Даже если дым рассеется, он будет ждать их у выхода. В утробе рудника снова прокатился грохот. Они действительно оказались в ловушке. Его нога совершенно омертвела от холода, и он чувствовал, как слабеет Сильвер. Он нащупал ее руку и крепко сжал. Пламя факела начинало меркнуть. Воздух был спертым, кислорода для поддержания горения не хватало. Это был конец. Гейб посмотрел на Сильвер, она на него. Факел внезапно замигал. Гейб ждал, что он вот-вот погаснет. Но нет, пламя вновь задрожало и в следующий миг вспыхнуло немного ярче. Кислород! Откуда-то, питая пламя, поступал кислород! Он двинулся в том направлении, куда метнулся язычок пламени. Вскоре он ощутил на своем лице легкий ветерок. От волнения его пульс участился. Туннель изогнулся. Гейб сверился с компасом. — Мы снова идем на запад. Сильвер крепче сжала его руку. Увы, теперь вода доходила им до бедер, добавляя к списку проблем неизбежное переохлаждение. Затем они зашли в другой тупик. Желудок Гейба скрутило узлом. Это место оказалось лабиринтом. — Гейб, — прошептала Сильвер, — посмотри на факел. Пламя горело строго вертикально. — Вверх! — сказала она. — Где-то там наверху есть шахта. Она должна там быть. Вот здесь, смотри, в стене скоба. Это явно выход наружу. Гейб попятился назад и вытянул шею, вглядываясь в темноту. И увидел зрелище, от которого его сердце воспарило. Далеко-далеко вверху виднелся крошечный кусочек неба со звездами. Он с силой потянул вбитую в скалу металлическую перекладину, проверяя, выдержит ли та его вес. Выдержала. — У тебя есть ремень, Сильвер? Вопрос был вызван его беспокойством, сможет ли она с раненой рукой проделать весь этот путь, особенно если остальные ее конечности стали такими же онемевшими и неподатливыми, как у него. Она может не удержаться и упасть. Она расстегнула кожаный ремень. Гейб просунул его ей под мышки, застегнул на груди и просунул под него свою руку. — Мне придется бросить факел, ты готова к этому? Сильвер кивнула. — Используй свою здоровую руку, я сделаю остальное. Вода под ними быстро поднималась, туннели обрушивались под всей тяжестью водного потока горного озера, но они, превозмогая боль и холод, карабкались вверх, к северному небу. И ничто в жизни Гейба не выглядело столь прекрасно, как эти мгновения. Сильвер рухнула на снег, не в силах пошевелить рукой. Ее ноги онемели от холода. Гейб присел на корточки рядом с ней. Одно его присутствие, одно его прикосновение вселяли в нее веру и надежду. Волю к жизни. Но больше всего на свете Сильвер согревало его обещание защитить ее, данное ей отпущение грехов. Он заставил ее поверить в будущее. Она не была готова умереть. Нет. — Там, внизу, — прошептал он. — Ты могла бы попытаться заползти в овраг и нацелить свое ружье на выход из туннеля. — Что ты задумал? — Она едва ворочала языком, голова соображала туго. Холод сковывал ее тело и разум. Причем быстро. Он отцепил рацию. — Молить небо, чтобы у Стайгера все еще была с собой рация Донована. Я собираюсь послать сигнал бедствия. — Тебя не услышат. Мы вне зоны досягаемости сигнала. — Мне это и нужно. Это крючок… для него. Хочу предупредить его, что мы в этом туннеле и нуждаемся в помощи. Но я буду ждать на том гребне, а ты будешь внизу, в овраге, прикрывая выход оттуда. Мы устроим засаду. — Когда он будет у тебя на прицеле… — Гейб на миг умолк. — Стреляй на поражение, Сильвер. Не сомневайся. — Гейб, он поймет, что мы вне радиуса действия. Он сразу заподозрит неладное. — Да, но он также может поверить, что его жертвы в бедственном положении и попытаются звать на помощь. Я знаю его. Он придет. Гейб лежал плашмя на ледяном гребне, прижавшись щекой к прикладу, и глядел в прицел. Лунный свет снова был его другом. Он наблюдал, как вдоль дальних скал к западному входу в рудник крадется темная фигура Стайгера. Его враг. Воплощение зла. Тот, кто сгубил жизни стольких людей, кто убил Джию. Палец непроизвольно дернулся на спусковом крючке. Гейб напомнил себе, что должен сдерживать ярость, сдерживать желание выстрелить, но снова