Я рассказываю ей всё. Как он обвинил меня в измене, как бросил пятитысячную купюру в лицо, как какой-то проститутке. Как я старалась связаться с ним и рассказать о беременности. Как сумела сохранить ребёнка. Рассказываю всё, что могу вспомнить в этот момент. Как видела его с другими по телевизору и в социальных сетях, о том, что знала, что он с другими проводит ночи, пока я воспитывала нашу дочь. А потом он явился в день моей свадьбы и забрал у меня дочь. Госпожа Патимат ужасается и прикладывает руку к губам. Вижу, что женщина в растерянности и не может что-либо ответить мне. – Я поговорю с ним сегодня же. Так нельзя. Ты… только скажи, ответь мне честно… Она мнется и не решается спросить, а я немного успокаиваюсь в этот момент, и мне вдруг становится стыдно за то, что открылась ей и вывалила всё на неё. – Айлин, ты любишь моего сына? Хочешь с ним остаться или … – Простите, я не должна была Вам всё это говорить, я… я пойду проверю, не проснулась ли Мия. – Подожди, ты не ответила на вопрос, – настаивает обеспокоенная мама Романа. – Госпожа Патимат, вся правда в том, что он меня не отпустит. Точнее, меня он может и отпустит, но не отдаст дочь. А я без неё никогда не уйду. На этом оставляю её и ухожу в комнату к дочери. Не решаюсь выходить после, пока дочка не просыпается и не требует её накормить. Когда спускаемся, домработница сообщает, что мы с дочкой одни дома. Госпожа Патимат уехала куда-то ещё два часа назад. У меня в этот момент всё внутри холодеет, и я начинаю жалеть о нашем с ней разговоре уже в сотый раз. Я даже не сомневаюсь в том, что она поехала к сыну. Ну, поговорит она с ним, и что? Ничего не изменится. Я ничего этим не добьюсь, лишь испорчу отношения матери и сына. Пока переживала и изводила себя, стемнело на улице. На стол накрыли ужин, но ни Роман, гои её мать не вернулись домой. Я стала уже переживать. А вдруг они поссорились сильно, и мама Ромы вынуждена была уехать. Мысли продолжили меня мучить и после. Искупала Мию и переодела её, приготовила ко сну, и в этот момент в комнату заходит Роман. – Папа плишел! Папа плишел! – начинает кричать Мия и радостно подпрыгивать на кровати. – Привет, маленькая моя! – обнимает дочку и уставшим голосом добавляет. – Ну, хоть кто-то меня в этом доме любит и ждёт. Глава 46 – А где госпожа Патимат? После того как Мия заснула, вышла в гостиную к Роме, который сидел, зажав пальцами глаза. – Она временно поживёт в гостинице. После этих слов сердце внутри тревожно забилось. Не дура, понимаю, что она поссорилась с сыном из-за меня и сейчас вынуждена ночевать в гостинице из-за того, что я не смогла держать язык за зубами. – Я не хотела рассказывать, но она хотела, чтобы мы… в общем, уже неважно. Опускаю глаза и чуть не начинаю плакать. Какая же я дура?! Зачем рассказала?! Я всё только испортила. – Присядь, – тихо просит, не комментируя мои слова. Я сажусь напротив него. Чувствую, что он скажет что-то, что мне не понравится. Ведь это и так очевидно, я стала причиной его ссоры с матерью. Да и вообще у нас всё усложнилось после того раза, когда мы были вместе той ночью в ванной. Практически не разговаривали, и Рома больше не оставался у нас. Только при его матери делали вид, что у нас всё хорошо, а после расходились по разным комнатам. Я не поняла почему так, ведь он был так категоричен и настойчив той ночью, а после сам же между нами поставил барьер. Или, получив меня, он насытился, и я стала ему больше не интересна. Накручивала себя этими мыслями, которые только причиняли мне боль. Хотя я должна была только радоваться. Ведь он больше не заставлял и не принуждал меня быть с ним. Возможно, мои слова возымели на него действия и он теперь не решается идти напролом. Господи, почему у нас с ним всё так сложно?! Я так запуталась. Говорю, что ненавижу и не прощу его, а у самой всё внутри замирает от его взгляда, прикосновений, да просто от того, что я знаю, что он дома. Скучаю по нему и злюсь из-за этого на него, на себя. Я готова попробовать с ним, хочу построить всё заново, но только не так, не в таком унизительном положении. Я хочу чтобы всё было по