«Сейчас будет очень больно, – с тоской, но как-то совершенно спокойно подумала я, – очень больно». Прямо на нас с Иркой неслась белая машина. Машина была небольшая, но нам с Иркой хватило бы. Я схватила Ирку за руку и рванулась в сторону. Споткнулась и упала, потянув за собой подругу. Машина промчалась мимо. Ирка грязно ругалась. Я была странно спокойна. Я смотрела на все, как сторонний наблюдатель. Может быть, меня все же сбила сейчас машина, и я уже умерла? Почему я такая спокойная? Вообще-то мне это не свойственно. К нам бежал оперуполномоченный Костя, размахивая пистолетом, еще какие-то люди… Они все что-то говорили, кажется, спрашивали о чем-то. Потом нас с Ирой усадили в полицейскую машину с мигалкой и куда-то везли. Сначала в больницу. Там нас щупали врачи и водили на рентген. Потом нас повезли к Косте на работу. Так Костя говорил. Но почему-то не довезли. А привезли меня домой. Ирка что-то наврала Антону и уложила меня спать. Я заснула, как убитая. Как убитая. Да, я просто вырубилась. * * * Проснулась от звонка в дверь. Что-то мне, наверное, вчера все-таки вкололи в больничке. Соображала я крайне медленно. Доплелась до двери. Антон, наверное, уже ушел – иначе он, несомненно, отреагировал бы на интенсивный звон и гавканье собак. В глазок увидела Ирку. Бу-у. От нее, конечно, не укрыться. Я распахнула дверь. – Свари хоть кофе! – Ты что не в духе? – удивленно вылупилась на меня Ира. – А должна быть? – Нет, но все же хорошо закончилось! Даже прекрасно! Подручного Панамы задержали на месте преступления! Хорошо, что он промахнулся! – Ха! Промахнулся. Кофе свари, пожалуйста… – Короч, – тараторила Ирка, – пока ты была в анабиозе – ты помнишь? – ты просто в ступор впала от страха. Так вот, пока ты в анабиозе была, налетела вся Костина команда! Ох, возьму их всех к себе в «Чистую воду» на полставки – хорошие ребята! Догнали дебила этого панамовского, повязали. Я видела! У него даже пена изо рта шла от злобы, что ему не удалось нас задавить! А ведь удалось бы! Если бы ты не споткнулась. Нелепая-то нелепая, но споткнулась ты вчера – как нельзя кстати. Уф. В общем, почти все выяснилось. Это панамовцы на тебя все время покушались! Ход нашей мысли был правильный! Чтобы вынудить тебя Василия из укрытия выманить. Пока точно не прояснилось, но, похоже, панамовцы и другана Цинка закатали. На всякий случай. Говорю же: бандюги – что с них взять? Они больше ничего и не умеют, кроме как в асфальт людей закатывать. А туда же – акции!.. Но это, конечно, понятно: хотят на легальное перейти. Рады бы в рай – да грехи не пускают. Кстати, Марина эта – бывшая Васина любовница. Тоже его разыскивала. Думала, что он от нее сбежал и прячется. Причем, у тебя! Собака-то Васина у тебя оказалась. Вот Марина и думала, что Вася где-то рядом. Короч – все бабы – дуры! Кроме меня, конечно! К тебе внедрилась в доверие. Думала, что ты – новая любовница. И Панаме кинулась звонить в надежде, что он ей Василия на блюдечке с голубой каемочкой вернет. Как я была права! Как права! Сразу ее вычислила! – Откуда ты про Марину знаешь? – Можно я не буду тебе всего рассказывать? – Как это? – Ой, ну я потом вернулась в это кафе. Когда уже тебя тут спать уложили. Приперла Марину эту к стенке. Она дурочку валяла, посудомойку изображая, чтобы ты ни в коем разе не заподозрила ее в связи с Василием, чтобы у тебя даже мысль в этом направлении не зашевелилась. Потому что это совсем другой статус социальный – посудомойка… Я пила кофе и постепенно приходила в себя. Я почти ничего не чувствовала – ни страха, ни интереса к тому, что Ира рассказывала, ни радости, что, наконец, все выяснилось и, наверное, закончилось. Только пустота звенела во мне – одна пустота. – Вот только не знаю, – пригорюнилась Ира, – как теперь быть с нашими акциями? Ну, с нашей долей? Как им на хвост-то сесть? Смолину этому и всей их уголовной компашке? Они ведь поняли наверняка, что нас полиция пасет… Но, может, это и хорошо? Решат, что полиция – наша крыша. А? Как думаешь? Честно говоря, мне было абсолютно индифферентно на эти акции, как сказал бы мой сосед Мокрухин. Но какой-то все же смысл в них был – единственная ниточка, связывающая нас с Василием. Где он? Почему так долго отсутствует? Ждать. Просто ждать? В конце концов, Буби и Матильда подружились. Вполне мирно сосуществуют. Буби – милая собачка. И я к ней даже привязалась… Что мне этот Василий? Этот бандит? Почему я должна его разыскивать? Если на меня покушался Панама – то уже больше не будет. Его уже разоблачила наша доблестная полиция. На этом можно поставить точку. И зажить уже, наконец, спокойной жизнью! И я озвучила эти свои мысли. Лучше бы я этого не делала! – Ага, – в ярости вскричала Ирка, – пока тебе