- Зачем? Тебя ведь Джек спас. «Вот именно поэтому». Джек стоял неподалеку. Ему хватило бы еще пары минут, чтобы просверлить дыру на затылке Марка, беседующего с Гарри и Льюисом. Он танцевал с Мадлен. С его Мадлен! И все бы ничего, но Джек слишком хорошо знал Марка, чтобы не обращать внимание на его увлечение ею. Джек наблюдал за ними весь вечер. Пристальный взгляд друга, которым он одаривал Мадлен, сулил мало хорошего. А как она улыбнулась ему, приняв его руку! Мадлен за последние два дня не удостоила его и сухим взглядом, не говоря уже о теплых улыбках и светящихся глазах. Наоборот, она заметно отстранилась. После их поцелуя в ночном зале, когда Мадлен ясно дала понять, что между ними не может ничего быть, она отдалилась от него чересчур резко. Джек бы даже сказал, агрессивно. Вчера Мадлен не сказала ни единого слова. А сегодня она поражала его сердитыми искрами и молниями. Джек недоумевал, что на нее нашло. Куда вдруг исчезла та милая и нежная Мадлен? Она не могла внезапно превратиться в разгневанную и черствую только из-за их поцелуя в зале. Тут было что-то еще. Когда ее окружила толпа мужчин, его друзья, Джек чуть не закипел. Он сжал в руке хрупкий бокал шампанского с такой силой, что он мог запросто лопнуть на осколки. Его негодование было настолько мощным, что Джек уже мысленно представлял, как закинет ее на плечо и вынесет из зала, а затем после ее возмущенных криков вплотную займется ее губами. Но потом он прочел страх в ее глазах. Мадлен была готова провалиться под землю и вылезти на другом конце шара, только бы избежать уставившихся на нее мужчин. Его душа застонала при виде испуга на ее белом лице, Джек ринулся спасать ее. Но Мадлен окончательно ввела его в ступор, когда спустя три минуты она опять полоснула его агрессивностью. После танца она сбежала от него. Теперь Джек стоял в стороне с новым бокалом шампанского, наблюдая через зал за Мирандой и ее азиатским другом, и Мадлен, сидящей на другом конце зала. Когда их глаза находили друг друга, Мадлен сосредотачивалась на Миранде, отрезая всякую форму общения с ним. «Неужели он пропустил служение в церкви или какой-то пост?» - бродила ирония в его мыслях. - Эй, Джек, - к нему присоединился Марк. - Расслабь же лицо, а то выглядишь мрачнее тюрьмы Тауэра. Джек покосился на него исподлобья. - Что? - изумился Марк. - Это всего лишь шутка, Джек. Ты так смотришь на меня, будто я одет во французский камуфляж. В чем дело? Джек кивнул, и они отошли в тень пальмовых листьев. Он не ходил вокруг да около, поэтому перешел к делу. - Чего ты хочешь от нее? Марк свел брови вместе. - От Мадлен, - уточнил Джек. - Я же знаю тебя, Марк, ты поиграешь с девушкой и оставишь с разбитым сердцем. Тем более она всего лишь компаньонка. При ее статусе вряд ли ты позовешь ее замуж вопреки всему обществу. - Джек отхлебнул шампанское, не сводя угрюмых глаз с друга. - А ее набожность почему-то мне подсказывает, что на роль любовницы Мадлен не согласится. - А-а, - протянул он, - так вот ты о чем. А что, если я влюблен? Тебе это не приходило в голову, братец? Влюбленный человек на многое готов ради искреннего и сильного чувства. К тому же угождать свету никогда не вписывалось в мои правила. Джек насмешливо фыркнул: - За всю жизнь я ни разу не видел тебя по-настоящему влюбленным, Марк. Каждую неделю у тебя то одна, то другая. И что-то мне подсказывает, что там никакой искренностью не пахло. Марк прислонился к колонне. - Наверняка ты помнишь, что я никогда не поступал с леди легкомысленно. Это были обыкновенные куртизанки, актрисы, некоторые гувернантки, чьи моральные принципы превращались в ничто с одного моего взгляда. Все их добродетели: честь, собственное уважение, верность исчезали в тот же миг, когда я им улыбался. Но, - Марк посмотрел на Мадлен, которая сидела у стены, ведя беседу с пожилой женщиной, - мисс Берк - не ограненный драгоценный камень, Джек. Скажем так, я нахожу ее гораздо более особенной, чем все мои предыдущие барышни. В ней что-то есть, не только красота, которой она способна покорить весь Лондон. - Марк пожал плечами. - Не