Глава 9. Триана Я была на него зла. Чертовски зла. Весь вечер я придумывала мрачные планы, которым, разумеется, никогда не воплотиться в жизнь. И заклятие на мужское бессилие было там далеко не самым ужасным пунктом. Но чуть позже, когда успела остыть под душем (о! как я скребла мочалкой свое тело. Как только кожу не стерла!), я подумала совсем о другом. Наведенная похоть, которой меня накрыло, это, конечно, ужасно унизительно, гадко, отвратительно. Но, возможно, именно благодаря этому мороку Дар не учуял, не распробовал другого, куда более слабого чувства. Того, что пугало меня куда больше. Того, как что-то внутри дрожало и вибрировало – смешанное со страхом и неприязнью, но все-таки упоительно сладкое чувство. Или оно мне показалось? И еще. То, что он со мной сделал, то, что он говорил, как поступил со мной, – это было ужасно. И все же тело, кажется, с этим категорически не соглашалось. В нем ощущалась удивительная легкость после пережитого оргазма, меня охватывала сладкая истома. И это было хуже всего. Словно меня вдруг лишили права презирать своего обидчика, ненавидеть душой и телом. На следующий день я старалась не сталкиваться с ним. Кто знает – вдруг он получил достаточно пищи и теперь хоть на пару дней оставит меня в покое? Я задерживалась в каждой аудитории до последнего, а потом бегом летела в новую – не глядя по сторонам. Лишь на большой перемене деться было некуда. Впрочем, кто сказал? Есть ведь дамская комната… Уж туда-то он точно не явится. Но только я вбежала в место, где ожидала найти укрытие, как поняла, что боги сегодня не на моей стороне. Алиада поправляла волосы перед зеркалом. Теперь она не была похожа на кошку «в охоте». Не выгибала спину, не смотрела преданно… Теперь любуйтесь – королева во всей своей красе. Ее свита кучковалась рядом. Ох уж эти популярные мальчики и девочки! Умереть можно от смеха – в одиночку даже в такое деликатное место не ходят! Боятся, что без охраны кто-нибудь украдет их неземную красоту? При виде меня Алиада взвилась: – Тебя-то мне и надо, тупая человечка! «Тупая». Смешно, особенно в этом исполнении. Алиада огляделась. Ага, свита навострила ушки: запах грядущего скандала уже витал в воздухе, и никто не хотел пропустить ни слова. Дверь открылась, и в уборную влетела шумная стайка первокурсниц. Алиада поморщилась. Кажется, королеве не хотелось, чтобы зрителей было много. – Выйдем. Нужно поговорить. Свита разочарованно ахнула. Вот же неприятность какая, зрелища не будет. Мне вот выходить совершенно не хотелось. С другой стороны, вряд ли Дар начнет что-то неприличное мне предлагать при своей подружке… Мы вышли на запасную лестницу, местечко темное и безлюдное, – по ней никто обычно не ходит. Алиада какое-то время молча прожигала меня взглядом. Но, видимо, сообразив, что я от этого не начала дымиться, перешла к вербальному общению. – Что за дурацкий проект у тебя с Даром? – прошипела она. О! Это хороший вопрос. На это я могу ответить! – Побочные явления при использовании заклинаний воды… На самом деле тема малоизученная и интересная. После Авдиярра ею никто толком не занимался. В то время как ее актуальность… – Перестань! – она едва не визжала. – Плевать мне на вашу актуальность! А вот на то, что ты будешь торчать у него в комнате, – не плевать. Я мысленно расхохоталась. Знала бы ты, милочка, чем мы там будем заниматься! Нет, мне, конечно, самой это отвратительно. Но все-таки как приятно встретить человека, которому бы наши с Даром «занятия» понравились еще меньше, чем мне. – Ну а где же, как