Четвертые их освободили, и кто не смог осесть и устроиться на новом месте, все неустроенные и потерянные люди, решили вернуться на родину, где до сих пор стоял пустой Храм, который до сих пор поражал видевших своими масштабами. Народ в результате всех этих политических и военных водоворотов сильно перемешался со своими соседями, и теперь ни внешне, ни чем-то еще практически от них не отличался. То же самое касается и религии, теперь вобрать в своей пантеон и определить место в нем какому-то божку считалось делом совсем плевым, которое брал на себя любой деревенский пастух. Еще через какое-то время, со стороны моря на больших и красивых кораблях с глазами стали прибыть люди, принципиально отличавшиеся от них. Эти люди с гораздо более светлой кожей и волосами, умели и знали все на свете, и, казалось, в своей гордыне могли бросить вызов всем богам и успешно выиграть эту борьбу. Эти пришельцы с большим презрением смотрели на пустынных жителей, все имущество которых составляло несколько стад скота и рассказывающие байки про своих великих предков, которые построили этот исполинский храм. Но даже самые образованные из местных жителей не могли точно сказать, как и зачем это построили. Так в народ, который постепенно погружался в состояние дикости, пришла цивилизация в современном понимании, они научились писать и читать и стали отходить от своих мистических и диких представлений о мире, поставив все на рельсы науки, рационализма и логики. И, наконец, еще через несколько веков, когда до народа дошел слух, что откуда-то из-за моря идет молодой завоеватель, равный и даже превосходящий своей славой все богов, Дмитрий понял, что хватит тоскливо взирать на ситуацию, и надо вмешаться. Когда молодой, но великий царь прошел мимо, и даже не заметил в мешанине племен и государств богоизбранный народ (Дмитрий даже смог мельком увидеть юношу), то после он собрал немногочисленных книжников и мудрецов и повелел им. — Значит так, хлопцы, распоряжение такое. Я вас закрываю на год в этой, — он оглянулся, — комфортабельной и прохладной пещере. У вас будет вдоволь жратвы и воды, а по окончанию работы будете щедро вознаграждены. Поднялся вой и ропот, никто не хотел в солидном возрасте добровольно обречь себя на столь длительное заключение. Дмитрий терпеливо ждал, пока все успокоятся. — Так что надо делать?, — раздался голос одного из седобородых, наверное, настоящего мудреца. — Наконец к делу перешли, спасибо. Что нужно. Надо записать всю вашу веру, всю историю, традиции и обычаи, в общем канон, по которому будут жить в дальнейшем все ваши потомки. И постарайтесь уж, канон, как известно, нельзя менять ни при каких обстоятельствах. Думайте, что и как писать. — Так мы помним, — робко оглядываясь на других седобородых встал этот мудрец, — только какие-то бабушкины сказки. Про драконов, про троллей, великанов и райские кущи. — Да-да, — тихо захихикал Дмитрий, — помню я эти кущи. Славно мы там все похулиганили… Так о чем это мы? Ах, да. Записывайте все, а потом все сведите в одну канву, чтобы получилась единая история. Понятно вам, орелики? — А если мы не успеем? — Ну что ж, — лицо Дмитрия погрустнело, — тогда несколько десятков мудрецов просто исчезнут, а их место займут другие, более мудрые и шустрые. Старики притихли. — Эй, вы чего приуныли-то, отцы⁈ Все нормально будет, вас вон сколько, и каждый — голова… Не уж-то за год не напишите книгу, пусть и толстую? Вот не поверю ни в жизнь… — Так еще и редактировать надо… — Да мы в редактор загоним, у меня платная версия, он все поправит. А смысловую вычитку я сам сделаю, если уж вы не сможете. Так, еще. Чтобы вам было повеселее, в конце работы каждого ждем немного поощрения. Он назвал сумму. По пещере пробежал вздох благоговения. — Это до вычета налогов или на руки?, — поинтересовался тот старик. — Так и быть, на руки. С налоговой я договорюсь, мы в