— Так часто бывает. — Ага. Однажды, Тесла очень метко определил разницу между ними. Он сказал, что если бы Эдисону дали задание найти иголку в стоге сена, тот бы не стал определять, в какой части стога она упала с наибольшей вероятностью, а методично перебирал бы каждую травинку. А гораздо эффективнее действовать по его принципу. Понимаешь, о чем я? Этот подход справедлив во всех отраслях, от электролампочки до стратегии развития науки. — Так что, люди не послушали этого… как его… Теслу? — Послушали. Но ты же знаешь, что у всех свои мелкие интересы и жизни, никто не мыслит глобально. Вот прошло столько веков, а до сих пор человеческий прогресс напоминает поиски в темной комнате. — Да, — тихо произнес Игорь, — только вот только что человек споткнулся о свою глупость, упал и сломал обе руки. — Есть такое, — так же тихо откликнулся Аркадий. — Ладно, так что ты предлагаешь? У тебя есть какой-то план? — Пока нет, конечно. Но с каждым днем мне кажется это основной проблемой. У нас нет плана. Нет стратегии. Живем одним днем, открыли это, потом посмотрим, что будет. Как животные, по большому счету. Ощущаем голод — едим. Ощущаем жажду — пьем. Ощущаем потребность сношаться — сношаемся. Есть мысли, как это изменить. — Ты меня действительно пугаешь. Когда знаком с человеком таких масштабов… Только у меня вопрос — не поздно ли ты родился? Это в старом мире могло сработать, со всеми городами, тысячами университетов и лабораторий, неограниченным финансированием. А сейчас? Думаешь, кто-то всерьез заинтересуется? У нас же все приносится в жертву военным. — И да, и нет. Да, это слишком поздно, чтобы развернуться в полную меру. Нет, можно это применять и в узких сферах, как, например, военная. Там же тоже особого плана, стратегии нет. Есть потребность — закрываем ее. Как с танками когда-то давно. — А что с ними? — Это ситуация возникла на фронтах Первой мировой войны. Помнишь, бесконечные окопы, орудия, пулеметы, колючая проволока, моря дерьма, грязи и крови. То есть, красота еще та. Игорь кивнул. — Все столкнулись с проблемой, что невозможно надежно взламывать оборону. Пушки, допустим, расчистили сектор, все перемололи. Пошла вперед пехота, но с такими грузами за спиной, по грязи, наступление развивается настолько медленно, что обороняющиеся могут подтянуть резервы и перебить всех. Получилась такая патовая ситуация. И, наконец, поняли, что надо придумать что-то такое, относительно быстрое, проходимое по земле после артиллерийской подготовки, бронированное от стрелкового орудия. И так изобрели танки и бронемашины. В первом же бою они, разумеется, все вышли из строя, однако, все сразу поняли — что это прорыв, что с появлением танков вся прошлая стратегия одномоментно оказалась выброшена на свалку истории. И дело, конечно, не в примитивных танках, которые дорабатывали и совершенствовали долгие годы, а в самом принципе. Статичная мощная оборона потеряла смысл, как и толстые стены крепостей после появления пушек. А нам требуется, чтобы заранее знать, что и когда потребуется. У нас, я имею в виду и Россию и в целом человечество, не так много ресурсов осталось, чтобы распылять их повсюду. Нет, теперь особенно важно сконцентрироваться по самым перспективным направлениям, чтобы выжить нам, как виду. — Главное нам, — заметил Игорь, — чтобы американцы были так же мудры и человеколюбивы, как ты. И надо закончить эту бесконечную войну, в которой не будет и не может быть победителей. К политике твою систему нельзя применять? Аркадий пожал плечами. — Думаю, нет. Политика — тут все основано на жадности и глупости людей, а это слишком сложно. Может быть идеальный лидер, а тут вдруг захочет продемонстрировать всем свою силу. Или, решит немного заработать своим внукам на военных заказах, которые потребует война. Кто знает? Игорь встал и в задумчивости прошелся по мостику. Все экраны молчали, что свидетельствовало об отсутствии каких-то угроз. — Я вот только боюсь, что твои намерения потонут как раз в глупости людей. Ведь дьявол — это не конкретный дух, или объект, так бы его можно было одолеть или, хотя бы, не дать овладеть собой. Но это же в каждом из нас. Вот, представим на секунду, что ты — действительно самый величайший мыслитель в истории, математик и много кто еще. Ты думаешь, тебе это простят? Да тут же возникнут орды завистников, которые еще вчера тебя не знали, а сегодня мечтают подержать тебя за шею или мило улыбаться, когда ты будешь казнен за… не знаю, за что-то, придумать несложно. Или вот, — Игорь внезапно остановился. Ему в память внезапно всплыл один аспект, который всегда поражал, — взять те математические отрасли последние годы перед этим всем. — А что с ними? — Это к тому разговору, об ограниченности и отсутствию стратегии развития. — Ну? — Я где-то читал, что прогресс еще застопорился потому, что невозможно было проверить работу друг друга. Например, есть в математике какая-то специфическая отрасль, в которой работают, не знаю, сотня человек по всему миру. И вот, допустим, один из сотни доказал какую-то теорему или что-то открыл, в общем, совершил выдающееся что-то. Отлично, теперь надо проверить это все. Но как? Для ЭВМ эта задача слишком непосильная, теорема невероятно сложная, чтобы просто написать алгоритм и задать его надо, чтобы сам программист разбирался в этой сфере, то есть, был математиком. А сколько еще потребуется времени непосредственно на проверку? — Да, я слышал об этой проблеме, — нехотя сказал Аркадий. — Так