Майло вручил ему свою визитку. Когда мы уходили, менеджер изучал ее, словно карту, на которой крестиком отмечен закопанный пиратами клад. До Нортриджа мы за каких-то полчаса без особых помех доехали по автостраде Вентура-уэст. Въехав на территорию кампуса Калифорнийского государственного университета, направились прямиком к регистрационной стойке. Майло разжился там копией учебного расписания курса Майкла Пенна. Вооруженные этим документом и фотографией из его уголовного дела, мы отыскали парня буквально через двадцать минут – он шел через широкую треугольную лужайку в компании какой-то девушки. – Мистер Пенн? – Да? Симпатичный малый среднего роста, широкоплечий, длинноногий. Светло-каштановые волосы, короткая стильная стрижка. Одет в светло-голубую рубашку-поло, синие джинсы и стильные мокасины на босу ногу. Из его досье я знал, что ему двадцать шесть, но выглядел он лет на пять моложе. Типичная американская физиономия, как с плаката, честная и открытая. Пенн явно не походил на человека, способного намеренно переехать кого-то «Понтиаком Файрбёрд». – Полиция. – Опять демонстрация значка. – Мы хотели бы побеседовать с вами пару минут. – О чем? – Карие глаза с серым ободком сузились, губы крепко сжались. – Мы предпочли бы поговорить с вами с глазу на глаз. Пенн посмотрел на девушку – совсем молоденькую, не старше девятнадцати, невысокую, темненькую, с короткой стрижкой под Дороти Хэмилл[35]. – Я на минутку, Джули. – Он пощекотал ее под подбородком. – Майк?.. – Всего на минутку. Мы оставили ее стоять на месте и направились к бетонной площадке, обставленной каменными столами и скамейками. Поток студентов обтекал нас со всех сторон. Встать было практически негде. Это кампус для приезжающих, общежитий тут раз-два и обчелся. Многие студенты где-то подрабатывают и втискивают занятия в свободное от работы время. Отличное место, чтобы получить диплом компьютерщика или управленца, учителя или бухгалтера, но если вы мечтаете о знаменитых студенческих проказах или ленивых интеллектуальных дебатах в тени дуба, увитого плющом, то можете об этом прочно забыть. Вид у Майкла Пенна был взбешенный, но он изо всех сил старался этого не показывать. – Чего вам надо? – Когда вы в последний раз видели доктора Мортона Хэндлера? Он запрокинул голову и расхохотался. Гулко, демонстративно. – Этого говнюка? Читал, что его убили. Невелика потеря. – Так когда вы видели его в последний раз? Теперь Пенн ухмылялся. – Сто лет назад, офицер. – В его устах это обращение прозвучало как оскорбление. – Когда у него якобы лечился. – Насколько я понимаю, вы о нем не слишком-то высокого мнения? – О Хэндлере-то? Он же мозгоправ! Как будто это все объясняло. – Похоже, вы вообще невысокого мнения о психотерапевтах. Пенн вытянул к нам руки ладонями вверх. – Эй, послушайте! Все это было большой ошибкой. Я просто не справился с управлением, а какой-то параноидный идиот вздумал, будто я пытался его задавить насмерть! Меня избили, посадили, а потом предложили условный срок, если я буду посещать психиатра. Прогнали меня через все эти помоечные тесты. Эти «помоечные тесты» включали «Миннесотский многоаспектный личностный опросник» и еще несколько проекционных тестов. Далеко не идеал, конечно, но по отношению к таким, как Пенн, на них вполне можно полагаться. Я прочел его профиль ММЛО, и психопатия лезла там из каждого коэффициента. – Вам не нравился доктор Хэндлер? – Не вкладывайте эти слова мне в рот, – понизил голос Пенн. Задвигал глазами туда-сюда, беспокойно, дергано. За приятным лицом