— Они и в моем тоже. — Расмус харкнул в кулак. — Что? Они — что? — Нина взяла со стола свой сэндвич и открыла обертку из фольги. Она услышала, как Расмуса рвет, и его реакция распространилась и на нее. Микаэль встал, сцепив руки на шее: — Зубы мистера Икс. 80 Джессика присела на корточки рядом с женщиной на полу. Большие витрины магазина были закрыты полимерной пленкой, но вспышки огней служебных машин проникали в пространство. — Довольно прямо, — пробормотала Джессика и потерла пальцы в резиновых перчатках. Ирма Хелле лежала на животе, руки по швам, на затылке у нее была большая кровоточащая рана. Всего в паре метров от нее лежало вероятное орудие убийства: латунный карниз, один конец которого был измазан красной мякотью. — Это отличается от всех других убийств, в том смысле, что в книгах Копонена нет ничего подобного, — тихо проговорил Юсуф, отступая с пути криминалиста в белом комбинезоне. Маленький магазинчик был полон стеллажей с одеждой, что делало передвижение по нему непростой задачей. Дверь была закрыта, но они все равно разговаривали шепотом, как будто у стен были уши. Кто знает? Может быть, и есть. Ничто больше не казалось невозможным. — Другими словами, это первое убийство, которое не было тщательно спланировано. — Но все еще бесспорно связано с предыдущими. — Абсолютно. И вдобавок ко всему преступник — женщина. Женщина, похожая на некоторых жертв. — Может быть, они хотели заставить замолчать Ирму Хелле? — Но зачем ждать до этого момента? Хелле могла позвонить мне и раньше. — О какой информации может идти речь… о размерах платьев, которые она заказала? — уточнил Юсуф, направляясь к компьютеру на стойке. — Если Мария Копонен заказала пять платьев, а мы пока нашли только четыре, то можно предположить, что одна жертва все еще ждет свое платье. — Джессика позволила себе окинуть взглядом магазин. В задней части дома была дверь, ведущая в похожую на подвал мастерскую с двумя большими швейными машинами. — Хелле говорила по телефону о книге заказов. Ты видишь что-нибудь подобное? — спросила она. — Нет, но я вижу много ручек, — сообщил Юсуф, фотографируя стойку своим телефоном. Джессика вздохнула и посмотрела на свой телефон. Эрн звонил дважды. — Что-то еще случилось? — Эрн разгорячен и обеспокоен тем, что я не выполняю приказов. — У него есть причины, чтобы выпнуть тебя вот так, — сказал Юсуф, щелкая пальцами. — Но он не собирается этого делать. Не сейчас, когда все так запутано. — Могу только надеяться. Что ты хочешь сделать? — спросил Юсуф, уперев руки в бока. — Пойдем в участок. И решим задачку, пока еще кто-нибудь не умер. Юсуф застегнул куртку. — При условии, что по дороге мы заедем в «Макдо-драйв». У тебя есть наличные? Джессика натянула капюшон. — Вообще-то я нашла твою карточку. Она лежала в кармане моей парки. 81 Эрн сидел за столом, глядя на свои сжатые кулаки. Сейчас четверть двенадцатого вечера, и команда снова собралась в конференц-зале. Расмус сидел за столом с серьезным видом и, казалось, считал свои пальцы. Нина уставилась усталыми глазами на флуоресцентные трубки под потолком. За свою долгую карьеру в правоохранительных органах Эрн Миксон сталкивался со многими случаями, которые, несмотря на упорные усилия, так и не были раскрыты. Но этот был слишком масштабным, чтобы похоронить его в очредной папке. Если случится самое худшее, расследование будет продолжаться еще долго после того, как болезнь унесет его жизнь. Внезапно смертельная болезнь стала ощущаться как вердикт невиновности, билет в какое-то лучшее место, где совсем нет зла. Дверь открылась, и в комнату вошел Микаэль. — Ну и что? — спросил Эрн. Нина и Расмус все еще были бледны. — Я связался с разносчиком еды. И велел ресторану закрыть двери. Менеджер заверил меня, что еда была передана прямо с кухни курьеру и что зубы никак не могли попасть в еду на их кухне… — На каком этапе… — На любом этапе. Скоро мы сможем услышать, что скажет курьер. — Микаэль сел. — А где же зубы? — Сфотографировали и доставили Сарвилиннеу. Я не знаю, сможет ли она извлечь из них что-нибудь полезное. Флуоресцентные трубки на потолке мигнули несколько раз. — Это так ужасно, Эрн, — проговорил