Преподать готов урок Сообщу вам без утайки Всем, кто хочет оказаться Возле ног его хозяйки. Я советую вам, братцы, Прежде чем ввязаться в драку И порог преодолеть, Ублажить кота собаку. И заверить в том, что впредь В дом вы будете являться В час, что он назначит вам! Кланяться и улыбаться Лапкам, ушкам и усам! Громкие аплодисменты благодарных слушателей усладили слух следователя. Морис, в свою очередь, подарил Виктории изящную корзиночку с шоколадом. Внизу лежал шоколад ручной работы от местных шоколатье. А наверху три плитки шоколада «Особый». Тётя обрадовалась скромным шоколадным плиткам, которые напомнили ей, как и племяннице, детство. Она так же, как и Мирослава, восторгалась фольгой и бумажной обёрткой. – Делает фабрика имени Надежды Крупской, – проговорила она, – Ленинградская область. И рецепт сохранили 1987 года. Молодцы, что не продались! Мирослава подошла к тётке и крепко обняла её, что она хотела сказать этим объятием Виктории, было известно только им двоим. – Кстати, – сказала Виктория, оборачиваясь к Морису, – ты не знаешь, как обстоят дела у ваших соседей? – У каких соседей? – удивился Морис. – Эстонцев. Раньше таллинская фабрика выпускала вкуснейший шоколад. – Вы имеете в виду «Калев»? Она кивнула: – Там были такие чудесные обёртки, с изображёнными на них музыкантами, трубочистами, девушками в национальных костюмах, всевозможными зверюшками. – Они работают, – отозвался Морис. – Неужели их не проглотили гигантские корпорации? Морис неопределённо пожал плечами, и Виктория свернула разговор о шоколаде. Когда Виктория на минутку вышла из гостиной на кухню, Мирослава выскользнула вместе с ней. – Тётя, – спросила она, – а где твоя художница? – Художница? – машинально повторила Виктория. – Ну да, Лидия Заречная. Ты же сказала, что она придёт к тебе в гости вместе со своим молодым человеком. – Ах, Лидия, – отозвалась тётка, – она позвонила мне сегодня утром и просила её извинить. – За что? – За то, что не сможет прийти. У неё какие-то важные дела неожиданно появились. – Странно… – Ничего странного, могут же у человека появиться неотложные дела. К тому же вечер у нас сегодня не официальный, а дружеский. И даже лучше, что Лида не смогла прийти. Посидим в родственном кругу. – Шура и Морис тоже твои родственники? – пошутила Мирослава. – А как же! – всплеснула руками Виктория. – Тётя, – Мирослава решила вернуться к прежней теме, – ты говорила, что парня Заречной зовут Димой. – Говорила. А что? – Ты не знаешь, он, случайно, не оперативник? – Слава, – укоризненно покачала головой Виктория, – у меня складывается такое впечатление, что ты уверена, что все мужчины на свете связаны с правоохранительными органами. – Я такого не говорила, – рассмеялась Мирослава. – Да? Значит, мне показалось. Тогда могу тебе сказать, что парень Лидии точно не оперативник. Вроде бы Лида говорила, что он журналист. Теперь ты удовлетворена? – Почти! – рассмеялась Мирослава. – Тогда бери вон то большое блюдо с фруктами и неси в гостиную. А я прихвачу кувшин с мятным чаем. – Уговорила. – Где вы пропадали?! – нетерпеливо воскликнул Шура, когда тётка с племянницей вошли в гостиную. – У женщин свои секреты, – улыбнулся молодой муж Виктории Игорь Коломейцев и ласково посмотрел на жену. А потом была сказка! Да, да, самая настоящая. И такая жизненная. Послушайте сами: Апрельский снег Снег был мягкий и пушистый. Он отражал серебряные блики звёзд, покачивающихся в бездонном океане ночного неба. Снег источал нежнейший аромат свежести и… ещё чего-то необъяснимого, но желанного. Он выпал в апреле и ничего не знал о зиме. Снег выпал ночью. А утром, едва проснувшись, он увидел на востоке огромный красный шар, что плыл по небосклону, поднимаясь всё выше и выше. – Что это? – воскликнул удивлённый снег. – Это солнце, – ответил ему старый фонарный столб. – Солнце, – повторил апрельский снег и засверкал от радости золотыми искрами. – Какое оно красивое! Какое восхитительное! – восторгался снег. – Какое яркое! Плыви сюда, солнышко! – позвал светило апрельский снег. – Глупый снег, – проворчал старый фонарный столб. Он был настолько старым, что даже не помнил, сколько ему лет, и поэтому считал себя самым мудрым. Столб постоянно ворчал, выходил из себя и всех поучал. – Солнце растопит тебя и превратит в грязную лужу, – сказал фонарный столб наивному апрельскому снегу. – Не может быть! – воскликнул, огорчившись, снег. – Солнце такое красивое! Оно не может быть недобрым!