Нурсули хитро посмотрел на Сабара: – Есть русский «УАЗ» у соседа, но он так просто не даст. – Сколько? – кратко спросил Сабар. – Не менее двадцати долларов. – А что, фунты уже не в почете? – Сосед предпочитает доллары. Хотя можно и советские рубли, червонцы. – Где бы еще их взять… Ладно, держи двадцать долларов и арендуй «УАЗ» на три часа. – Тогда тридцать долларов. – Шайтан бы вас побрал, торгашей. Нурсули помрачнел: – Кто научил тебя ругать стариков? – Извините, уважаемый, сорвалось. Возьмите. Помощник Дахана передал торговцу три купюры по десять долларов. Он ушел, чтобы заехать во двор через полчаса. Пригнал почти новый «УАЗ-452», переделанный из санитарного автомобиля в грузопассажирский. Передал Сабару ключи: – Я за Али, он будет выносить «товар» и бросать в салон, а ты принимай и привязывай. – Пусть кляпы в рот вставит. – Хоп! Вскоре из дома вышла горилла – иначе назвать сына Нурсули было просто невозможно. Схожесть практически полная. Только оскал страшнее. На плече он нес израильтянина. Бросил в салон. Пришлось Сабару через заднюю дверь залезать туда, укладывать пленников. Али перенес мужчин, последней бросил женщину, которая с животным ужасом смотрела на него. А у Али изо рта текла слюна. Он что-то прорычал и уставился на Сабара. Женщина попыталась отползти подальше от дверей. Дрожь прошла по телу Сабара, рука потянулась под легкую куртку, где в кобуре лежал советский пистолет «ТТ». Но объявился Нурсули, крикнул: – Али! «Горилла» развернулась, прорычала нечеловеческим голосом: – Да, отец? – Иди к себе в комнату, ты свое дело сделал, возьми конфеты. – О, это хорошо. Но я хочу женщину. Зачем ее увозят? Купи ее, а я отработаю. Нурсули подошел вплотную к сыну: – Нельзя, Али. Эту женщину оставлять никак нельзя, я завтра привезу тебе молодую девушку, ты поиграешь с ней. – Да, я буду играть с ней. Она не умрет, не бойся. – Я не боюсь. Иди, Али! – Да, отец. «Горилла» ушла. Сабар протер со лба внезапно выступивший пот. Проговорил: – Сыну нужна женщина? – Как обычному мужчине. Беда в том, что Али не умеет просто переспать. Он, как увидит голое женское тело, то впадает в бешенство и… ну ты сам понимаешь. – Ты обещал ему девушку. – Да, придется ехать в Дамаск, там можно снять проститутку, которую никто искать не будет. Или купить. Знакомые помогут. А вообще, что-то с Али надо делать. Иначе вырвется из усадьбы и женщин всего квартала изнасилует и убьет. – Кастрация? – Не знаю. С врачом советоваться буду, может, уколы какие пропишут, успокаивающие. Не знаю. Кастрировать не хотелось бы. – Почему? Детей ему все равно не иметь, а так избавится от очень больших неприятностей, если ты не усмотришь за сыном. Впрочем, это твое дело. Нурсули спросил: – А мне деньги за содержание пленных где? Сабар удивился: – Разве господин Дахан не заплатил? – Нет. – У меня с собой больше уже нет, мелочь только. Я передам ему твои слова. – Я завтра сам заеду к нему. – А стоит? Он может и разозлиться. – Я с Али приду! Сабар от души рассмеялся: – Ну, тогда, конечно. Тогда господин Дахан заплатит тебе, даже если уже платил. – Езжай, мне сына кормить и спать укладывать. Разбудили, теперь будет капризничать. Он же как дите малое. – Да, малое, меньше некуда. Поехал. Кстати, чуть не забыл, вернуть-то «УАЗ» сюда? – Да, где взял, туда и верни. – Понял. Тогда до встречи. – Удачи! Сабар вывел русский «УАЗ» и повел его в сторону города – к дороге. Через тридцать пять минут он подъехал к воротам лагеря. Из укрытия вышел автоматчик. Узнал помощника Дахана, спросил: – По какому делу приехали, господин Сабар? – «Кроликов» вам привез, для забавы людям Азиза. – Это грязных евреев, что ли? – Их. Господин Дахан обещал. Он и сделал. – А куда их? – А это уже не твое, Икрам, дело. Ты службу неси, как положено. На шум двигателя вышел начальник лагеря Тагир Матари. Поприветствовав Сабара, он сказал ему, чтобы пленных подвезли к первой палатке. Сабар подчинился. Евреев разгрузили, занесли в палатку. Сабар попросил начальника лагеря: – Тагир, у тебя же связь с Эль-Урбибом есть?