не в его комнате… – Я сделала вид, что растерялась. – Но, если тебе это так не нравится, я могу попросить его заниматься в моей… Правда, там очень скромно. Вряд ли Дар согласится… – Заткнись! – У Алиады разве что дым из ушей не шел. – Плевать мне, где вы уединяетесь! Имей в виду, потянешь к нему свои уродливые руки – быстро протянешь ноги! – Тоже уродливые? – вежливо уточнила я. – Да! Ну хоть по какому-то вопросу мы пришли к взаимопониманию. Мне жутко хотелось ответить ей в пику. Сказать, что Дару мои руки-ноги, а также другие части тела кажутся привлекательными. Но я прикусила язычок. Алаида глупа и болтлива. Не стоит добавлять к тем разговорам, что и так уже идут, еще это. Лучше сказать… правду. – Да кому он нужен, твой Дар! Уж не знаю, что вы в нем находите. Ни ума, ни внешности, одни папочкины деньги! Да еще девиц тягает всех без разбору. Не парень, а помойная куча! Я бы к такому не то что руки не тянула, я бы и рядом не села! – Я заводилась все больше. Как-то вдруг вспомнился и его высокомерный прищур, и руки на талии Алиады, и пренебрежительно-издевательское, процеженное сквозь зубы: «человечка». Наверное, недостатки Дара я могла бы перечислять бесконечно. Но у Алиады почему-то округлились глаза, а потом она заметалась взглядом по сторонам, как если бы не знала, куда спрятаться. Ужасная догадка заставила меня обернуться. Ну конечно! Буквально в двух шагах от нас стоял Дар. Он все слышал! Не то чтобы я жалела о сказанном, но… Его стальной взгляд пригвоздил меня к месту. Я напряглась, но Дар только прошёл мимо и приобнял Алиаду за талию: – Отлично выглядишь, Алиада. Впрочем, как всегда. Та зарделась, довольная. Я же возвела глаза к небесам. И кто тут тупой, если не видит, что во всех этих Даровых комплиментах нет ни тени правды? Да он же каждой первой говорит подобные вещи! И каждая первая думает, что она одна удостоилась внимания. Я незаметно отступила на шаг. Слушать их воркование не было никакого желания, да и вообще – сбежать сейчас и от Алиады, и от её любимого-разлюбимого Дара казалось самым правильным поступком. Но едва я сделала второй шаг, как Дар резко обернулся и огрел меня злым взглядом: – Стоять! Метка на шее полыхнула, обжигая кожу. От неожиданности я и впрямь встала на месте как вкопанная. Дар обратился к Алиаде: – Прости, милая, нужно кое-что обсудить с «этой». Иди пока, я зайду к тебе вечером, как обещал. Презрительное «эта» болезненно царапнуло. Ишь ты, вечером зайдёт. Шёл бы сразу и оставил меня в покое! – Но… – Алиада бросила на него растерянный, недоверчивый взгляд. – Иди, – жёстко повторил Дар – и она не посмела ослушаться. Когда стук ее каблуков затих вдалеке, Дар схватил меня за руку и потащил вниз. – Эй, куда! – Не пищи, маленькая дрянь. Сейчас я тебе покажу помойную кучу! Он дотащил меня до конца лестницы и втолкнул в темное помещение подсобки. Захлопнул дверь. Мы оказались во тьме. Я попятилась, на ощупь пытаясь понять, что где находится. Пульс зашкаливал, рука там, где её схватили железные пальцы Дара, побаливала, в темноте было чертовски неуютно, но это всё было ерундой. А вот что не было ерундой, так это то, что мы с ним наедине, я понятия не имею, что он задумал, и… и вообще при воспоминании о вчерашнем ноги у меня подгибаются. Мои глаза начали различать очертания предметов. Дар стоял у самой двери и следил за мной хищным неотрывным взглядом. И чего он ждёт? Извинений? Не дождётся! – Перемена заканчивается! Мне пора на практическую. – Прогуляешь! – бросил он. Оторвался от двери, в одно мгновение