— Объясни мне папочка — встаю и руками облокачиваюсь на стол — Какого черта ты продал своего ребенка — выкрикиваю ему в лицо Меня всю трясет, слезы льются. Мда, не так я себе представляла этот разговор. Вот совсем не так. Истерично смеюсь и падаю на стул. Не вижу выражение своих родителей, но молчание повисшие говорит о многом. — Дочка... — слышу голос отца — Заткнись Денис! Заткнись — кричит на него мать Вытираю слезы рукавом платья и смотрю на них. Папа побелел ещё сильнее. А вот мать вся изошла пятнами. Открывает рот и пытается что-то сказать, но у нее ничего не выходит. Дёргает руками словно в припадке. Мое сердце горит, все внутри меня горит. Будто тыкают раскаленным железом. Не хочу ничего слушать... Больше не хочу. Надежда что это все ложь теплилась в моем сердце, а сейчас она режет его изнутри. Медленно вырезая каждый кусочек. Смакуя. Глупая, глупая дура. Сжимаю кулаки и бью по столу. Бутылка с водкой падает и звон стекла, вместе с запахом спирта обволакивает меня. Как они могли. Я похожа на рыбу, которую выкинули на сушу и сказали ползти. Только не предупредили что, обманули. И не видать мне спасения. Мама часто дышит, отходит и наливает себе стакан воды. Жадно пьет жидкость и кидает в меня жгучие взгляды. Хочется исчезнуть, нет, лучше оказаться в объятиях Камиля. Чтобы он гладил меня по волосам прижимая к себе. Хочу обратно, хочу в Фес. Туда, где были только я и он. — Как ты узнала? — с грохотом ставит стакан, как он ещё уцелел Сжимает его с такой силой и яростью, что он скоро у нее в руке лопнет. — Оставь стакан в покое — бесцветно говорю ей и вижу как в глазах матери загорается огонь — Дочка, ответь матери на вопрос? — хрипит отец — Думаю это вы должны мне ответить — вытираю слезы и гордо закидываю голову — Откуда ты вообще знаешь Петра? Дочка, он опасный человек, держись от него подальше — злится он и повышает голос — Подальше? — горько смеюсь — Я шесть лет прожила с его сыном. Была куклой в его руках! — кричу — Ты знаешь сколько гадостей я вытерпела от него — Я не хотел. Я попал в долги, а он очень опасен — схватился отец за голову — А когда он предложил мне сделку, он прощает долг, а я отдаю ему дочь — смотрит он с надеждой в глазах — Ты согласился — тихо шепчу — Да! — бьёт кулаком по столу — Я думал он забудет о тебе. Ты была ребенком, он ничего бы тебе не сделал — кричит на меня — Ты же сам говоришь что он опасен. Определись уже не сделал бы или он опасный — истерические нотки сквозят в моем голосе — Ребенку бы не сделал — теряет свой запал отец — Кольцо от него? — Что? — смотрю на свою руку — Нет конечно! — качаю головой Папа будто груз с плеч скидывает и садится на стул. Просит у мамы воды, а та стоит такая тихая. Будто ее и не было тут пока мы кричали друг на друга. Присаживаюсь рядом и обдумываю слова папы. Он уверен в них. Уверен что ребенку Петр ничего не сделает, он и не сделал. А вот сейчас. Сглатываю. Сейчас он даже не против уложить меня в постель, от одних только мыслей становится тошно. — Дочь, беги от него — касается моей руки папа — Уже не могу. Я опоздала — истерично смеюсь чем, вызываю удивление на лице родителей Но рассказывать им все я не собираюсь. Это теперь только мои проблемы. Папа волновался за свою шкуру и решил отдать своего ребенка. И плевать мне, что он был уверен что Петр Захарович про меня забудет. Не забыл. — Расскажи лучше о нем — прошу отца Тот мнется, глаза бегают. Не хочет. Но я повторяю уже с нажимом. — Прекрати! — рычит мать — А ты вообще молчи! Мать называется... Позволила мужику свою дочь продать — язвлю Только облегчение я не чувствую. Мое сердце плачет кровавыми слезами. Мне хочется наговорить столько гадостей ей. Пусть она меня не любила никогда, но могла бы не продавать. Какая же она мать после этого... — Я... Я... Да ты — хватает она ртом воздух — Хватит! — рявкает отец и я вздрагиваю Понимаю что подошла к ней слишком близко. А та уже готова была меня ударить. Ком обиды и злости застрял в горле. Презрено смотрю на нее и возвращаюсь на свое место. Папа подает мне стакан с водой. Набрасываюсь на него словно никогда не пила. Пару капелек падает на платье, отряхиваю его и смотрю на отца. — Я жду, папа — поднимаю на него свои глаза — Хорошо — соглашается тот Он рассказывает что Петр Захарович оказывается был нашим соседом. Они с отцом когда-то дружили, пока не поругались. А потом при странных обстоятельствах умерли родители Петра, сгорели. А он сам сбежал в Москву. Пару лет никто ничего не знал, думали погиб. Но однажды Петр вернулся и уже был не тем мальчишкой. Стал мужчиной, злым, кровожадным. Подсадил многих наших на игры. Папа не стал исключением. Сначала его друг давал отсрочку, и отец играл дальше. Но в один день, Петр Захарович потребовал весь свой долг обратно. И ему было плевать, он был готов убить отца. Слушая все это, я понимала одно. Папа мой идиот, кто же убьет мужчину который должен небесную сумму. — Он обещался взять мою жену и пустить по рукам, дочка — разбил мои мысли отец — Может он врал, специально говорил так — на мои слова мама усмехнулась и покачала головой — Глупая девчонка — рявкнула та — Петр при мне убил нашего лучшего друга и .... — она посмотрела на отца — Я видела как его жену изнасиловали — кричала она, ее руки тряслись — Но... — Я не хотела себе такого, ясно! Не хотела! — схватилась она за руку отца и тот стал ее успокаивать — Отец тебя и не отдал — скривилась я — Вместо жены он отдал дочь — Ты была ребенком, он даже забирать тебя не стал! — на повышенном тоне разговаривала она — Зато сейчас не ребенок! — тряхнула головой — Ты что? — ужаснулась она — Хотела бы чтобы я пошла по рукам в его притоне? — Нет конечно — отвернулась от родителей к окну Конечно я не хотела бы такую судьбу матери. Даже она не заслужила этого. Немного успокоившись, я осознала как все глупо и неправильно звучало сейчас. — Ты меня неправильно поняла — сжала шею — Неправильно! Мать на мои слова только расхохоталась как одержимая и мне стало не по себе. — Дочка, не нужно с ним играть. Его рука не дрогнет — пытался донести эти слова до меня отец — Я не играю — пока не играю Моя обида на родителей останется со мной до могилы. Такое нельзя простить, какими бы не были мотивы. Мама предложила мне остаться на ночь, и я согласилась. Нас ждал ещё один разговор про дачу. — Я против продажи дачи — оповестила их, когда мы сели ужинать — Опять начинаешь? — укоризненно поинтересовалась мать — Я сказала нет! Она моя, я не дам право на это — весь аппетит испортился — Даш — услышала ее голос в дверях — Вон какие вещи и кольцо носит, а родителям и помочь не может Глава 21 Уезжала от родителей с тяжелым сердцем. Мы так и не смогли прийти к общему решению насчет дачи. Мама кричала что продаст ее без моего ведома, только вот у нее ничего не выйдет. Последняя подпись будет за мной. Об этом я ее оповестила и ушла.