– Ты ведь вроде уже завязывал, Рафаэль. А потом опять начал ширяться. Сразу после смерти Илены. Откуда ты взял наркотики? За сколько ты ее продал? – Да ни хера ты не знаешь! – Он спастически трясся. – Пусти! Ничего я не знаю! – Твоя родная сестра, – напирал я. – И ты продал ее убийцам, чтобы словить кайф… – Пжалста, мистер. Пустите. – Нет, пока ты не заговоришь. У меня нет времени долго с тобой валандаться. Мне нужно знать, где пленки. Если сейчас же не расскажешь, я отведу тебя домой, привяжу в углу и оставлю ломаться. Почувствуй, как тебе сейчас хреново, Рафаэль. И прикинь, насколько хреновей будет. Парень съежился. – Отдал одному чуваку, – заикаясь, проговорил он. – За сколько? – Не за деньги, мужик. За ширево. Он дал мне ширева. На неделю хватило. Хорошее ширево. А теперь пусти. У меня встреча. – Кто был этот парень? – Просто какой-то чувак. Англо. Вроде тебя. – Как он выглядел? – Не знаю, мужик, не могу соображать нормально. – В углу, Рафаэль. Привяжу. – Лет двадцать… пять или шесть. Низенький. Коренастый такой, крепкий. Накачанный. Светлые волосы, на лбу челка, о’кей? Он описывал Тима Крюгера. – А он сказал, зачем ему нужны кассеты? – Он не говорил, мужик, а я не спрашивал. У него было чумовое ширево, ты понял? – А ты не поинтересовался? Твою сестру прикончили, а ты не поинтересовался, почему какой-то чужой дает тебе дурь за ее кассеты? – Эй, мужик, я не интересовался и не интересуюсь. Я ничего не думаю. Я просто падаю. Ща совсем упаду. Меня ломает, мужик! Псти! – А твой брат знает про все это? – Нет! Он меня убьет, мужик! Ты мне делаешь больно, но он меня просто убьет, поэл? Не говори ему! – Что было на тех кассетах, Рафаэль? – Не знаю. Я их не слушал, мужик! Я из принципа отказывался ему верить. – В угол. Привяжу. На просушку. – Там была просто какая-то детская болтовня, мужик, клянусь! Я целиком не прослушивал, но, когда тот чувак предложил мне за них ширева, я немножко послушал перед тем, как отдать. Просто какой-то ребенок говорит с моей сеструхой. Она слушает, потом говорит: рассказывай еще, и он опять говорит. – Про что? – Да не знаю я, мужик! Там дальше пошло тяжело, ребенок плачет, Илена плачет, я и выключил. Я не хочу ничего знать. – Из-за чего они плакали, Рафаэль? – Не знаю, мужик; типа как кто-то обидел того мальчишку… Илена спрашивает, не обидели ли его, а он говорит, типа да, она плачет, ребенок тоже плачет… – Что еще? – Это всё. Я так тряхнул Рафаэля, что у него стукнули зубы. – Если хочешь, чтобы я повторил, я могу повторить, мужик, но больше я ничего не знаю! – выкрикнул он, всхлипывая и хватая ртом воздух. Я подержал его на расстоянии вытянутой руки, потом отпустил. Он недоверчиво посмотрел на меня, скользнул вдоль стены, найдя место между «Шеви» и ржавым фургоном «Додж». Не сводя с меня глаз, вытер нос, пролез между двумя машинами и бросился бежать без оглядки. * * * Я подъехал к бензоколонке на углу Вёрджил и Сансет, заправился и позвонил с таксофона в Ла-Каса-де-лос-Ниньос. Ответила та самая секретарша с оптимистичным голосом. Стараясь говорить с медлительной южной растяжечкой, я попросил ее позвать Крюгера. – Мистера Крюгера сегодня нет на месте, сэр. Будет завтра. – Ах да, точно! Он говорил, что у него будет отгул, когда я приеду. – Ему что-нибудь передать, сэр? – Черт, нет. Я его старый друг по школе. Мы с Тимом – давние кореша. Меня сюда занесло в командировку – я торговый представитель «Бекер мэшин уоркс», Сан-Антонио, Техас, – и вот решил воспользоваться случаем, повидаться со стариной Тимом. Он дал мне свой домашний номер, но я его, видать, посеял. А у вас, случайно, нету? – Мне очень жаль, сэр, но нам не полагается давать личную информацию. – Да врубаюсь… Но, как я уже говорил, мы с Тимом дружки неразлейвода. Может, позвоните ему домой, скажете, что старина Джефф Сэксон на линии, готов пересечься, но застрял без адреса? На заднем плане слышался треск телефонов. – Минутку, сэр. Когда она вернулась на линию, я спросил у нее: – Еще не позвонили ему, мэм? – Нет, я… я сейчас довольно занята, мистер… – Сэксон, Джефф Сэксон. Если вы позвоните старине Тиму и расскажете ему, что старина Джефф Сэксон в городе, чтобы увидеться с ним, я гарантирую, что он будет просто… – Ладно, почему бы мне просто не дать вам номер? Она звучно зачитала семь цифр, судя по первым двум – место было где-то на побережье. – Огромное спасибо. По-моему, Том говорил мне, что живет где-то рядом с пляжем, – это далеко от аэропорта? – Мистер Крюгер живет в Санта-Монике. Минут двадцать на машине. – Ого, неплохо – может, я прямо сейчас заскочу к нему, типа как сюрприз, как думаете? – Сэр, мне надо… – Вы часом не знаете его адрес? Говорю же вам, денек сегодня просто сбесишься, авиакомпания потеряла мой чемодан с образцами, и у меня завтра две встречи. По-моему, я убирал записную книжку в портфель, но теперь уже точно не знаю, и… – Вот вам адрес, сэр. – Огромное спасибо, мэм. Вы очень помогли. И у вас очень приятный голос. – Спасибо, сэр. – Вы сегодня вечером свободны? – Боюсь, сэр, что нет. – Попытка не пытка, точно? – Да, сэр. Всего хорошего, сэр. * * *