– Мама смотрит про любовь. – А ты любишь сериалы про любовь? Она помотала головенкой. – Скучно? Некий намек на улыбку вокруг засунутого в рот пальца. – У тебя есть игрушки, Мелоди? – В комнате. – Можешь показать? * * * Комната, которую она делила с матерью, по своему характеру оказалась ни детской, ни взрослой. Размерами максимум десять на десять футов, с низеньким потолком и высоко расположенным единственным оконцем, она больше напоминала тюремную камеру. Мелоди с Бонитой спали вдвоем на одной двуспальной кровати – фактически матрасе, даже без спинки в изголовье. Кровать была не заправлена – откинутое к ногам тоненькое ворсистое одеяло открывало смятые простыни. С одного боку к ней пристроился ночной столик с кремами, лосьоном для рук, расческами, гребнями и кусочком картона с пришпиленными к нему заколками для волос. С другого привалился огромный, поеденный молью плюшевый морж кислотно-бирюзового цвета. Единственным украшением на стене оказалась младенческая фотография Мелоди. Если не считать кровати, из меблировки здесь имелись только покосившийся комод из голой сосны, накрытый вязаной салфеткой, и телевизор. В углу лежала небольшая кучка игрушек. Мелоди нерешительно повела меня к ней. Подобрала из кучи грязную пластмассовую куклу-голыша. – Аманда, – сообщила мне. – Красивая. Малышка крепко прижала страшноватую куклу к груди и принялась укачивать. – Наверное, ты хорошо о ней заботишься. – Да, хорошо. – Сказано это было оборонительным тоном. Ребенок явно не привык к похвалам. – Нисколько не сомневаюсь, – мягко произнес я. Оглядел моржа. – А это у нас кто? – Жиртрест. Это папа мне подарил. – Какой симпатичный! Девочка подошла к плюшевому зверю, который был ростом почти с нее, и старательно его погладила. – Мама хочет его выбросить, потому что он слишком большой, но я ей не разрешаю. – Жиртреста нельзя выбрасывать. – Угу. – Тебе ведь папа его подарил. Она твердо кивнула и улыбнулась. По-моему, я прошел испытание. Следующие двадцать пять минут мы сидели с ней на кровати и играли. Когда мы с Мелоди вернулись к Майло с Бонитой, то были уже с ней неразлейвода. Успели построить и разрушить несколько воображаемых миров. – Глазенки-то блестят, – заметила Бонита. – Мы отлично провели время, миссис Куинн. Мелоди просто замечательная девочка. – Это хорошо. – Она подошла к дочери и положила ей ладонь на макушку. – Вот и молодец, лапа. Глаза ее светились неожиданной теплотой, которая быстро исчезла. Повернувшись ко мне, Бонита спросила: – Ну и как ваш гипноз? – Я пока так, без гипноза. Мы с Мелоди просто познакомились поближе. Я отвел ее в сторонку. – Миссис Куинн, гипноз требует полного доверия со стороны ребенка. Обычно перед сеансом я провожу с детьми какое-то время. Мелоди отлично идет на контакт. – Так она вам ничего не рассказала? Женщина полезла в нагрудный карман рубашки и вытащила очередную сигарету. Я дал ей прикурить, и этот жест ее явно изумил. – Ничего особо важного. С вашего разрешения, я загляну завтра в это же самое время и еще немного побуду с Мелоди. Она подозрительно оглядела меня с ног до головы, пожевала сигарету и наконец пожала плечами: – Вы же доктор. Мы опять вернулись к Майло и малышке. Тот, присев на колено, показывал ей свой полицейский значок. Она завороженно изучала его широко распахнутыми глазами. – Мелоди, если ты не против, завтра я тоже приду, и мы еще поиграем. Она вопросительно посмотрела на свою мать, опять принявшись сосать большой палец. – Меня это устраивает, – коротко бросила Бонита Куинн. – А теперь давай, беги. Мелоди метнулась обратно в свою нору. Приостановившись на пороге, робко оглянулась на меня. Я помахал ей, она помахала мне в ответ и скрылась за дверью. Через секунду оттуда опять забубнил телевизор. – И вот что еще, миссис Куинн. Перед тем как подвергать Мелоди гипнозу, мне нужно обязательно поговорить с доктором Тоулом. – Ну хорошо… – Мне нужно ваше разрешение поговорить с доктором Тоулом по поводу схемы лечения. Вы, наверное, понимаете, что он связан обязательством сохранять конфиденциальность – точно так же, как и я. – Ладно. Я доверяю доктору Тоулу. – И можно попросить его отменить ее таблетки на пару дней? – Ой, да хорошо, хорошо! – Она только раздраженно отмахнулась. – Благодарю вас, миссис Куинн. Мы оставили ее посреди гостиной, окутанную клубами табачного дыма. Неистово затягиваясь, она сорвала с головы полотенце, и разлетевшиеся по плечам волосы сверкнули в лучах полуденного солнца. * * * Усевшись за руль, я медленно покатил в сторону Сансет. – И нечего так лыбиться, Майло. – А чё? – Он высунулся в пассажирское окно, и волосы хлопали у него вокруг головы, словно утиные крылья. – Возомнил, будто подцепил меня на крючок? Ну как же – такое дитя, глазищи как на картинах Кин[14]… – Если ты прямо сейчас решил соскочить, это меня не обрадует. Но помешать я тебе не могу. Обещанные ньокки по-любому за мной. – К черту ньокки. Давай-ка лучше пообщаемся с доктором Тоулом. * * *