Микаэль, потирая костяшки пальцев. — И как долго мы будем с этим мириться? Эрн поднял бровь и огрызнулся: — Почему ты спрашиваешь меня? Не я подсыпал зубы мертвеца в твой сэндвич. — Это была пита, — пробормотал Расмус. — Это мог быть хоть бутерброд для придурков, мне все равно, — прогремел Эрн, затем несколько раз кашлянул в кулак и продолжил своим прежним, более хриплым голосом: — Очевидно, вы хотите привлечь Карлстедта и Лехтинена. Я не думаю, что это что-то изменит. — Но, Эрн, ты должен признать, — заметила Нина задумчиво, без малейшего намека на неуважение, — что часы тикают. Держать этих людей под наблюдением, возможно, было бы хорошей идеей сегодня утром, но в свете всего, что произошло, я не думаю, что мы выиграем что-нибудь таким образом. — Тем более что они знают, что мы их слушаем. Это стало очевидно, когда… — …когда мы слушали записи, — перебил Эрн и ударил себя кулаком. Он ощутил вкус мокроты, выкашливаемой из трахеи, различил привкус крови на языке. — Сколько еще людей должно умереть? Эрн смотрел на троицу, сидящую вокруг стола, и чувствовал себя совершенно опустошенным. Может быть, звонок от доктора действительно сделал все бессмысленным? Он закрыл глаза и внезапно понял, что самое худшее — это не осознание собственной смерти, а знание того, когда она придет. Что вы можете попытаться забыть о своей смерти до того дня, когда вам будет дана мучительно точная временная шкала оставшейся вам жизни. Крайний срок. В конце концов, покинуть этот мир можно даже внезапно, будучи здоровым человеком. Сердечный приступ на лыжне или во время сна. Автомобильная авария при прослушивании хорошей музыки. — Давай поговорим об этом через минуту, когда приедут Джессика и Юсуф, — попросил Эрн, и остальные одобрительно хмыкнули. Ясно, что волчья стая почуяла его слабость. Еще совсем недавно было бы неслыханно пренебрегать прямыми приказами. — Расмус, — наконец произнес Эрн, проглатывая неприятный привкус во рту. В этот момент дверь открылась и вошла Джессика, а за ней Юсуф. Эрн бросил многозначительный взгляд на главного следователя, но решил приберечь подготовленную им тираду для более подходящего момента. И сказал лишь: — Сядь. Слово берет Рас. Расмус крепче прижал очки к носу и нерешительно потеребил воротник серого свитера. За этот день Расмус откуда-то зачерпнул щедрую порцию уверенности в себе, но по-прежнему оглядывался по сторонам, словно собака, ожидающая наказания. — Дело в том, что можно найти связь между смертью швеи, хотя это и не было ритуальным убийством, и книгой. — Расмус залез под толстую стопку бумаг и вытащил книгу в мягкой обложке, страницы которой были украшены плюмажем из десятков разноцветных открыток. Затем он громко сглотнул и начал читать вслух: Но зловещая тень вернулась туда, откуда появилась мгновение назад. Так плавно и быстро, что Эстер уже не была уверена, видела ли она его. Эстер знала, что она одна, потому что заперла дверь после ухода последнего посетителя. Она никогда раньше не испытывала страха в своей лавке, никогда не позволяла воображению скакать галопом, управлять своими мыслями. Что-то изменилось. Возможно, это было из-за того, что она видела раньше в тот день. Только теперь она поняла, что это не являлось совпадением. И тут Эстер почувствовала, как ее окатила холодная волна. Еще не успев полностью осмыслить то, что только что осознала, она выглянула за стеклянные двери и увидела что-то, чего там не было. На мгновение его контуры совпали с контурами ее отражения. Но затем фигура двинулась, трансформируясь в отдельную сущность. — В следующей главе полиция находит Эстер мертвой в ее магазине. Она была убита ударом по голове, — подытожил Расмус, закрыв книгу. — Почему это не всплыло раньше? Эта портниха… Расмус рассмеялся так резко, что Юсуф не успел закончить фразу. — Эстер — не портниха. И других сходств между этими примерами тоже нет. Только способ убийства. Удар по голове. Который, кажется, самый распространенный способ убийства в мире. — Но в книге сказано, что она что-то видела. Что-то, смысл чего она поняла прямо перед тем, как кто-то убил ее. Голос Джессики вывел Эрна из состояния глубокой сосредоточенности: