Я уже вошла в свою квартиру и тихо закрыл за собой дверь. Я тоже только что переехала в это здание, но она не появилась у моей двери с тарелкой печенья. Кроме того, Ксавье не был моим, а особенно он не был моим после двух жалких встреч. Первая встреча была не более чем мимолетным взглядом, который я, конечно, мысленно превратила в нечто большее, но это не избавило меня от жгучей ревности, которую я чувствовала внутри себя. А ведь до этого я жалела себя. Теперь же я чувствовала себя совершенно паршиво. Я глубоко вздохнула и попыталась привести себя в порядок, прежде чем отправиться на кухню, чтобы найти что-нибудь на ужин... для одной себя. Блядь. Глаза щипало, но я отказывалась плакать от жалости к себе. Я справлюсь с этим. *** Только когда я готовила ужин из спагетти, я поняла, что у меня нет томатного соуса. И я была слишком взволнована перспективой пойти в магазин и купить его, чем следовало бы, но это было гораздо лучше, чем быть окруженной четырьмя стенами своей квартиры, гадая, наслаждается ли сейчас моя соседка горячим сексом с Ксавье. Он выглядела так, будто знал, что делает. Не мог мужчина ходить с такой уверенной развязностью и не знать, что он делает. Я задрожала, представив, как он делает это со мной. За всю свою жизнь я занималась сексом только с одним человеком, и это было всего несколько раз с Реттом, прежде чем он решил, что быть со мной - это слишком много работы и вредит его школьной жизни. Дерьмо. Мне до сих пор горько от этих отношений. Все было кончено, и с тех пор я ни с кем серьезно не встречалась. Со мной определенно было что-то не так, и теперь я представляла, как занимаюсь сексом со своим соседом. Я вышла в вестибюль, когда лифт остановился на главном этаже, двинулась к вращающейся двери и вышла к продуктовому магазину. Он находился не так далеко от здания, всего лишь на соседней улице, что было очень удобно, но недостаточно, если я хотела пробыть на улице дольше пятнадцати минут. Возвращаться в пустое место не хотелось, но и куда идти за соусом я не знала. Мой взгляд перемещался по городу. Слева от меня находился продуктовый магазин. Я остановилась на перекрестке, и как раз в тот момент, когда загорелся свет для перехода, я приняла необдуманное решение и повернула направо. Я бесцельно ходила из одного конца улицы в другой, не зная, что, черт возьми, мне теперь делать, раз уж я выбрала этот небольшой путь, когда на углу обнаружился небольшой бар. В последний раз, когда я бывала в ночном клубе, я стала главным свидетелем преступления, свидетелем которым я не хотела быть. Я знала, что ночной клуб отличается от бара, но это было настолько близко, что я все равно почувствовала дрожь страха, пробежавшую по позвоночнику. И это меня просто взбесило. Я не должна чувствовать себя так. Это не должно было меня задеть, что только усилило мою решимость войти внутрь. Я подошла к дверям, и моя рука замешкалась на ручке, прежде чем я избавился от страха и открыла ее. Я вошла внутрь, в тускло освещенный бар. Он оказался не таким уж и полным, как я думала. Я огляделась, увидела несколько групп, расположившихся вокруг, и пробралась на верхнюю площадку бара. Бармен был привлекательным мужчиной лет тридцати с аккуратно подстриженной бородой, не похожей на бороду Ксавье. Я уже подумывала о том, чтобы спросить его, не хочет ли он поехать со мной домой в конце смены, хотя бы для того, чтобы пережить одиночество. Но я никогда не умела флиртовать, а тем более подбирать мужчин для секса на одну ночь. Я знала, что, наверное, пожалею о том, что проснулась в утреннем свете, когда уже не чувствовала себя так. Поэтому я улыбнулся ему и заказала чай со льдом "Лонг Айленд". - Сейчас будет, - ответил мужчина с хрипловатым голосом. Я наблюдала за тем, как он его готовит, и когда он поставил его передо мной, подмигнув, я опустила глаза на стол и сделала вид, что не заметила, как очаровательно он подмигнул. У него были голубые глаза, окруженные завидными черными ресницами, которых я не могла добиться даже с помощью туши. - Это за счет заведения, милая. - Вы уверены? - спросила я. Он кивнул и еще раз очаровательно улыбнулся. Насколько было бы легко, если бы меня действительно привлекал он, а не такой недосягаемый человек, как Ксавье? Вероятно, сегодня он проведет ночь с моей соседкой, пока она будет моделировать какую-нибудь скудную штучку, купленную в Victoria's Secret. Я отмахнулась от этой мысли. Я не хотела, чтобы мое настроение было кислым, а оно, похоже, шло именно в этом направлении. Я сделала глоток своего напитка, размышляя о том, когда в последний раз пила алкоголь. Мне исполнилось только двадцать два года и это было примерно в то время, когда я сказала родителям о своем решении переехать после окончания университета, а они меня наказали и поэтому никто из них не приехал. Думаю, у них нет больше способов причинить мне боль. Я уже должна была привыкнуть к этому, но каждый раз оно врезалось в мою кожу и оставляло неизгладимый шрам. Я покачала головой. Так что стараюсь не портить себе настроение. По крайней мере, они оба прислали подарки. Букет из черных роз Баккара. Это был мой любимый цветок, и мама прислала мне дневник. Оба подарка были без подписи, но выяснить, кто их прислал, было несложно, поскольку мои родители были единственными, кто знал и якобы праздновал мои дни рождения. Я не понимала, как, по ее мнению, дневник может улучшить мою жизнь, но я писала в нем несколько раз в неделю. Мне не понравилось. Я сделала еще один глоток и оглядела бар. Мой бармен стоял в углу, его голос был приглушен, когда он разговаривал с кем-то по телефону. Я не могла точно сказать, что именно он говорил, учитывая музыку, звучавшую в зале, но мне показалось, что я слышала, как он сказал: - Да, я уверен. Я присмотрю за ней для вас. Я не знала, кто была девушка, за которой он присматривал для своего друга, но мне показалось, что это было мило. Я не могла вспомнить, когда в последний раз у меня был кто-то, кто следил бы за мной, чтобы я была в безопасности. Мои родители не в счет. Кроме того, в основном это касалось мамы, которая все еще не ослабила свой напор после почти десятилетнего беспокойства. Отец же превратился в еще большего трудоголика, чем был после выхода из тюрмы Романа Стоуна. Я закрыла глаза, стараясь не думать ни о той ночи, ни о его голосе. Прошло два года, и я полагала, что мой мозг как-то защищает меня, потому что воспоминания об этом были несколько искаженными. Я забыла, как звучали голоса, но помнила слова. Иногда мне снилось, что слова произносятся, но без звука. Если бы меня попросили вернуться в суд и дать показания прокурору... я не думаю, что смогу это сделать снова. Я хотела оставить эти воспоминания в прошлом, если вдруг Роман Стоун окажется невиновным, то я не хотела быть ключевым свидетелем, который отправит его обратно в тюрьму. Кроме того, я не хотела привлекать к себе внимание МотоКлуба "Королевская рать", и, более того, из меня получился бы ненадежный свидетель.