— Да, — Оливия кивнула, потянувшись к очкам. Ей нужно только подцепить дужку пальцем, чтобы стянуть их. — По этому поводу. У меня будет совсем другое предложение. Девушка поднялась, чтобы дойти до двери и защелкнуть замок. Она повернулась, давая Олдрину возможность разглядеть свою дочь. — Маргарет? — лицо старика вытянулось. — Не спеши звать Майка, — предупредила она. — Мы поговорим наедине. — Зачем ты пришла? — мужчина перед ней покраснел, начал нервно сжимать кулаки. — Я? Обсудить наше с тобой сотрудничество, — невозмутимо Оливия вернулась на свое кресло. Хотелось бы сейчас сделать пафосный красивый жест: налить себе лучшее виски из запасов Уолша в его любимые граненые стаканы, закурить сигаретку, представляя себя хищницей из «Основного инстинкта». Но, увы… Пока она способна только сложить ладони на своих коленях. — Ты хочешь денег? Отлично, — старик потянулся к внутреннему карману пиджака за чековой книжкой. — Сколько тебе нужно, чтобы ты забыла этот адрес раз и навсегда? Десять? Двадцать тысяч? Оливия заливисто рассмеялась. Совсем как Мэпс ее учила. Звонко, широко улыбаясь. — Десять миллионов, — моментально приобрела серьезность Стоун. — Ты с ума сошла! — Я не закончила. Ты дашь развод Мэпс, и она получит половину, которая ей причитается по законам штата. — У нас брачный договор! Я ничего не должен ей. — Половину, Оли. — Я вызываю охрану, и можешь быть уверена, что ты очень быстро вернешься обратно в клинику, маленькая дрянь. — Я вызову охрану, — передразнила Оливия, зная, что только сильнее разозлит Олдрина. — Ты все еще считаешь меня полной идиоткой? Поразительная наивность с твоей стороны. — Что ты можешь, девочка? — с насмешкой спросил Уолш. Зря он так. Очень зря… — Все, чему ты меня учил. Запоминать, поддерживать связи, очаровывать твоих партнеров, — пустилась Оливия в пространные объяснения. — Могу уничтожить твою карьеру. Я потратила много сил, но нарытого на тебя дерьма хватит, чтобы ты ушел в отставку. А то и отсидел несколько лет за налоговые махинации. — Блефуешь. Оливия потянула ручки сумки, магнитная заклепка расстегнулась. Девушка извлекла бумажную желтую папку, небрежно швыряя ее на стол к Олдрину. Мужчина пролистывал документы, убеждаясь, что его дочь не шутит. — Это все? Деньги? Ты этого хочешь? — В основном, — пожала плечами Оливия. — В папке есть банковские реквизиты для перевода. Сегодня среда… Ты вполне успеешь связаться с банком. До пятницы деньги должны быть на указанном счете. Документы о разводе в конце. Считай, что тебя уведомили. Поставишь подпись в отмеченных местах. — После этого ты исчезнешь из моей жизни? — Само собой. Можем даже договор оформить. У Майкла наверняка есть подготовленный образец. Обо мне ты больше ничего не услышишь. Как и о Мэпс. Надеюсь, у тебя хватит мозгов не искать нас. После всего, ты все еще останешься достаточно обеспеченным человеком. — Не боишься, что однажды ты просто не проснешься? — доставая документы на развод, поинтересовался Олдрин. «Уже не боюсь», — подумала про себя Оливия. В слух же девушка ответила: — Ты не представляешь, как часто я слышала этот вопрос в последнее время. Надо сказать, никакого разнообразия в угрозах. Хочешь продолжить тратить деньги — попробуй меня достать. Уолш протянул ей подписанные бумаги. Оливия чуть не выронила их, пришлось хвататься двумя руками. Девушка поднялась, чтобы уйти. И только у самой двери остановилась. - Чуть не забыла. Дело по поводу убийства твоей дочери… Закрой его. По всем пунктам должны обвинить Дейва. Уверена, тебе не составит труда предоставить полиции необходимые улики. — Он получит пожизненное… Ты поступишь так с невинным мальчишкой? «Невинным? Не думаю…», — Оливия погладила шрамы на запястьях. — Подумай над этим, Оли. Ты платишь неплохие деньги за свое спокойствие. Представь, что я могу придумать для тебя, старый ублюдок. — Мелочная истеричка. — С завтрашнего дня — чертовски богатая мелочная истеричка, — поправила Оливия, выходя их кабинета. Ей позволили спокойно покинуть территорию ее бывшего дома. Пусть Олдрин и скотина, но тупым он не был никогда. Он потерпит сутки-двое, прежде чем отправить ей деньги. Ищейки Майкла попробуют найти ее и любые концы, чтобы обезопасить своего работодателя. Но все будет тщетно. Оливия и сама уже не знала, сколько фальшивых личностей для нее создано. Ее ребята надежно заметали следы в сети. Хорошо, что через пару дней она, наконец, сможет рассчитаться со всеми долгами. Получит деньги, передаст Мэпс документы по разводу, расплатится со Стивом за… все. Проконтролирует ход дела по Дейву… Отправит все документы, чтобы Олдрин раз и навсегда расстался с карьерой в политике. Она рассчитается со Всеми долгами… *** Оливия проснулась от того, что дико затекло все тело. Сон на диване — не самое благодарное занятие. Хотя даже в этом пробуждении девушка постаралась найти свои плюсы. Прислушиваясь к