знаю, она другая. Одно имя «Мадлен» уже говорит за себя. - Марк внезапно сощурился на нем. - Но ты, кажется, понял это раньше меня, не так ли? Джек в притворном замешательстве покачал головой. - Не понимаю, о чем ты. Глаза Марка блеснули в тандеме с задорной ухмылкой. - Ты ревнуешь ее, да? Ревнуешь Мадлен! Джек со стиснутой челюстью прошипел: - Может, тебе лучше выкрикнуть с балкона, чтобы все услышали?! Марк положил ему руку на плечо. - Послушай, мне правда нравится Мадлен. Я бы никогда не посмел обидеть ее, это так. Если бы я начал за ней ухаживать, меня не остановил бы никто: ни свет, ни родители, ни даже ты. А ты знаешь, что, если я даю делу начало, то я даю ему и конец. Но, - Марк всмотрелся в его лицо, - я твой друг. И, к счастью, начало еще не положено. Я готов отступить, потому что еще не поздно, но при условии, что ты прямо сейчас признаешься мне, что ревнуешь Мадлен. Жевалки Джека вздулись. Либо признание, либо война. Он вздохнул. - Да, Марк, ты меня раскусил. Я ревную Мадлен. Марк удовлетворенно оскалился, упиваясь победой. - А теперь, раз ты знаешь о моем чувстве, советую тебе делать отсюда ноги и обходить Мадлен за милю. - Отпив глоток шипучего напитка, Джек сверкнул глазами через прозрачные грани. - Пока я не начистил тебе морду. Марк в торжественном смехе похлопал его по плечу и слился с толпой. Стоило Джеку раньше признаться самому себе, что он ревновал Мадлен. Это чувство настигло его сердце еще в первую встречу с Броуди. Марк был абсолютно прав: Мадлен - не ограненный камень, ее стоит беречь и заботиться о ней. Вот только бы эта драгоценность дала ему понять, чем он так рассердил ее. Тогда Джек полноценно покровительствовал бы ей без опаски порезаться об острые грани прелестного камешка. Внезапно на горизонте Джек заметил свою сестру, которая в ярости ступала к нему. Он мысленно приготовился к ее справедливому гневу. - Куда? Куда тебя ранили так, что ты чуть не умер и не сказал мне? - Глаза Миранды скорбно переполнялись слезами. Джек взял ее за руку и вывел на улицу во внутренний двор. Развернувшись к ней лицом, она смачно ударила его по щеке. Джек сохранял нерушимый спокойный тон: - Мира, я только хотел… - Защитить нас? От чего? Ты находился при смерти за сотни километров. А спустя время вернулся и делал из меня полную идиотку, которая беззаботно бегала по магазинам в поисках тканей для платьев. - Миранда всхлипнула. Джек молчал, давая ей возможность выговориться. Миранда все равно не захочет ничего слушать и не поймет его. Ей надо дать выход эмоциям, пусть выплеснет злость на него. - Хуже всего то, - продолжала изливать Миранда, - что я узнаю о твоем комиссовании от третьих лиц. Ты выставил меня дурочкой, которая в беготне за тряпками упустила такую деталь, как комиссование собственного брата. - Капли ее слез падали на сжатые перед собой кулаки, она забила ими по его груди. - Зачем ты вообще отправился на эту чертову войну? Ты понятия не имеешь, как нам было тяжело с Кевином после смерти мамы, как мне было тяжело без тебя! Джек схватил ее за запястья и отпустил, когда ее кулаки обессиленно упали вниз. Ему было жаль ее, он сожалел о том, что заставил страдать свою сестру. Может быть, он зря откладывал новость о комиссовании. Возможно, надо было написать ей об этом сразу, как только он пришел в себя после сражения на Гран-Порт, но сделанного не вернешь. Даже если бы после похорон матери он знал наперед, что так выйдет, Джек все равно бы поехал на фронт. - Мира, прости. - Джек сделал попытку приобнять ее. Но Миранда отвернулась от него, накрыв лицо руками: - Нет! Как ты мог так поступить со мной?! Неужели мы настолько тебе чужие? Джек потер лицо. Он не знал, что еще сказать или сделать, чтобы Миранда простила его. Однако сейчас он вряд ли сможет как-то повлиять на нее, пока она в таком состоянии. Джек признался: - Мира, вы с Кевином - самые близкие и дорогие для меня люди на всей земле. Вы - это единственное, что сдерживает меня от… - Ваша милость, - Мадлен бежала к нему с подобранными юбками по ступенькам лестницы. Она была в ужасе. На краткий миг