особой экономической зоне, у нас льготы. Второй вздох восхищения буквально оглушил его. — Да-да, можете не благодарить. В общем, задача ясна? Все кодифицируем, фиксируем и фундаментируем, правда не знаю, есть ли такое слово. Ну, вы поняли меня. А то уже стыдно, у народа философов религия и писатели есть, у народа строителей и законников — религия вся четко записана, а вы как чмошники какие-то. Делаем, короче, общее и нужное дело. — Погоди, — со своего камня встал какой-то совсем уж грязный старик с безумным блеском в глазах, — наши деды и деды наших дедов всегда чтили устную традицию, и никогда не меняли ее на книги. Кто ты такой, чтобы говорить нам, что Бог един⁈ Мы всегда верили во многих богов, и они нам помогали. Ну вот, — с неудовольствием подумал Дмитрий, — религиозный фанатик. Опять. А тот в свою очередь продолжал. — Ты появляешься тут, показываешь какие-то фокусы, как будто можно подумать, что это делает тебя небесным посланником, и говоришь делать то, что никогда не делали наши предки! А может, ты злой дух, коварный джинн или еще какая пакость? Судя по лицам, мудрецы задумались над словами фанатика. — Ты запираешь тут и говоришь писать бабушкины сказки? И чтобы по ним жили наши внуки и внуки их внуков⁈ Ты Сатана или кто похуже! — Смотри, у тебя что-то на животе черное!, — весело хохотнул Дмитрий. Запачкался, что ли? Все обернулись с недоумением на фанатика, и с животным ужасом увидели, как у него из живота показалась голова какого-то чудовища, напоминающего змею, но с огромной пастью с сотнями длинных и тонких зубов. Фанатик упал и стал страшно визжать, когда вылезший монстр пожирал его тело по кругу. Крики достигали все более высоких нот пока, наконец, не оборвались. Чудовище теперь не спеша, и даже с некой изысканностью, приняло доедать тело бедолаги, а закончив свою изысканную трапезу злобно посмотрело на скованных ужасом остальных. Дмитрий хлопнул в ладоши, чудовище покрылось какой-то белесой слизью, которая тут же весело загорелась ярким, почти желтым, пламенем. Через пару минут от фанатика и чудовища осталась только едва заметная горстка пепла. — А теперь, камрады, очень простой вопрос. Если бы я был посланником Сатаны или какой-то коварный злодей, разве Бог не покарал бы меня за то, что я сделал с его верным слугой? Ведь Бог или боги, как вы сейчас думаете, могут все и любят тех, кто им возносит молитвы. Но я уничтожил этого старого дурака, и Бог мне ничего не сделал. Значит, что? Правильно, я действовал по его повелению. К тому же, сколько нас теперь? Семьдесят? Отлично, красивое круглое число. Я думаю, это знак, что все у нас получится! Никто не посмел ему возразить, и работа над общей книгой началась. Пролетело время, и когда через год Дмитрий принимал работу, то ему представили книгу, которая очень напоминала сказки «Тысяча и одной ночи», и была так же правдоподобна и сильна своей священной силой. — Да, отцы… — разочаровано он смотрел на толпу стариков, которые после года пребывания в пещере, стали бледнокожими и приобрели вообще какой-то синюшный и нездоровый вид. Что ж вы так, а… Я не такое заказывал… — Мы сделали, что смогли. Если Господь хочет нас покарать, то мы в его руках… — Да не в том вопрос, покарать или нет… Какой прок от смерти толпы стариков… Дмитрий был страшно разочарован. — Ладно, пропущу ваши сказки через одну программку, вроде, вышла и хорошие отзывы, а потом сам, что смогу допилю. Не расстраивайтесь, что вы такие идиоты, золото вам все равно достанется. Когда все ушли радостно в бухгалтерию, то один, тот самый, который показался самым здравомыслящим год назад, остался и подошел к Дмитрию. — Так что, теперь это и будет нашей историй? Теперь наши внуки будут думать, что все было так, как ты написал в этой книге? Дмитрий покосился на него и отвел глаза. — Как сказать. Каждому народу нужны все герои и свое великое прошлое. Ну, мы