внутренним ощущениям, будущая мать поняла, что тошнит ее совсем чуть-чуть, позывов бежать в ванную нет. И это плюс. У нее не раскалывается голова после тяжелой ночи — и это еще один плюс. Все-таки после вчерашнего провального вечера в клубе остается только успокаивать себя хоть чем-нибудь. Сухой анализ всегда помогал. Сегодня ей еще придется извиняться перед Стивом за выходку с поцелуем. Минус. Определенно. А еще, наверняка, ей предстоит разговор с Итаном. Выход на работу, вероятнее всего, закончится тем, что он ее уволит. И это однозначно еще один плюс. Выходное пособие по контракту Стоун — весьма щедрое. Так что Оливия спокойно займется только своей фирмой, переставая разрываться меж двух огней. И это еще один плюс. С таким явным перевесом положительных моментов, девушка не понимала, почему до сих пор не может заставить себя улыбнуться. Где-то привычная схема начала давать сбой. С дивана вставать не хотелось. Но нужно привести себя в порядок. Душ, завтрак, свежая одежда. К черту утреннюю пробежку. Покормить кота, прочитать новости. Вдруг она что-то вчера упустила, и день превратится в разгребание последствий вчерашних событий? Черт возьми, день так и так превратится в разгребание вчерашних последствий. Не с прессой, так с Миллером. Не с Миллером, так со Стивом… Хватит. Взять себя в руки, попить воды и в душ. Девушка поднялась, собираясь вернуться в свой привычный ритм жизни. Хотя куда там… Внутри — полнейшее опустошение. И почему-то казалось, что на этот раз заполнить это все работой — просто не получится. Лежащего на ее кровати Итана, Оливия заметила не сразу. Девушка прошла в свою комнату, чтобы выключить ночник, совершенно не обратив внимания на то, что в постели устроилось чужое тело. А увидев Миллера — чуть не взвизгнула от неожиданности, подпрыгнув на месте. Растерев лицо ладонями, чтобы убедиться, что она все же не спит, Оливия обошла кровать, чтобы оказаться к мужчине ближе. Она склонилась над начальником, осторожно похлопав его ладонью по щеке, чтобы разбудить. Тот недовольно сморщился, но глаза не открыл. Девушка предприняла очередную попытку, на этот раз щелкнув мужчину по кончику носа. Не сильно. Зато эффективно. Итан открыл глаза, перехватывая ее руку. По его выражению стало ясно, что он не сразу понял, где находится. — Утро, — констатировала Оливия сухо. — На выход. Командный тон, как обычно. Она просто хочет вернуть себе свою спокойную жизнь. Стоун попыталась выпрямиться, чтобы дальше пойти по пунктам своего графика, но у Миллера были свои соображения по этому поводу. Потянув девушку за руку, он подхватил свою сотруднику, аккуратно перекидывая через себя на матрас. Еще до того, как она что-то успела сообразить, Итан придавил Оливию своим телом к кровати. — Лежать, — коротко приказал он. Блондинка только глаза закатила. Стоять. Лежать. Словно собачку дрессирует. — Ничего не хочешь мне объяснить? — Итан не казался злым, это не та дикая неадекватная ярость, что разъедала его вчера в клубе. — Что я должна объяснять? — не глядя на него, уточнила Оливия. — По поводу беременности. — Какой беременности? — Кончай играть со мной. Почему ты мне не сказала? — А почему я должна была тебе говорить? — таким образом можно было бы прообщаться целый день. У Оливии был черный пояс по ответам на вопросы вопросом. — Потому что это мой ребенок! — С чего ты взял? — Оливия пожала плечами, стараясь сохранить невозмутимость. — Потому что тебе это сказал мой друг-гей, который вчера успел неплохо накидаться, прежде чем вы начали махать кулаками? — В отличии от тебя, Стив мне еще не врал. Это мой ребенок. — Этот ребенок не будет иметь к тебе никакого отношения, можешь не беспокоиться, — огрызнулась Оливия. — Мне от тебя ничего не нужно. Оставаться спокойной, когда ты прижата к собственному матрасу горячим мужским телом — не самая простая задача. Девушка осторожно пыталась вывернуться, но получила совершенно неожиданный эффект — она почувствовала, как в ее бедро упирается затвердевший член Миллера. — Серьезно? — Оливия нахмурилась. — Это сейчас вообще неуместно. — А ты перестань так извиваться подо мной, — зарычал Итан, недовольный собственной реакцией. Секс, как правильно заметила Стоун, сейчас вообще не то, чем им стоит заниматься. — Какой срок, Оливия? — Семь недель. — Значит, все-таки на Рождество… — задумчиво произнес мужчина. Желание отстраниться от этой женщины боролось с необходимостью оказаться еще ближе. Логика подсказывала, что разумнее держать дистанцию, подняться с кровати и поговорить в менее приватной обстановке. А истома внизу живота уговаривала, чтобы Итан задрал это короткое обтягивающее платье, стянул с девушки трусики, наверняка крохотные и развратные, и вошел в горячую влажную плоть своим напряженным членом. Победило задетое самолюбие, заставляя мужчину слезть с Оливии. — Ты хоть в чем-то не врала мне? Хоть раз? Женщина пожала плечами.