Как я уже и говорил, главным попечителем этой школы является Императорский род, что само по себе интересно. С чего бы вдруг Императорский род взял под своё крыло никому неизвестную школу бастардов? Оказалось всё очень просто, они в принципе не могут быть попечителями школы аристократов. Только представьте себе: Императорский род возглавил бы школы имперских детей, решал бы, кто достоен учиться там, а кто нет? Количество желающих учиться в такой школе превзошло бы спрос, значит, надо будет кого-то отсеивать. Отсеивать, значит будут недовольные. Интриги, дрязги, зависть, ругань — и всё это между вассальными родами. Нужно ли это Императору? Я думаю, что нет. Видимо, поэтому они взяли под своё крыло школу бастардов и потенциально сильных одарённых среди простолюдинов. На своих бастардов аристократам плевать, статуса роду они не дают никакого, просто ставят галочку, что, типа, не бросил отпрыска, и всё. Сам Императорский род попечительством не занимался, вот ещё тратить своё драгоценное время на бастардов. Раз в пять лет они нанимали более-менее известную личность среди простолюдинов, и он уже руководил школой. В этом году как раз сменился такой председатель приёмной комиссии. Им стал некто Сильвио Вака, итальянец, профессор математики, всю свою жизнь посвятивший науке. Вот сижу читаю, что известно об этом профессоре математике из открытых источников. Синдикат я принципиально не хочу задействовать, пусть это будет только моя победа. Значит так, Сильвио Вака, примерный семьянин, трое детей, владелец итальянской кофейни, пенсионер. Ничего интересного. Идём дальше, что у нас в разделе увлечения имеется? Ага, вот нашёл: покер, шахматы и бокс — неожиданно. Глава шахматного клуба «Mente e Matematica» («Разум и математика»). Странное название для клуба, ну да бог с ним. Значит, шахматы? А что, это может быть интересно. С моим умением держать в памяти абсолютно всё и убыстрять работу мозга, я имею определённое преимущество перед другими людьми. Нет, чемпионом мира я никогда не стану, эти люди немножко, да что там греха таить, полностью сумасшедшие, и никакой супер-компьютер не совладает с тем, что их мозг может родить. Но играть на уровне сильного мастера я могу. Значит, решено, проведём разведку боем. Других посмотрим, да и себя покажем, возможно, я и найду ключ к решению моей проблемы. Позвонил в клуб, уточнил, когда лучше всего приходить, чтобы было побольше народу. Самый пик у них был пятница вечер, есть ещё пару дней для подготовки. Этим я и занялся. Посмотрев в зеркало, я понял, что выгляжу как бандит с большой дороги, поэтому внесём небольшие коррективы. Сходил, купил себе одежду на размер больше, рубашку в клетку, простецкие штаны, сандали, подтяжки и огромные очки без линз. У очков сразу же сломал дужку и замотал её изолентой. Заправив рубашку в штаны и надев носки вместе с сандалями, я стал похож на переростка-ботаника. Подтяжки довершали картину полного недотёпы. Видела бы меня сейчас будущая тёща, я выглядел как её любимое слово — шлемазл. — Ладони, — оглядев меня, произнёс Йорген. — Не верю! С такими татуировками, никакая одежда не поможет. Чёрт, я настолько свыкся с татуировками на своих ладонях, что перестал обращать на них внимание. Пришлось наложить бинты, скажу, что несчастный случай. — Мда, ну и видок у тебя, — сделал заключение мой опекун, после того как мы привели мой образ в совершенство. — Нормально, — махнул я рукой. — Главное, насыщенный внутренний мир. — Ну-ну, — усмехнулся он. — Думаешь, выгорит? — Честно? Не знаю, проведу разведку боем, а дальше буду действовать по обстоятельствам. **** Клуб «Mente e Matematica» не считался элитным шахматным клубом, но имел репутацию серьёзного учреждения. Основу клуба составляли пенсионеры. Крупных