– Я хочу хорошенько все обдумать. – Понимаю. – Да, сначала я все хорошенько обдумаю. Позвоните мне через пару деньков. – Обязательно, Уилл. Да чтоб у тебя за ночь все волосы и зубы выпали, лицемерная ты сволочь! Когда я шел обратно, Эдна сверлила меня недобрым взглядом, а Сэнди приветливо улыбнулась. Не обращая на обеих внимания, я спас Майло от троицы сопляков, которые уже лазали по нему, словно по горке на детской площадке. Продравшись сквозь кипящую банду буйных малолеток и их мамаш, мы укрылись в безопасной тиши автомобиля. Глава 5 Пока мы ехали обратно ко мне, я пересказал Майло свой разговор с Тоулом. – Демонстрация силы. – Лоб его собрался в складки, на скулах заиграли желваки. – Это и что-то еще, чего я так до конца и не пойму. Странный мужик. Общается очень вежливо, чуть ли не подобострастно – а потом ты вдруг понимаешь, что он гнет какую-то свою хитрую линию. – Зачем он тащил тебя в такую даль для чего-то вроде этого? – Не знаю. – Действительно, непонятно, почему в такой напряженный день Тоул выкроил время для неспешной лекции. Весь наш разговор вполне уложился бы в пятиминутный телефонный звонок. – Может, это для него развлечение – натянуть нос другому профессионалу. – И на фига такие развлекухи занятому человеку? – Угу, но «эго» на первом месте. Я уже встречал людей вроде Тоула, которых хлебом не корми, а дай покомандовать, почувствовать себя боссом. Куча таких типов заканчивают тем, что возглавляют всякие департаменты, становятся деканами и председателями комитетов. – А также капитанами, инспекторами и начальниками полиции. – Точно… – Будешь звонить ему, как он предложил? – В голосе у него проскальзывали откровенно пораженческие нотки. – Конечно. Попытка не пытка. * * * Майло опять забрался в свой «Фиат», и через несколько секунд молитв и пинков по педали газа тот наконец завелся. Высунувшись из окна, Стёрджис утомленно посмотрел на меня. – Спасибо, Алекс. Поеду-ка домой и завалюсь в койку. Достала меня уже эта бессонная рутина… – А не хочешь вздремнуть здесь, а уже потом ехать? – Не, спасибо. Нормально доеду, если эта рухлядь пожелает. – Он похлопал по мятой двери. – Все равно спасибо. – А я продолжу с Мелоди. – Супер. Завтра позвоню. Майло успел тронуться с места, прежде чем я его окликнул. Он сдал назад. – Ну, чего еще? – Наверняка это неважно, но я подумал, что стоит об этом упомянуть. Медсестра Тоула сказала мне, что отец Мелоди сидел в тюрьме. Детектив кивнул, как сомнамбула. – Как и еще половина страны. Вот потому-то экономике у нас и швах. Спасибо. После этого он укатил. Было пятнадцать минут седьмого, и уже почти стемнело. Я улегся в кровать – подумал, вздремну пару минут; а когда проснулся, уже перевалило за девять. Я встал, умылся и позвонил Робин. Никто не ответил. Быстро побрился, накинул ветровку и скатался до «Хакаты», что в Санта-Монике. Где-то с час пил саке и ел суши и обменивался шуточками с шеф-поваром, у которого, как оказалось, имелась магистерская степень по психологии, полученная в Токийском университете. Вернулся домой, разделся догола, залез в джакузи, стараясь выбросить из головы все мысли про Мортона Хэндлера, Мелоди Куинн и Л.У. Тоула, доктора медицины. Прибегнул к самогипнозу, воображая, как мы с Робин занимаемся любовью на вершине горы в джунглях. Охваченный желанием, вылез из ванны и позвонил ей еще раз. После десяти гудков она ответила, что-то полусонно пробормотав в трубку. Извинился, что разбудил, сказал ей, что люблю ее, и повесил трубку. Через полминуты Робин перезвонила. – Это ты был, Алекс? – Голос у нее звучал так, будто она по-прежнему видела какой-то сон. – Да, милая, прости, что разбудил. – Нет, все нормально… а сколько сейчас вообще времени? – Половина двенадцатого. – Похоже, что меня срубило. Как ты, дорогой? – Отлично. Я звонил тебе около девяти. – Меня весь день не было дома, ездила за древесиной. Есть старый скрипичный мастер в Сими-Вэлли, решивший отойти от дел. Шесть часов у него проторчала – смотрела инструменты, отбирала клен и эбеновое дерево. Очень жаль, что пропустила твой звонок. Судя по голосу, Робин здорово устала. – Мне тоже жаль, но возвращайся в постель. Выспись как следует, я тебе завтра позвоню. – Если хочешь приехать, то давай. Я и сам над этим подумывал, но был слишком взвинчен, чтобы оказаться хорошей компанией. – Ну ладно, дорогой. – Она зевнула – негромкий, сладкий звук. – Я люблю тебя. – Я тоже тебя люблю. Заснуть вышло не сразу, но, когда мне это наконец удалось, это оказался скорее какой-то неугомонный полусон, отмеченный черно-белыми обрывками сновидений с обилием лихорадочного движения. Не помню, про что, но разговоры в них протекали вяло и с трудом, словно губы у всех говорящих были парализованы, а рты набиты мокрым песком. Посреди ночи я встал проверить, хорошо ли заперты двери и окна. Глава 6 Проснулся в шесть утра, переполненный кипучей энергией. Подобного чувства я не испытывал уже больше пяти месяцев. Не скажу, чтобы охватывающее меня напряжение оказалось таким уж неприятным, поскольку на горизонте маячила совершенно конкретная цель, но к семи часам оно уже выросло настолько, что я рыскал по дому, как ягуар в поисках добычи. В половине восьмого я решил, что уже достаточно поздно, и набрал номер Бониты Куинн. Она давно бодрствовала и вела себя так, будто ждала моего звонка. – Доброе утро, доктор. – Доброе. Я подумывал заскочить к вам и провести несколько часов с Мелоди. – Почему бы и нет? Ей все равно нечего делать. Знаете, – она понизила голос, – по-моему, вы ей понравились. Вчера только и разговоров было, как вы вместе играли. – Очень отрадно это слышать. Сегодня мы еще немного поиграем. Буду примерно через полчаса. Когда я подъехал, Мелоди была полностью одета и готова к выходу. Мать нарядила ее в бледно-желтый сарафанчик, открывающий костлявые белые плечики и худенькие ручки, тоненькие, как прутики. Волосы были завязаны на затылке в конский хвостик, перехваченный желтой ленточкой. Она прижимала к груди крошечную лакированную сумочку. Я думал, что какое-то время мы проведем у нее в комнате, а потом отправимся куда-нибудь перекусить, но девочка явно приготовилась провести день вне дома. – Привет, Мелоди! Она отвела взгляд и принялась сосать большой палец.