Мадлен отвлеклась на Миранду и снова обратилась к нему. Джек забеспокоился. - Что стряслось? Тебя кто-то обидел? Мадлен покачала головой, переведя дыхание, сказала: - Здесь мистер и миссис Хопкинс! Глава 14 Пока Мадлен разговаривала с приятной компаньонкой одной девушки, Миранда куда-то удрала из-под ее носа. Она так встревожилась, что оббегала ползала в туфлях на каблуках и не испытала при этом дискомфорта. Мадлен начинала нервничать. Встретив Марка, он сказал, что видел их с Джеком выходящими во двор. Мадлен испытала неимоверное облегчение, будто свалила со спины тяжелый рисовый мешок. Но то, что ее глаза заметили в следующий миг, не могло сравниться и с тремя такими мешками. Мистер и миссис Хопкинс стояли под руку и беседовали с леди Херефордшир. Мадлен не могла поверить своим глазам, даже если бы эти люди ударили ее по голове, ее словно окунули в ледяной прорубь. Миссис Хопкинс навесила на себя все драгоценности, которые только хранились в ее доме. Пышное платье сделало ее похожей на огромный красный бутон. Зато мистер Хопкинс выглядел в сером костюме неплохо, хотя в размерах не отставал от жены. Эту чету Мадлен с легкостью могла распознать с закрытыми глазами сквозь темному. Она попятилась назад и побежала к выходу к Джеку и Миранде, стараясь зигзагами скрыться среди людей. Они не должны ее узнать. При этой мысли у Мадлен волосы вставали дымом. Узнай Хопкинсы, что она здесь, они не упустят возможности кинуть ей пару язвительных слов. А если они еще увидят ее в слишком элегантном для нее, по их мнению, платье да с такой изящной прической, Хопкинсы побелеют посреди всего зала. Эти люди не прозевают момента и, несомненно, расскажут всем вокруг о том, кто она есть на самом деле. Они расскажут присутствующим гостям о ее бывшей работе у них, о том, как она в качестве служанки мыла у них горшки и стирала белье, ходя в обносках. Хопкинсы в красках опишут, как Мадлен в небрежном виде сидела на полу и чистила ковры щеткой по четвергам. Вспоминая эти серые будни, Мадлен передернуло, она даже не сразу осознала, что все это закончилось каких-то три недели назад. Складывалось такое ощущение, будто прошел по меньшей мере год. Броуди был прав, когда сказал, что жить при чужом богатстве плохо. Если бы сейчас Мадлен было нужно вернуться обратно к Хопкинсам, ей пришлось бы очень туго. После комфортной и легкой работы снова привыкать к тяжелой и угнетающей стало бы для нее сущим мучительным испытанием. Мадлен привязалась не только к Миранде, Кевину и Джеку, но и к их образу жизни. Она чувствовала себя частью их блаженного мира: Мадлен вкусно ела с ними, надевала красивые платья, гуляла и развлекалась, не выполняя при этом тяжелой работы, как например, таскание ведер с водой для ванны своей госпожи. Нет, Мадлен прилепилась к своему новому статусу. Она практически вела образ жизни аристократки и ужаснее всего то, что ей это нравилось. Ее утро теперь всегда начиналось с цветущих улыбок, потому что Мадлен знала: ее ждет прекрасный день, который будет наполнен позитивными и светлыми моментами с близкими людьми, а не нудными бурчаниями хозяев с ожидающими ее домашними обязанностями. Мадлен отдалась беспечной праздности, в которой большую часть дня она посвящала самой жизни и дорогим людям вместо изнуряющей работы. Она укоряла себя за это. Мадлен упрекала себя в том, что не может смириться с той судьбой, которая ей выпала. Это продолжается с тех пор как ее мама открыла завесу ее происхождения. Будучи искренне благодарной Богу за свое благополучие, Мадлен в то же время не оставляли в покое мысли и мечты о другой жизни. Ох, сколько раз она проигрывала в голове различные сюжеты ее созидания в доме Смитов! Тяжело осознавать умом и не принимать душой. «Ты должна смириться с тем, что тебе выпадает в жизни» - вторила Мадлен себе день за днем. И если Джек выгонит ее из их дома, а это случиться в любом случае, у нее не будет никакого выхода, кроме как принять его решение и свою судьбу. Мадлен будет вынуждена спуститься с пушистых облаков на твердую землю, какой бы жесткой не была для нее посадка.