турниров они не устраивали, но относились к своему хобби серьёзно. Сложно было сказать, какой здесь был уровень игроков. Как я понял, клуб имел пару-тройку мастеров с рейтингом от 2200 до 2400, остальные же были от 1800 до 2000. Хороший клуб, чтобы провести пару часов свободного времени. Отмахнувшись от предложения сделать себе годовой абонемент и заплатив 10 евро за одноразовый визит, я встал в стороне и начал осматриваться. Мда, клуб оказался совсем домашним — все друг друга здесь знали. Один я выглядел белой вороной. Ладно, надо начинать привлекать к себе внимание. Выбрав пустующий стол, я сел за него и расставил фигуры на доске точь-в-точь как в финальной партии последнего чемпионата мира. Ох, за последние три дня я проштудировал столько шахматной литературы, сколько не делал всю свою прошлую жизнь. Сделав вид, что я углублённо изучаю позицию на доске, я включил все свои ускорители. Мой расчёт оказался верным — вскоре от группы старичков, стоящих в углу, отделился один и направился прямиком ко мне. — Молодой человек считает, что сыграл бы лучше Марсело Монзе? — раздалось над ухом. Марсело Монзе был претендентом на титул и проиграл в решающей партии, совершив ошибку именно в том положении, в котором были расставлены фигуры на доске. — Вряд ли, — усмехнулся я. — Из этого положения вряд ли есть выход. Любой ход ведёт к проигрышу. — Может молодой человек согласится на партию? — Почему бы и нет? Патрик Флинт, — представился я. — Иосиф Френкель, — ответил мне старичок. — Очень приятно. Быстро расставили фигуры и начали партию. Ну что вам сказать, Иосиф Френкель оказался не лучшим представителем еврейского народа. Получив мат на двадцатом ходе, он покраснел, вены вздулись на его лбу. «Как бы его кондратий не хватил», — подумалось мне. Но додумать я не успел, господин Френкель разразился гневной тирадой, из которой я почерпнул, что я смухлевал и вёл себя бесчестно. Честно говоря, я не был готов к такому повороту событий, поэтому просто растерялся, сидел с открытым ртом и слушал гневные изляния достопочтенного иудея. «Чёрт, меня же сейчас с позором выкинут из клуба. Никто же разбираться не будет. Вон уже люди стали оглядываться и смотреть в нашу сторону. Откуда взялся этот экспонат?» — Молодой человек, пройдёмте, — раздалось над ухом. «Ну вот начинается», — мрачно подумал я, поднимаясь со стула. Администратор провёл меня в отдельный кабинет. Ждал я недолго, минут через пять появилось новое действующее лицо. Это был огромного роста мужчина с усами, как у Будёного. От него изрядно несло ячменным напитком. — Густав Кохх, — пробасил он, — позвольте принести извинения, каюсь, недоглядел. — Патрик Флинт, — ещё ничего не понимая, автоматом произнёс я, — я честно ничего такого не делал. — Да я знаю, — отмахнулся он, — понимаешь, господин Френкель немножко… ммм, как это правильно сказать, не в себе. Когда он проигрывает, то всегда устраивает истерику. С ним в клубе уже никто и играть не хочет. А тут ты новенький, ну вот, — развёл он руками. «Так, похоже, я нарвался на местного сумасшедшего. Вот так выстраивай планы, а придёт какой-то псих и всё коту под хвост». — Кстати, я посмотрел твою партию, на двадцать втором ходу ему мат поставил, — продолжил Густав, — удивил. Он хоть и псих, но играет прилично. — На двадцатом, — автоматом поправил его. — Прости, что? — переспросил он. — На двадцатом ходу поставил мат. — Да? А ну-ка давай сыграем, — предложил он, доставая шахматную доску. Я с опаской покосился на него. Похоже, тут все психи в этом клубе, а этот ещё и пьяный к тому же. — А вы кричать и махать руками не будете? — на всякий случай уточнил я. — Ах-ха-ха, конечно нет, — засмеялся он, — мой рейтинг 2369 — зачем-то уточнил он. «Вот оно, настоящий