его немного и подчистим и отшлифуем. — Но это же неправда. Наши потомки будут жить во лжи, и самое главное, не будут даже знать об этом. Они будут верить в то, чего не было. Дмитрий помолчал и сказал человеку: — Давай присядем, и я тебе кое-что расскажу. Они уселись рядышком возле входа в пещеру и молча смотрели на восток, откуда только начал появляться ободок нашей родной звезды. Пустыня начинала засыпать, кое-где слышался шорох какой-то мелкой зверушки или змеи, в отдалении начали кричать грифы, а ветерок, разгонявший ночную прохладу создавал крошечные смерчи. — Люблю я так сидеть в тишине, когда никого рядом нет, и смотреть вдаль. Мысли, знаешь ли, становятся чистыми и ясными, уходит вся суета и напускное… Мудрец молчал. — С чего ты начать… Ты знаешь, что такое сериал? Человек покачал головой. — Ну да, чего это я… Ладно, возьмем отношения мужчины и женщины, так понятнее будет. Вот они начали быть друг с другом, им интересно друг с другом. Потом, через какое-то время, наступает близость. Им очень хорошо друг с другом, все отлично. Проходит еще время. И, постепенно, то, что раньше казалось девушке приятным и любимым, например, чавканье парня, начинает ее все больше раздражать. Ведь можно вести себя приличнее, она уже не смеется вежливо над каждой его шуткой. А у него тоже свои претензии, только он никогда не выскажет их вслух. Она становится старше, появляется жирок, целлюлит, искорка, которая раньше была у нее в глазах, все больше тонет в бытовых заботах и хлопотах по хозяйству. И вот, наконец, они сидят рядом… И не знают, о чем поговорить еще… Все темы уже обсудили, знают уже все друг о друге… Их семья, отношения зашли в тупик. Нет развития, понимаешь? Мудрец, на то он и мудрец, что знает, когда надо промолчать, просто кивнул. — Так и с этой историей, с вашим народом примерно так и вышло, — Дмитрий тяжело вздохнул, — выбросить вас на вольное плавание жалко, сколько веков потратил. Постоянно заниматься тоже не могу, у меня других дел полно. И сейчас я на перепутье, наши отношения в тупике. Мудрец мало что понимал, однако, общее направление течения мыслей уловил. — А то, что мы написали? Это же, после необходимой обработки может стать величайшей книгой во всей истории! — Ну да, только такие важные вопросы не я решаю, а передаю руководству, а уж оно выносит вердикт: человечество будет знать это как собрание сказок, как божественное писание, продиктованное самим Всевышним или же сборник рассказанных через пятые руки историй о пророке. Я не знаю, что делать, чемодан без ручки… Нам нужна перезагрузка, нужно что-то такое, что продлит ваш сериал и дальше… Пока рейтинги падают и он уже никому не интересен… Снова повисло молчание. Они смотрели на горизонт, из-за которого вышла уже четверть Солнца. — Я принял решение, — тихо сказал Дмитрий, — что когда наступит утро, и диск полностью взойдет и если до этого времени я не придумаю, что же делать с вашим народом, то я умою руку. Конечно, никогда я уничтожать не буду… Кредитную историю и руки надо всегда сохранять чистыми, но вы будете предоставлены сами себе, а ты видишь, какие вертухаи среди народов рядом, им стереть вас в порошок ничего не стоит. Да даже вырезать они вас не будут, просто растворитесь в океане людей. Вот ты слышал про такой народ, как хетты? Мудрей покачал головой. — Вот видишь. А полтора тысячелетий они давали тут всем огоньку, великая империя. И где она сейчас? Ничего не осталось, даже память смутная. Да, их не уничтожили, они просто растворились в толстых и пыльных веках. Мудрец понял, что сейчас судьба всего народа в его руках, и лихорадочно стал думать, как бы навести собеседника на дельную мысль. — Все-таки интересная у нас история, у народа. Какие трагедии, герои, пророки. Думаю, ни у кого подобного такого нет. Дмитрий хмыкнул. — А ты уверен, мудрец, что это все было на самом деле? — В каком смысле?