– Десять лет это ерунда, – заметил следователь и мысленно побрил и омолодил супруга убитой. – Кому как, – не согласилась соседка. Наполеонов, чтобы закрыть вопрос о разнице в возрасте супругов, махнул рукой и вернулся к тому, что его заинтересовало: – Значит, вы утверждаете, что супруги Авдеевы часто ссорились. – Тут утверждай не утверждай, – внесла свою лепту Серёгина, – а жили они как кошка с собакой. – Да, жили они плохо, – согласилась та, которая пыталась сначала заступиться за Авдееву. – Нина частенько домой возвращалась ночью, а то и под утро, – сказала Серёгина. – И где же она была? – Говорила, что задерживалась у подруг Прибывший слесарь открыл дверь. Участковый привёл ещё одну соседку с верхнего этажа и представил её Наполеонову: – Мария Михайловна Угольникова, старшая по дому. – Отлично, – похвалил Наполеонов, – будете понятой, и вы, Татьяна Михайловна, – обратился он к Серёгиной. Две женщины с нижней площадки разочарованно переглянулись, но делать нечего, начали спускаться вниз. Однако, войдя в свои квартиры, двери плотно запирать не стали. Бояться, по их мнению, было нечего, раз полиция в подъезде, а через неплотно запертую дверь всегда можно услышать хоть что-то интересное. Войдя в квартиру, понятые стали оглядываться по сторонам. – Я вижу, вам здесь не приходилось часто бывать, – заметил следователь. – Да, – согласилась Серёгина, – Нина соседей не жаловала. – Как и мы её, – добавила Угольникова. – И чем же она вам не угодила? – поинтересовался следователь, уже догадавшийся о том, что ничего хорошего в адрес убитой из уст соседок не прозвучит. Мария Михайловна Угольникова поджала губы, но потом решилась: – Мы тут все знали, что она, Нинка то есть, увела мужика из семьи. – Какого мужика? – сделал стойку следователь. – Как какого! Мишку своего! – То есть вы утверждаете, что Нина Авдеева отбила Михаила Авдеева у его прежней жены. – Утверждаем! – одновременно ответили обе женщины. – Откуда такая информация? – Так Мишка тут сначала с первой женой жил, квартира им вроде как от тётки или бабки двоюродной досталась, в неё он и привёл Лизу! – Лиза – это?.. – Первая Мишкина жена! – Хорошая женщина была! – с жаром добавила Серёгина. – Почему была? – спросил следователь. – Она умерла, что ли? – Типун тебе на язык! – вырвалось у Угольниковой. Мария Михайловна тотчас опомнилась и пробормотала смущённо: – Простите, товарищ следователь, сорвалось. – Бывает, – усмехнулся тот, – я рад, что первая жена Авдеева пребывает в здравии. – Мы тоже, – кивнули обе женщины, из чего следователь сделал вывод, что Лиза Авдеева с соседками ладила. – Куда же Елизавета Авдеева подевалась потом? – Никуда не подевалась. Прожили они тут с Мишей лет шесть или больше. Сын у них рос, Мишка уволился из своего института. – Какого института? – Он в НИИ сначала подвязался, но там в то время платили копейки, вот он бизнесом и занялся, оперился, дом построил, у них с Лизой дочка родилась, и стали жить с женой и детьми в новом доме. А потом Мишка и родителей туда перевёз. – Откуда знаете? – Сам рассказал, когда забегал сюда. Он мне от квартиры на всякий случай ключи оставлял, – сказала Серёгина. – Зачем? – Как зачем? – удивилась женщина. – На всякий случай, мало ли что может случиться с нашим жилищно-коммунальным обслуживанием, то труба лопнет, то кран потечёт. Не ехать же им за тридевять земель. – Кому им? – Мише или его жене. Да и на то, чтобы караулить этих деятелей, время нужно. – Каких деятелей караулить? Татьяна Михайловна посмотрела на следователя с явным осуждением, во взгляде женщины он прочитал – нельзя же быть таким бестолковым. Но она всё-таки ответила: – Работников ЖКХ, тех же слесарей. – Понял, – улыбнулся Наполеонов и тотчас стёр улыбку со своего лица. – Ничего не протекало за время его отсутствия? – Нет. – Насколько я понял, Авдеев квартиру не сдавал и она просто пустовала? – Да, закрытая стояла. И вдруг на тебе! – прорвало Серёгину. – Привозит сюда Нинку! – Вот как, – проговорил Наполеонов. – Получается, что новую жену Авдеев привёз в старую квартиру? – Точно! – радостно подтвердили обе женщины. – Гм, – обронил следователь. – Только Нинке это не понравилось! – Что это? – не сразу сообразил задумавшийся на мгновение следователь. – Что Миша первую жену в доме оставил жить. А её, красавицу писаную, во вторичку поселил. – По-моему, неплохая квартира, – обвёл Наполеонов взглядом комнату, в которой они находились. Он сам с матерью жил в старом доме. И ему нравилась квартира, в которой он родился и вырос. – Это для нас с вами она неплохая, – многозначительно проговорила Угольникова, – а Нинка воображала себя пупом земли. – Ага, – кивнула Серёгина, – ни дать ни взять царица шамаханская! Она, видать, сразу на тот дом глаз положила. – Нина Авдеева видела дом своего мужа? – По всему так выходит, – ответила соседка. – А это откуда стало известно? Вы ведь говорили, что Авдеева с вами не откровенничала. Или я что-то не так понял? – Так, так, – закивала Серёгина, – но она дружила с Иркой Захарьиной и жаловалась ей на свою несчастную жизнь и на мужа-злодея! – Он что, бил её? – С ума сошли! – возмущённо отвела предположения следователя Угольникова. – Скорее она его! Увидев удивлённый взгляд следователя, поспешила пояснить: – Не била, а грызла. – Зубами?! – Да нет же! Языком! Это ж образно! – Понял. За что грызла?