гросс, его-то я и ловил в этом пруду», — подумал я, вновь накидывая на себя всевозможные усиления. Спустя два часа. — Тут ничья, господин Кохх, — произнёс я, потягиваясь. — Я не могу поверить, — оторвавшись от доски, произнёс он, — сколько тебе лет, ты сказал? — А я и не говорил, — усмехнулся я, — но мне пятнадцать, я ученик выпускного класса Венской школы номер тринадцать. — Венская школа номер тринадцать, Венская школа номер тринадцать, — бормотал он про себя, — Стоп! Сильвио! — вдруг взревел он и, несмотря на свой возраст, резво покинул комнату. «Похоже, дело сдвинулось с мёртвой точки», — решил я, глядя, как Густав Кохх спешно покидает комнату. Вернулся он через несколько минут, тащя за собой упиравшегося старичка. — Густав, довольно! — неожиданно приказным тоном произнёс старичок, — Что ты себе позволяешь! Опять напился? — Что я позволяю? — вскинулся Густав, — У тебя такой бриллиант в школе учится, а ты ни сном, ни духом не ведаешь. Старичок скептически поглядел на меня, повернулся к Густаву и потребовал: — Я только первый год в школе, позволь объясниться. Густав начал сбивчиво объяснять, что это ученик Венской школы номер тринадцать и что он победил сумасшедшего Френкеля и сыграл с ним вничью. Видимо, Сильвио, а это был он, ничего не понял, но мы вновь расставили шахматы и теперь моим соперником был сам глава совета попечителей моей школы, Сильвио Вака. — Вам мат, — объявил я на тридцать пятом ходе. — Вот видишь, а со мной он вничью сыграл, — подняв указательный палец, произнёс Густав. — Это потому что вы белыми играли, — сказал я и прикусил язык. Язык мой — враг мой. — Чтооооооооо? — взревел Густав, — а ну-ка расставляй. Спустя два часа. Около нашего стола собрался весь клуб. — Пешка проходная, вам её никак не остановить, — произнёс я, зевая. — Давай ещё. Уже близилась полночь, но все стойкие члены клуба облепили наш стол и смотрели за битвой гигантов. — Поразительно, — произнёс Сильвио, — Патрик, ты обязан представить нашу школу на шахматной олимпиаде! Ага, вот оно признание, ну теперь поиграем уже по моим правилам. — Я бы с удовольстием, господин Вака, — сделав грустное лицо, произнёс я, — но к сожалению, мне придётся покинуть школу. — Кааак? — выдохнул как один весь зал. — Понимаете, я сирота, но неожиданно у меня оказалась сводная сестра из Таиланда, а там революция. Она беженка, родители погибли, у неё кроме меня никого нет, вот мне и придётся заботиться о сестре. — Сильвио, ты идиот, — прорычал Густав, — этот парень может побороться за корону лет через пять. — Да погоди ты, — отмахнулся от него Сильвио, — Патрик, а если я устрою твою сестру в школу, ты сможешь выступить? — Я? Конечно, даже организую шахматный клуб в школе, — пообещал я. **** «Это было непросто,» — думал я, возвращаясь домой. Конечно, мне помог этот сумашедший иудей. Но, черт возьми, если бы Густав не налакался виски, то я совсем не уверен, что одолел бы его. Когда мы сели играть первую партию, от него уже хорошо несло ячменным напитком. Потом он ещё пару раз ходил в бар, и к последнему матчу уже был готов. Повезло! Да, чёрт возьми, повезло, но везёт тем, кто что-то делает, это я уже усвоил для себя. Лейла поступает в мою школу, а мне нужно будет прояснить пару моментов с её дядей, и я собираюсь вернуть всё с процентами. **** На этот раз встреча проходила на нейтральной территории, но отдавая дань уважения возрасту, я заказал столик в тайском ресторане. Йорген порывался пойти со мной, но я сказал: — Нет, это мой путь, и я его пройду один. Вот сидим, сделали заказ, сверлим друг друга взглядом. Решив, что пауза затянулась, я достал бумагу. — Вот, господин Сомчай, это приказ о зачислении вашей племянницы в мою школу, — произнёс я, не спеша отдавать ему эту бумагу.