вот, значит, должен проверить человек, то есть, коллега, кто в этом разбирается, один из сотни. Но все они амбициозны, все жаждут славы и признания. Кто будет согласен бросить текущую работу и проверить успех более удачливого конкурента? Если успех не подтвердится, что это значит? Только то, что проверяющий потратил огромное количество своего времени на пустое занятие, а другие конкуренты в это время ушли вперед. А если успех подтвердился? Значит то направление, которому проверяющий потратил несколько лет, уже покорилось другому. Несколько лет жизни выброшено на помойку. Кто знает второго мореплавателя, который приплыл в Америку после Колумба? Кто второй добрался до Индии после Васко да Гамы? Поэтому, все массово и отказывались. Но, допустим опять, что несколько человек согласились по каким-то своим причинам. Да, они проверили сложнейшее доказательство или вывод, каждый шаг, каждый переход. Никаких логических пробелов не обнаружено. Но что в итоге? Они не могут подтвердить или опровергнуть доказательство. Почему? Потому, что сама теорема настолько сложна и эксклюзивна, что никто не даст гарантию, что предусмотрели все возможности, что ничего не упустили. Ведь это не обычная математика или геометрия, где можно нарисовать и посмотреть, а что-то на несколько порядков сложнее. Вот тогда и началось проскальзывание, начались проблемы с движением вперед. И, поэтому, у меня вопрос: кто-то вообще сможет проверить твои теории? Или, они настолько сложны, что только ты даешь гарантию, что они верны? Было заметно, что Аркадий не думал о своей работе с этой стороны. Он глубоко задумался. Действительно, не является ли его работа настолько сложной, что ее не поймут ни ЭВМ, ни люди? Игорь подождал немного, ожидая, что тот даст какое-то объяснение, но понял, что сейчас не время, похлопал товарища обнадеживающе по плечу и вышел. В коридоре он столкнулся с Русланом, который куда-то спешил. — А вот и ты, друг мой прекрасный. — Что тебе? — Ты геолог и должен быть на своем рабочем месте, а не «что тебе»! — Хорошо, можешь сообщить Эмилю, он мне напишет взыскание или строгое предупреждение или даже выговор, а дома меня будет ждать трибунал. Хоть отосплюсь там. Так ты с чем-то конкретным или просто плохое настроение? — Там Лада сигнализирует, что-то с емкостью. Игорь вздохнул и отправился с Русланом. — Лада, что у нас с емкостью? — Смещена центровка, на трос один растет нагрузка, уже превышена допустимая. При текущей динамике обрыв троса через тридцать минут. Игорь выругался и всмотрелся в графики на экране. — Что делать будем? — Не мешай, — рявкнул на Руслана Игорь. Так, Лада, поворачивай силовой шпангоут с тросами по часовой стрелке со скоростью один градус в секунду. — Принято. — Что ты хочешь?.. — Помолчи. Надеюсь, получится, я уже видел такое. Они напряженно смотрели на экран, где сила натяжения одного троса была далеко в красной зоне. Через несколько секунд, постепенно индикатор пополз влево, к безопасной зоне. — Успеем?, — тихо произнес Руслан. — Надеемся. Когда до обрыва оставалось совсем немного времени, сигнал тревоги исчез и послышался голос Лады. Они тихонько выдохнули. — Лада, продолжай поворот до пи радианов, потом на пи пополам обратно. С прежней скоростью. — Принято. — Ты как так быстро сообразил?, — восторженно спросил его Руслан. — А чего тут соображать? У нас уже одного троса нет, да и емкость сама деформирована. Черт его знает, что будет, если начнем стандартные процедуры. А так — мы немного повернули и перемешали нашу руду. Не знаю, насколько это эффективно, обтекаемость ни к черту. Но пока это сработало. — Лада, — повысил голос Игорь, — при повторении ситуации, запускай этот алгоритм и вызывай меня. — Принято. — А ты хорош, Игорь. — Если ты не заметил, я выполняю все свои обязанности на высочайшем уровне. Что по геологоразведке на вулкане, что по бурению, что по транспортировке. — Пойдем, я тебя угощу витаминным коктейлем! Я рад, что такой классный специалист у нас в экипаже. — Ты угостишь меня казенным коктейлем?, — брови Игоря поползли вверх. Знаешь, из тебя выйдет хороший чиновник, или, не дай Бог, коррупционер. Те тоже выделяют государственное имущество так, будто лично благодетельствуют. Руслан хохотнул, хлопнул рукой по спине товарища с такой силой, что Игорь чуть не полетел вперед головой по коридору. — Ладно, пойдем, остроумец. В кают-компании никого не было. — Странно, а где все?, — недоуменно спросил, оглядываясь, Руслан. Спят, что ли? — Ага, — устало произнес Игорь, смотря на просвет непонятную жидкость в бокале и прикидывая, если ли здесь те вещества, о которых ему рассказывал Семен. А я, как в старых детективных книгах, специально тебя привел сюда в одиночку, чтобы убить. Свидетелей же нет. — А как же Лада, — Руслан кивнул в сторону камер. Они же все снимает. — Тогда хорошо, — благосклонно кивнул Игорь, — оставляю тебя в живых. Везунчик ты. — И как тебя терпят командиры? Если бы не подлодка и твоя ценность, я бы давно тебя пристрелил. — Ты сам ответил на свой вопрос, — Игорь пожал плечами, — я слишком ценен, чтобы меня уволить или отдать под трибунал. Хотя, постоянно хочу по лезвию ножа. — Так зачем ты так себя ведешь? Игорь снова пожал плечами. — А почему нет? Быть скучным и исполнительным? Это не про меня, извини. Я свое дело знаю хорошо, но когда выводишь людей из себя, начинаешь видеть их истинное лицо. Вот и не так давно, я видел твое. — Надо же, — ответил польщенный Руслан. И какой я на самом деле?