Опешив, Джек немного осекся, но все еще был зол. Миранда, скрестив руки, надулась. Он вышел из ее комнаты, громко хлопнув дверью с той стороны, отчего девушки вздрогнули. Яростные шаги Джека, казалось, вот-вот прожгут ковер в коридоре. Он шел, не зная, куда. Больше всего ему хотелось сейчас хорошенько выпороть Миранду. Но потом он подумал: за что? Ей действительно неоткуда было знать, что Джека мучали кошмары и что он чувствовал. У нормального человека не было никаких предпосылок подумать, что с сестрой беда только потому, что его попросили ей помочь. «Дьявол» - зло выкрикнул Джек, направляясь обратно в спальню. Ему было необходимо выпустить пар, пока он что-нибудь не разбил. Сняв рубашку, Джек практически с порога упал ладонями на пол и стал отжиматься. Движения были резкими и быстрыми. Рана на торсе заныла, однако это его не остановило. Джек продолжал выполнять отжимания, ибо ярость все еще бурлила внутри него, которую не на кого было выплеснуть. Он мог злиться только на самого себя. В том, что случилось с Крисом, виноват только он. Джеку предстояло жить с этим грузом всю оставшуюся жизнь. Ему безрассудно захотелось все бросить и умчаться на полосу соприкосновения с противником, на фронт. И мысль о том, что Джек не может этого сделать, подавляла его сущность. - Мне жаль, -донеслось сзади, как будто невзначай. Он узнал ее голос, мягкий и приятный на слух. Джек поднялся, не поворачиваясь к ней передом до тех пор, пока не накинул на себя рубашку. - Чего вам? - притворился он равнодушным. В его голосе не было ни капли эмоций. Джек встретил ее сочувствующие глаза. Ох, лучше бы он их не видел! Надо было ему уставиться в окно, но было уже поздно. - Миранда была не права. Она сидит в своей комнате и переживает, что обидела вас. Она хотела извиниться. - А вот это не правда, - заявил он с триумфальным чувством, будто ухватил енота за хвост. - Миранда никогда не извиняется. Раскаивается - да, но извиняется только в крайних случаях и то не всегда. Так что, мисс, не нужно лгать ради моей сестры и выгораживать ее. Мадлен, покраснев, опустила глаза. Джек давно не видел нежный девичий румянец. Мадлен была полна жизни, так чиста и наивна. - Вы меня уличили. - Она повержено развела руки в стороны. - Но Миранда очень сожалеет, это правда, иначе я не осмелилась бы прийти к вам и с порога лгать. - Что ж, не сомневаюсь. Но только не надо больше проявлять ко мне жалость, Мадлен. Я этого не терплю. - Джек оценочно обвел ее глазами. - Зачем вы это делаете? В замешательстве Мадлен уточнила, сомкнув за собой руки: - Что именно, ваша милость? Зачем жалею вас? - Зачем вы прибегаете и извиняетесь, якобы от лица Миранды. По всей сути, вам должно быть все это безразлично, ведь вам за это не платят. На вашем месте мне было бы все равно. Мадлен одарила его очаровательной улыбкой и ему показалось, что она стала еще красивее. - Разве, ваша милость? Я думаю, что если бы мы с вами поменялись местами, это я бы притворялась, что мне все равно, а вы бегали бы за мной, пытаясь уговорить на примирение. «Или на соблазнение» - мелькнуло в его мыслях. Его взгляд невольно пробежался по ее телу. Джек лицезрел ее тонкую талию и небольшую, соблазнительную грудь, только юбка защищала ее бедра, скрывая их истинную форму. Уголки Джека дрогнули. - Ползая на коленях? - И хватаясь за юбку, - добавила она, хихикнув. - Может, заливаясь слезами. Джек скривился, покачав головой. - Нет, это уже слишком. Спальня заполнилась раскатным хохотом Мадлен. От забавной картины внутри Джека тоже рвался смешок, но он проглотил его, оставив ее смеяться в одиночестве. Внезапная режущая боль прокатилась по месту его ранения. Зажмурившись, Джек рукой оперся на столб кровати. - Что такое? - Веселье смыло с лица Мадлен. Она забеспокоилась. - Что-то болит? - Все хорошо, - выдавил он сквозь зубы. Но попытка подкрепить слова на лице провалилась. Джеку действительно было плохо, словно его пронзили мечом. Накатил новый приступ боли, и он приложил ладонь к боку. Мадлен смело подхватила его, поместив его руку на свое хрупкое плечо. Джек подчинился, хотя и пытался не наваливаться на нее, чтобы доказать свое здоровое самочувствие. Он ощутил ее напряженное тело. Она задрожала, как дрожат осенние листья. Мадлен помогла ему улечься на кровать. Присев рядом, она с твердой решительностью хотела было задрать рубашку и осмотреть тело, но Джек изумленно перехватил ее руку. - Нет, - твердо сказал он. Мадлен, округлив глаза, настаивала: - Не будьте ребенком. У вас явно болит что-то, что вы скрываете, позвольте мне это осмотреть. Джек был непреклонен: - Не выдумывай. У меня ничего не болит. Мадлен издала звонкий смешок. - А то, что вы чуть не забились в конвульсиях - лишь плод моего богатого воображения? - Именно, - иронично ответил Джек. Стоило признать, что, к его удивлению, ее беспокойство тепло откликалось внутри него, и это очень насторожило Джека. Мадлен наклонила голову. Сама того не подозревая, она только что посеяла в нем желание полюбоваться ее гладкой длинной шеей. Сбоку на ней показалась изящная плоская родинка. - Боитесь