видеть Стайгера так близко — слишком сильное испытание для его выдержки. Стайгер скрылся за деревянной постройкой и вышел с другой стороны. Лавирующий среди теней на фоне снега, он казался призраком. Лунный свет на короткое мгновение поймал его в стоп-кадре. Рослый, более шести футов, крепкий, мускулистый, как и определила Сильвер по следам, которые он оставил возле тела Старого Ворона. В лунном свете его светлые волосы жутковато отливали серебром. Он отпустил бороду. Пульс Гейба гулко стучал в ушах. Он должен уложить его с первого выстрела. Второго шанса не будет. Стоит ему промахнуться, как Стайгер пригнется, и игра продолжится, а он упустит свое единственное преимущество. Стайгер крадучись отступил в тень. Гейб снова прицелился. Внезапно боковым зрением Гейб заметил какое-то движение. Он слегка покосился в сторону и мгновенно напрягся. Медведица! Она была на возвышении над оврагом, в котором пряталась Сильвер, и осторожно двигалась ниже, прямо на Сильвер. Животное уловило запах крови на ее одежде. У Гейба пересохло во рту. Сильвер не замечала медведицу. Со своего наблюдательного пункта Гейб видел, что взгляд Сильвер был прикован исключительно к тени Стайгера, который все ближе подползал к стволу шахты. Если он выстрелит сейчас в медведя, то сразу откроет Стайгеру свое местоположение и, возможно, лишь разъярит животное. Он видел, что предупредительный выстрел Сильвер сделал с гризли на плато Старого Ворона. Стайгер внезапно нырнул за камень. Он заметил их следы! Он мог видеть, какой тропой Сильвер ушла в овраг, и теперь возвращался назад, чтобы обойти ее выше по склону. Гейб почувствовал выброс адреналина в его крови. Он упустил свой шанс. Он тихо и быстро спустился по сугробу и, пригнувшись, забежал за выступ скалы, нависавший над входом в шахту. Затем зашел с другой стороны, подобрал комочек превратившегося в лед снега и бросил его за спину Сильвер. Снежок покатился к ней вниз по склону. Она резко обернулась и увидела над собой медведицу, а слева от себя Стайгера. Стайгер поднял ружье и уперся прикладом в плечо, целясь прямо в нее. Сильвер выстрелила больной рукой. Выстрел был неудачным: картечь врезалась в снег слева от Стайгера. Лесовик прицелился. Гейб задумался, не зная, как ему поступить. Даже если он попадет в него, Стайгер все равно успеет произвести один выстрел. Сильвер угодила в смертельную ловушку. — Стайгер! — крикнул Гейб, внезапно вскакивая на ноги, одной рукой прижимая к боку ружье, а другую выбросив в сторону. — Я тот, кто тебе нужен. Вот он я! Застигнутый врасплох, Стайгер замешкался. Затем направил ружье на Гейба и выстрелил. Гейб резко присел, но поскользнулся и упал на четвереньки. Он отчаянно пытался удержать в руках ружье, но, увы, подрыгивая, оно с лязгом покатилось вниз по склону. Гейбу оставалось лишь молиться о том, что Сильвер воспользуется отвлекающим маневром и успеет уползти. Увы. Этого не произошло. Гейб выпрямился и вытащил пистолет, бесполезный для стрельбы с такого расстояния. Но Сильвер вновь подняла дробовик и нажала на спусковой крючок, прежде чем Лесовик успел повернуться и прицелиться в нее. Ее выстрел пришелся ему в верхнюю часть плеча. От удара Стайгера развернуло. Наружу вылетели раздробленные кости и хлынула кровь, а сам он качнулся в сторону. Но затем, что поразительно, с зияющей раной и практически обездвиженной рукой, он, пошатываясь, поднялся на ноги и укрылся за старой ржавой вагонеткой. Гейб спрятался за камень, в то время как Сильвер безвольно, как тряпичная кукла, скатилась ниже в овраг. Они оказались в тупике. Гейб должен был найти способ обойти Стайгера сзади. В следующий миг Гейб увидел на гребне медведицу. Во время перестрелки он напрочь забыл о ней. Животное, должно быть, испугалось треска выстрелов и отступило. Но теперь вернулось. Разъяренная медведица свирепо рыла снег лапами, чуя свежую, теплую кровь — кровь Стайгера, в лунном свете казавшуюся черной. Тот не видел, как она вернулась. Она была позади и выше его, как ужасная, первобытная тень смерти.