– Не слышно. Это и плохо. Юсуф проговорил: – Если бы евреи имели задачу прочесать местность, то, не обнаружив трупы на нашей позиции и уничтожив расчет Афри, нашли бы следы и сначала тут все посмотрели, а потом уж двинулись к деревне. В Каур, наверное, не сунулись бы, но здесь точно прошли. А их нет. Может, пошли к третьей позиции, которую, похоже, так же, что и нас, самоходная батарея накрыла? Водитель Кури усмехнулся невесело: – Ага! А нас бросили. Здесь они убили шестерых, а на нашей позиции ни одного тела. И мы отходили пешком. – Но где ж тогда, умник Анбар, эти евреи? – Шайтан их знает. Может, в роще прячутся. – За каким чертом им там сидеть? Зона-то за «зеленой линией», могут и иорданцы с воздуха ударить. – Да шайтан с ними, – не выдержал Башер, – у них свои заботы, мы-то что делать будем? В пять утра будет светло, начнется заря, тогда долину при наличии евреев точно не пройти. – И что предлагаешь? – спросил Файед. – Ничего, пусть командир предлагает. Фаттих же отвлекся от разговоров в круглом овраге, внимательно осмотрел в бинокль рощу, из которой выходит бронетранспортер. Как ни старался, ничего и никого не заметил. Посмотрел на часы. Еще час есть в запасе. А значит?.. Значит, надо идти. Он подал команду: – Всем наверх, да брата нести осторожнее. – Чего ему теперь будет? – вздохнул Башер. Боевики вышли быстро. Фаттих приказал: – До ям, балок, холмов, растительности ползем ползком. Чувствую нутром, евреи где-то рядом, они не ушли. А потому надо, чтобы они нас не заметили. Файед проговорил: – У них, Сабир, в отличие от нас есть приборы ночного видения, да и через ночные прицелы местность просматривается. – Движение ползком не заметят даже через ПНВ. Я – в голове, остальные за мной! При появлении евреев действия по моей команде. Вперед! Палестинцы медленно, скрытно, прячась за всем, за чем можно было укрыться, поползли к мосту через реку Закра. Словно в помощь им, небо затянуло тучами. В апреле была обычно пара дождливых дней, но еще не один не лил. Может быть, сегодня? Роща никак не выдавала себя. Но… это не означало, что в ней не было спецназа. Он был там, и командир группы – лейтенант Эйтан Даби, стараясь не тронуть кусты, подошел к наблюдателю – рядовому Нахуму Мирке: – Что видишь, солдат? – Пятерых боевиков, господин лейтенант. – Где? Командир группы спецназа снял ночной бинокль, поднес к глазам. – Метрах в четырехстах от моста. – Вижу, а что у нас со стороны деревни? Он перевел оптику на Каур. Там по берегу ходило несколько вооруженных солдат патруля вооруженных сил Королевства Иордания. – Плохо. Иорданцев трогать нельзя. – Но они, господин лейтенант, прикрывают террористов. – Кого бы ни прикрывали, это их территория, мы здесь нарушители границы. – Но группа обязана была действовать, иначе террористы разбили бы наши подразделения. – Помолчи, солдат, – сказал лейтенант и поднял руку. Подошел заместитель – сержант Дор Глузар. – Расчет второго миномета видишь? Сержант также через оптику осмотрел местность. – Да, господин лейтенант. – Иорданский патруль в деревне? – Тоже, но, знаете, у меня такое ощущение, что это переодетые палестинцы. – И как ты опознал их? – А что в какой-то захолустной деревне делать военному патрулю? У нас с Иорданией установились мирные отношения. – Поэтому Король Хусейн ибн Талал предоставляет убежище террористам? – Много говоришь. Ненастоящий это патруль или реальный, трогать его нельзя. А вот террористов… они передвигаются медленно потому, что четверо тащат носилки с убитым. Их всех надо уничтожить. – Я жду приказа. – Показывать себя не будем, бронетранспортер стоит на удобной позиции, с долины его не видно, по крайней мере, сейчас. А пулеметчик «Браунинга» должен просматривать всю местность. Ты понял мой замысел? – Так точно, господин лейтенант. Разрешите выполнять? – Подожди, сержант, что сообщил связист о потерях в нашем батальоне и самоходной батарее? Сержант пожал плечами: – Извините, я не запрашивал. – Так запроси, время у нас еще есть. Как есть и осознание того, что здесь в этом районе не все так, как представляется. – Извините, не понял. Командир группы взглянул на сержанта: – А тебе и не надо понимать, Глузар, быстро мне данные о потерях наших подразделений. – Слушаюсь. Пока сержант ходил к бронетранспортеру, чтобы воспользоваться его бортовой радиостанцией, лейтенант и рядовой продолжали смотреть, как медленно палестинцы старались добраться до спасительного моста. Они, пока шел разговор, проползли всего пятьдесят метров. Вернулся Глузар: – Я связался с майором Ривманом. – Что сообщил командир батальона? – От минометного обстрела погибли один офицер – командир взвода, восемь солдат и сержантов, ранены двенадцать человек. От обстрела третьего расчета потерь нет. В батарее капитана Яглома выведена из строя одна самоходная установка, одна повреждена – но уже восстанавливается силами расчета и технического подразделения. – Значит, эти, – лейтенант указал на долину, – террористы нанесли нам такой урон? – Так точно. – Понятно, что-то еще майор передал? – Спросил, где мы? Я объяснил. Приказал долго не задерживаться, на рассвете быть в расположении. – Хорошо. К пулеметчику. – Слушаюсь. Не успел сержант отдать команду пулеметчику-солдату, застывшему на месте командира бронетранспортера, как донесся характерный звук приближающегося грузового автомобиля.