никогда никакой копилки не было. Если в детстве ей на что-то требовались деньги, то она шла к дедушке с бабушкой и говорила, что и зачем ей необходимо купить. Обычно все её просьбы удовлетворялись. – Ева Анатольевна. – Просто Ева. – Хорошо, Ева, соседи говорят, что к вашей соседке часто приходили подруги. – Да, Нинка любила шалман устраивать, когда Мишка уезжал по делам. – Ваша мама сказала, что с одной из подруг Нины вы вместе учились в школе. – Да, пару раз к ней приходила моя одноклассница, Светлана Уралова, – ответила Берёзкина. – Вы знаете, где она живёт? – Жила на Стахановской, дом одиннадцать, квартира двадцать восемь. Живёт ли она и сейчас там, я не знаю. – Телефона Ураловой у вас нет? – Мы не собирались поддерживать отношения, поэтому при встрече телефонами не обменялись. Мы и в школе со Светой особенно близки не были. Просто учились в одном классе, и всё, – пояснила Ева. – Хорошо, спасибо за адрес. – Надеюсь, что он вам пригодится. Мирослава собралась уходить, когда Берёзкина спросила её: – А это правда, что в убийстве Нины Мишу подозревают? – С чего вы взяли? – Так его же забрали! Да и во дворе все об этом только и шепчутся. – Обвинения Михаилу Авдееву пока не предъявляли. – Пока?! – переспросила Ева и заявила жарко: – Не верю я, что Миша мог кого-то убить! – Почему? – Не такой он человек! – Жена могла допечь его. – В таком случае он просто бы разошёлся с ней. – Мало кто хочет делить имущество. – Так Миша всё нажил до женитьбы на Нине! Если он и должен был его с кем-то делить, то с первой женой! – Вы знали его первую жену? – Да, знала. Хотя, когда Авдеев жил здесь с Лизой, я ещё в школу ходила. – Вы не знаете, из-за чего Михаил разошёлся со своей первой женой? – Понятия не имею! Когда они жили с Лизой здесь, то никогда не ссорились. Потом Миша построил дом и перевёз семью в него. А квартира несколько лет пустовала, пока он не поселился в ней с Ниной. – Насколько я понимаю, вам жаль Михаила? Ева кивнула. – А Нину? – Нину тоже, конечно, жаль, но как говорит баба Зина из первого подъезда – за что боролась, на то и напоролась. – Я вижу, что Авдееву в доме недолюбливали? Девушка пожала плечами, потом ответила: – Кому больно надо было ею интересоваться. Только бабульки ей косточки перемывали. Да и то, надо думать, от скуки. – Наверное, вы правы, – ответила Мирослава и попрощалась с девушкой. Пудель всё это время сидел рядом и терпеливо ждал, когда хозяйка закончит разговор с детективом и продолжит с ним весёлую игру. От радости, что Мирослава наконец ушла, он даже хвостом завилял. Глава 10 Мирослава не сразу покинула двор. Заметив старушек, сидевших на лавочке у последнего подъезда, она заспешила к ним, думая на ходу: «Наше закалённое старшее поколение и мартовский холод не берёт. Сидят себе на скамеечке, как на завалинке, и щебечут, как воробьи, почувствовавшие приближение тёплых деньков». На самом деле бабушек, сидящих на скамейках во дворах, любили не только частные детективы, но и полиция – это же кладезь бесплатной информации. Всё, что нужно, для того, чтобы получить её, – умение слушать и выуживать из кучи шелухи одно, а если повезёт, то и два ценных жемчужных зёрнышка. Чего-чего, а слушать Мирослава умела. Поздоровавшись с пожилыми женщинами, детектив потрясла в воздухе своим удостоверением и стала расспрашивать их об убийстве. – Ох, тут ваших уже столько было, – проговорила одна из присутствующих, – и все спрашивают и спрашивают. Да будет ли толк? – Будет, обязательно будет, – заверила Мирослава. – А мы думаем, что раз Мишу сцапали, то его и посадят. – Так уж сразу и посадят, – проговорила Мирослава. – А то, другого кого искать надо, а Мишка-то под рукой, – проговорила женщина в роговых очках. – Вы считаете, что Авдеев не убивал свою жену? – Миша на убивца не похож, – проговорила маленькая старушка в пуховом платке и стареньком полушубке. – Редко какой убийца похож на убийцу, – заметила детектив. – Оно, может, конечно, и так, – заговорила полная женщина лет шестидесяти пяти, – да только мы Авдеева не первый год знаем. Он тут сначала с первой женой жил. – Не жилось ему с Лизой, – встряла старушка в полушубке.