проступило что-то темное и опасное. На сей раз Хэндлер не ошибся с диагнозом. – Так что же, выходит, нравился? – Майло играл с ним, как со скатом-хвостоколом, надежно пришпиленным ко дну острогой. – Мне он не нравился, не нравился! Мне не было от него никакого толку. Я не сумасшедший. И я его не убивал. – Можете указать свое местонахождение в ночь, когда его убили? – А когда это было? Майло назвал ему дату и время. Пенн хрустнул пальцами и посмотрел куда-то сквозь нас, словно прицеливаясь к какой-то далекой мишени. – Конечно. Всю ночь я провел со своей девушкой. – С Джули? Пенн расхохотался. – С ней-то? Нет, у меня зрелая женщина, офицер. Самостоятельная. – Тут его брови наморщились, а насмешливое выражение сменилось кислым. – Вы ведь собираетесь тоже с ней встретиться, так ведь? Майло кивнул. – Это для меня все здорово усложнит. – Надо же, Майк, а без того все было просто замечательно? Пенн бросил на него ненавидящий взгляд, который в какую-то долю секунды вдруг стал вкрадчиво-невинным. Он мог играть своим лицом, как колодой карт, перетасовывая, передергивая, доставая снизу. Вот была шестерка – стал туз, были трефы – стали пики… – Послушайте, офицер, я не имею к этому происшествию никакого отношения. У меня есть работа, я учусь – через шесть месяцев получу диплом. Я не хочу, чтобы меня во все это вмешивали лишь из-за того, что моя фамилия нашлась в бумагах Хэндлера. Он вел себя как Уолли в «Проделках Бивера»[36] – честнейшее простодушие. «Господи, Бив, да я!..» – Нам надо будет подтвердить ваше алиби, Майк. – Хорошо-хорошо, подтверждайте. Только не рассказывайте ей слишком много, хорошо? Лучше так… в общих чертах. «Не выдавайте подробностей, чтобы я смог что-нибудь сфабриковать». Я чуть ли не своими глазами видел, как за высоким загорелым лбом быстро проворачиваются шестеренки. – Конечно, Майк. – Стёрджис достал карандаш и постучал им по губам. – Соня Мэгэри. У нее детский бутик «Пафф’н’Стафф» на Плаца-де-Оро в Энсино. – Номерочек телефонный помните? – любезно поинтересовался Майло. Пенн стиснул зубы и дал ему номер. – Мы позвоним ей, Майк. Только не звоните ей первым, хорошо? Мы очень ценим спонтанность. – Детектив убрал карандаш и закрыл блокнот. – Всего хорошего. Пока что. Пенн перевел взгляд с меня на Майло, а потом опять посмотрел на меня словно в поисках союзника. Потом встал и шагал прочь широкими пружинистым шагом. – Эй, Майк! – окликнул его Майло. Пенн обернулся. – А по какой специальности диплом? – Маркетинг. Уходя из кампуса, мы видели, как Пенн идет вместе с Джули. Ее голова лежала у него на плече, рукой он обнимал ее за талию; улыбался ей, наклонив к ней голову, и что-то быстро говорил. – Что думаешь? – спросил Майло, усаживаясь за руль. – Думаю, что в данном случае Пенн не при делах, но готов поставить все на свете, что рыльце у него в пушку. Он выразил явное облегчение, когда выяснил, с какой целью мы сюда заявились. Майло кивнул. – Согласен. Но какого черта – это не наша головная боль. * * * Мы опять вырулили на автостраду, направляясь к востоку. Съехали на Шерман-Оукс, нашли небольшой французский ресторанчик на Вентуре возле Вудман-авеню и пообедали. Майло позвонил с таксофона Соне Мэгэри. Вернулся за столик, качая головой. – Она от него без ума. «Этот дорогой мальшик, такой сладкий мальшик, я надеюсь, у него нет неприятноштей», – передразнил он ее сильный венгерский акцент. – Подтверждает, что он был с ней в ту роковую ночь. Похоже, гордится этим. Я уже думал, что сейчас она опишет мне в красках, как и в какие места он ее имел.