оказался передо мной – и пригвоздил меня к стене своим твёрдым тяжёлым телом. Из меня выбило весь воздух, кровь бросилась в лицо, а метка на шее пугающе заныла. Я попыталась оттолкнуть его, но это было всё равно что пытаться оттолкнуть скалу. – А ну-ка повтори, – шепнул он, горяча дыханием моё ухо. – Одни папочкины деньги?.. Не села бы рядом? Дар поймал жёсткими пальцами моё лицо, стиснул, заставил вздёрнуть подбородок. Под взглядом его непроницаемых серо-синих глаз я замерла, как мышь в мышеловке. Что он собирается делать? – Боишься? – выдохнул Дар снова. Обжигающее дыхание коснулось кожи, и по шее, по всему телу тут же высыпали мурашки. Я молчала. Зачем отвечать, всё равно он чувствует мои эмоции. А я – да, боюсь. Правда, боюсь не того, что он ударит меня или станет осыпать оскорблениями. Боюсь чего-то совсем другого, чему даже не знаю названия. И собственных чувств, которые спирают грудь, и действий Дара… а вдруг он предпримет что-то совсем запретное? Например… поцелует меня. Слава богам, ничего такого Дар не сделал. Отодвинулся от меня, окинул взглядом лицо и грудь, опустил взгляд ниже… и резким толчком колена раздвинул мои бёдра, одновременно прижав меня к стене. Я чуть не ахнула, когда ко мне притиснулось нечто недвусмысленно горячее и твёрдое. До сих пор у меня такого опыта не было, но сомневаться не приходилось: эта штука и есть то, что отличает мужчину от женщины. Дар что, хочет меня? Да нет… скорее всего, это банальная реакция организма: полумрак, девушка, уединение… да ещё возможность питаться сексуальными эмоциями. Как организм голодного человека начинает выделять слюну при виде еды, так и у Дара, наверное… инстинктивная реакция. Тут его руки легли на мою талию, и все разумные мысли мигом вылетели из головы. Я завозилась, пытаясь вырваться из его хватки. – Отпусти меня! Я сказала всё, что на самом деле думаю, доволен? Кажется, эта фраза оказалась лишней. Глаза Дара полыхнули знакомым мне свирепым блеском. В следующий момент этот гад рванул мою блузку. Я вскрикнула, испугавшись, что он разорвёт её напрочь, но, слава всем богам, ткань оказалась достаточно крепкой, и даже пуговицы не пострадали. Только выскользнули из петель, оставляя меня перед Даром почти обнажённой. Я сказала почти? В следующий миг, не обращая внимания на мои попытки сопротивляться, он содрал с меня лифчик, отбросил его куда-то во тьму и, не успела я вскрикнуть, наклонился и поймал горячим жадным ртом мой сосок. Я всё же вскрикнула, а тело мгновенно охватила предательская слабость. Если бы Дар не держал меня, наверное, я не устояла бы на ногах. Я думала, что в прошлый раз испытала самое худшее, но то, что он делал сейчас, было ещё хуже. Ещё откровеннее, стыднее и порочнее. Я никогда не чувствовала ничего подобного, даже когда ласкала себя сама. Язык Дара беспрестанно плясал на одной из самых чувствительных точек моего тела. Чёртов негодяй то отпускал сосок, то снова ловил его губами, перекатывал, посасывал, отчего меня как будто прошивало сотнями молний. Я дёргалась, пытаясь высвободиться, оттолкнуть его, но ничего не получалось. Дар явно знал, что и как нужно делать, чтобы доставить женщине удовольствие, и за это я ненавидела его ещё больше. Некоторое время подсобку наполняли только звуки безуспешной борьбы и моё хриплое дыхание. Мне пришлось приложить немало усилий для того, чтобы это было дыханием, а не стонами. Наконец Дар отпустил меня. Я отскочила, запахнула блузку. Щёки полыхали огнём, сердце колотилось где-то в ушах. Злость и смущение правили бал.