за вашу добродетель? - дерзко выкинула Мадлен, чем сразила его. - Не волнуйтесь, мы здесь одни. Пока. - Она сменила тон на более требовательный: - Так что не упрямьтесь и задерите рубашку. Мадлен снова попыталась прикоснуться к краям белого хлопка, но он прочно держал обе ее руки. Боль в ранении постепенно уходила, так что он полностью сосредоточился на сидящей рядом командирше. Джек молвил, снова пресекая попытки стянуть с него одежду: - Отнюдь, вы своевольно пытаетесь раздеть меня. Кто же из нас рискует своей добродетелью, если я предстану перед вами абсолютно обнаженный? - В глазах Джека сверкнул блеск, и она это заметила, поэтому остановилась. - Я бы поскорее ушел на вашем месте. Кто знает, что может случиться… Губы Мадлен задрожали. Удерживая ее руки в своих, он чувствовал приятное тепло. Мадлен тоже это чувствовала, при недолгой паузе она отдернула их. Встав перед ним в полный рост, усердно расправляя складки платья, девушка заявила: - Ну, во-первых, не абсолютно обнаженным, а всего лишь без рубашки. А во-вторых, в таком случае вы не оставляете мне выбора. Я иду за доктором! - И ноги понесли ее к выходу. Джек вздохнул. Вспомнив слова врача в госпитале о том, что после полного заживления рана еще может болеть недолгое время, он крикнул ей вслед: - Стой, Мадлен. Не сразу, но она обернулась. Мадлен стояла в дверях с выражением твердой решимости. - Не делай этого. Поверь мне на слово, что все в порядке. Я знаю, о чем говорю, и не рассказывай Миранде и Кевину об этом. Замявшись, Мадлен кинула в него недоверчивым взглядом и ушла. Джек еще долгое время оставался в кровати, чтобы внутри наверняка все улеглось. В уме он отметил, что мисс Берк стала более смелой в его присутствии. Прямые, он бы сказал, даже дерзкие взгляды и слова, прикосновения - все это она. «А еще снимать рубашку с мужчины насильно!» Из его груди вырвался краткий смех. Впервые за много месяцев. Никогда прежде Джеку не приходилось упираться точно недотроге, тогда как девушка пыталась раздеть его. После посещения модистки с Мирандой Мадлен чувствовала себя настоящей госпожой. Хоть ей и пришлось долго стоять, пока снимали мерки, а потом подгоняли наряды под ее фигуру, в процессе пару раз больно уколов булавками. Ее бедра были весьма привередливой частью тела, из-за чего доставили небольшие хлопоты бедной женщине, которая подгоняла под нее юбку. Понимая, что такова природа ее тела, Мадлен ничего не могла с собой поделать и все равно чувствовала себя виноватой. В зеркале она могла видеть, как модистка со слегка вытянутыми в напряжении губами пыталась удержать не только платье с иголками, но и сетования, что хотели вырваться из нее. А когда Мадлен попросила выбрать цвета платьев более темными, коричневыми или черными, Миранда объяснила ей, что компаньонка не должна носить такие же цвета, как прислуга. Семью Миранды могли счесть бедной, что породило бы немало слухов о финансовых проблемах. Сейчас она и Кевин шли по тропе в поле на недалеком расстоянии от замка. Они слышали шум сверчков. Мадлен набрала свежий воздух в легкие, любуясь густыми зарослями леса, куда они и направлялись. - Почему Миранды с нами нет? - слегка расстроившись, спросил Кевин. - Элис приехала навестить ее. Она не могла пойти. Мадлен не смогла сдержать широкую улыбку, вспомнив красочный альбом и потешные строчки о баклажанах. Ее щеки невольно зарделись. Слава богу, ярко светящее солнце не позволяло Кевину поднять к ней голову, иначе пришлось бы выдумывать причину ее смущения. При слове «выдумывать» улыбка Мадлен упала с лица. Пусть не в полной мере, но она притворялась не той, кем была на самом деле. В доме Марка Мадлен уже не была Ривз, она была Берк. И в ближайшем будущем ей снова придется лгать. При выходе в свет Мадлен будет вынуждена врать множеству и множеству людей, что она из их круга, что в ней течет голубая кровь. Истинную правду ведь никто не знает и никогда не узнает. Мадлен станет говорить, что она дочь некого барона… Килмарнока. Она надеялась, что этот человек, мама и Бог простят ей эту ложь. Мадлен была вынуждена пойти на этот грех, чтобы защититься, чтобы не быть одинокой. Она не желала писать Смитам, когда она была у разбитого корыта. Со стороны это покажется слишком корыстным и унизительным. Только при благополучной жизни Мадлен сдержит обещание мамы и расскажет им все, но не сейчас. Она не стоит твердо на ногах, поэтому Смитам придется подождать. Мадлен не нуждалась в компании. Теперь нет, ведь у нее были Миранда и Кевин. - А почему Джек не проводит с нами время? - внезапно снова задал вопрос мальчик. Они уже зашли в лес. Издалека было видно сверкание озера. - Твой брат уже довольно взрослый. А взрослые много времени уделяют делам, чтобы обеспечивать свою семью, поэтому ему некогда. Кевин, запрокинув голову, с досадой простонал: - Но ведь у нас итак всего хватает! Почему он не может с нами погулять? Мадлен испытала за него чувство обиды и разочарования. Вспомнив вчерашний инцидент с Джеком, когда он едва не рухнул на пол от резкой боли, она ощутила жалостливые чувства к обоим.