нужен был Василий – я с ног сбилась в поисках этого твоего желанного! Ночей не спала: все думала – где Вася да где Вася? Под пули шла! Меня машиной давили! Но я была с тобой, со своей подругой! А как только Василий понадобился мне – тебе он уже и не нужен! Ты что, забыла – без него мы акции не продадим! Нет уж! Шевели мозгой! Или что там у тебя? Нам нужен Василий! Немедленно! Все. Точка! Вот умеет Ирка стимулировать мозговую деятельность – не отнимешь у нее этого. Меня резануло слово «желанный». Я повторила его про себя несколько раз. Желанный, желанный, желанный. Василий – хорош собой. Брутален. Добр. Мужик хоть куда. В такого, действительно, можно влюбиться до безумия. До дурости. А говорят, все бабы – дуры… Все бабы, все бабы… – Ира, нельзя ведь останавливаться на достигнутом? – спросила я, чем почему-то поставила Ирку в тупик. Хотя именно она только что меня в этом убеждала. И довольно настойчиво. Ира долго смотрела на меня с крайним удивлением, а потом уклончиво сказала: – Ну, предположим… – Как ты вычислила квартиру Василия? – Ну, через охотничье общество. – А как ты думаешь, есть ли у Василия еще какая-нибудь недвижимость? – Ну, есть наверняка. Но неужели ты думаешь, что он отсиживается где-то по месту прописки? – Ира не оценила хода моей мысли. – Конечно, я так не думаю, – я открыла интернет, нашла нужный сайт и, заплатив 300 рублей, получила всю искомую информацию. – Едем! – вскричала я. Ирка даже не стала спрашивать: куда? Быстро подхватилась, мы загрузились в мою машину и тронулись в путь. Только возле МКАДа Ирка, наконец, решилась прервать мою интенсивную мозговую деятельность: – У тебя бензин на нуле. Да, подруг надо ценить не по благодушным комплиментам, а по вовремя сделанным замечаниям. Мы подъехали к заправке. Заправились. Продолжили путь. – Ира, посмотри, пожалуйста, внимательно на ауди черную. Что-то она мне не нравится. – Она темно-синяя, – машинально возразила Ирка, – я тоже ее заметила. Она за нами заехала на заправку, но не заправлялась. Я слежу за окружающей действительностью, ты не волнуйся. На дорогу смотри. Ирка была покладиста и тиха. Все же не зря я ее терплю – в ответственные моменты подруга ведет себя безупречно. – Нам надо как-то оторваться, – неуверенно сказала я, – вдруг это менты, а не бандиты? А я пистолет взяла. – Зачем? – искренне удивилась Ира. – Не знаю, – искренне сказала я. После последнего покушения я была начеку, конечно. Но, черт побери, если меня опять будут давить машиной – чем мне поможет пистолет Макарова? – Вообще-то мы с бандитами, вроде, разобрались. Они обезврежены, – уточнила Ира. – Вот именно. Но за нами явно следят. Опять! – Черепашка ты моя, – ласково пропела Ирка, – паркуйся. Местами поменяемся. Выходить из машины не стали. Все же в закрытой машине безопаснее себя чувствуешь. М-да. Таких гонок я не видела даже в кино. Иркиной отчаянной смелости позавидовали бы голливудские каскадеры. А сценаристы оттуда же – изобретательности. Нам гудели все. Ирка обзывала всех козлами. Удивительно, что на нашем пути не попались гаишники. Хотя бы кто-нибудь зафиксировал наши выкрутасы! Мы наверняка вошли бы в книгу рекордом Гиннеса! Уф. Оторвались. Ирка деликатно пустила меня обратно за руль – без вопросов. Может подруга все же быть деликатной, если захочет. И я не стала ее томить: – Едем в загородный дом Василия. – Бля, – сказала Ирка, – зачем? А-то думала… – Что? – Я думала, мы вычислили Василия! То есть ты вычислила, конечно. И мы стремимся к нему! А ты опять идешь по ложному следу. – Посмотрим! Можно не буду рассказывать? Сама все поймешь. – Если доживу! Ты – жестокая, оказывается! Очень! – Сложно сформулировать, – честно призналась я, – пока ощущения только. Сама все увидишь. Ирка надулась. Но я, действительно, ничем не могла ей помочь. Я только понимала, что надо узнать, живет ли кто-нибудь в доме Сугроба. Причем срочно! Дом мы нашли быстро. Позвонили в калитку, встроенную в массивный, как водится, забор. Откликнулся женский голос. На вопрос «Кто?» я не стала отвечать: – Нам нужен Василий! – Он уехал. Далеко. Куда – не знаю. Будет нескоро. – Я не спрашиваю, где он. Не надо мне называть его месторасположение. Но ему пора уже появиться. Так и передайте Василию: ему очень пора появиться. Сейчас – самое время! – Но я не знаю… – Все вы знаете, – с укором сказала я. – Просто передайте Василию, что он очень нужен и именно сейчас. Передайте Василию: Ольге угрожают. На Ольгу покушаются! Ждать уже больше нельзя! – И скажите Василию, скажите, – заверещала Ирка, которая, наконец, сообразила, что к чему, – что акции сейчас будут падать – буквально на днях! Ответом нам было молчание. Но я почему-то была абсолютно уверена, что Василий скоро появится.