правильному, хочу чтобы он начал считаться с тем, чего я хочу. Без этого не получится, а он никак не понимает этих элементарных вещей. Готовлюсь уже морально к худшему, когда он начинает говорить, но всё идёт совсем по другому сценарию. – Ты совсем ко мне больше ничего не чувствуешь? – Что? – ошарашенно переспрашиваю. Он открывает глаза и с такой дикой усталостью и тоской во взгляде смотрит на меня, что у меня всё внутри сжимается. – Я тебя люблю, маленькая девочка с самыми красивыми глазами из всех, каких-либо я встречал на этом свете. У меня не было ни одного шанса против тебя. Ни одного шанса, чтобы не влюбиться в тебя. Понимаешь? И я влюбился. Я полюбил тебя с самого первого взгляда, только понял это слишком поздно… – Зачем ты всё это говоришь?.. Я вдруг занервничала и начала дрожать. Он говорит так, будто мы никогда больше не увидимся, говорит так, будто прощается. Что происходит? Мне всё это совсем не нравится. – Потому что я устал … Устал от всего этого, не хочу, чтобы ты была рядом только потому, что тебе страшно, ты боишься меня, боишься, что я заберу дочь. Не хочу, чтобы ты ложилась со мной в постель, потому что я заставляю и не даю тебе право выбора. Не хочу, чтобы дочь выросла и узнала о моём поступке и возненавидела меня, как сделала это ты. Я хочу твоей любви без всей этой грязи, к чему я сам тебя принуждал. Мне становится холодно от его слов, обнимаю себя руками и пытаюсь согреться. Пусть он замолчит, пожалуйста, пусть замолчит. – Я не понимаю … Ром… не понимаю… – Я тебя отпускаю. Отныне ты – свободная женщина и можешь делать всё, чего душа пожелает. Завтра утром вас перевезут в мою трёхкомнатную квартиру в центре Москвы. Я её в самое ближайшее время перепишу на тебя, отказ не принимаю. Это единственное условие, на котором я буду настаивать. Я хочу быть уверен, что вы с Мией живёте в хороших условиях. Не волнуйся, я не буду отнимать у тебя ребёнка, можешь не переживать больше из-за этого. Буду приходить, когда разрешишь, и брать на выходные, когда она подрастёт. Вы с ней больше не будете нуждаться ни в чём. Я открыл тебе и Мии счёт, который будет пополняться каждый месяц. На этом всё. Спокойной ночи, Белоснежка. Он встаёт и собирается уходить, но я быстро вскакиваю следом и ловлю его руку. Он вопросительно смотрит на мои руки, которые удерживают его на месте. – Я ничего не понимаю… Что тебе сказала госпожа Патимат, что ты решил отпустить нас?.. – дрожащим голосом еле формулирую и задаю вопрос. Он усмехается и второй свободной рукой высвобождает свою руку из моего захвата. – Какая уже разница? Ты разве не получила то, чего хотела? Он выходит, а я остаюсь, стараясь переварить то, что только что произошло. Но я точно теперь знаю, что чувствую. Я не хочу уходить, не хочу, чтобы он отказывался от меня, от нас с дочкой. Я хочу остаться, остаться с ним. Потому что люблю. Он невыносимый, вредный, наглый и эгоистичный, временами даже жестокий, но я всё равно люблю его. Несколькими часами ранее… Рома. Когда секретарша сообщила, что ко мне пришла мама, я удивился и подумал, что странно как-то это всё. – Привет ещё раз, – встретил её и поцеловал в щёку. Она тоже ответила, но довольно холодно. – Что-то случилось или ты просто так заехала? Она проходит дальше, ставит свою сумку на столик и садится в кресло напротив меня. Молча повторяю за ней и тоже присаживаюсь. – Случилось, сынок, случилось. Сразу напрягаюсь после этих слов. Мыслей много на этот счёт, но первое, что в голову пришло, что говорить она будет об отце. Он неоднократно пытался связаться со мной, но я категорически был против. Я успел придумать для него проблемы, с которыми ему теперь приходится несладко. Не обделил вниманием и компанию Рамиля, так что вряд ли они сейчас друг другу смогут помочь. Ах да, ещё матушка теперь со мной живёт. И к ней у него больше нет доступа. Представляю, как он злится и бесится, ведь он без неё и дня не мог прожить. Что-что, но с этим непоспоришь, любит он маму очень сильно. – Я сегодня разговаривала с Айлин и узнала много чего нового о тебе. – Чёрт!.. – выругался тихо, чтобы матушка не услышала. А сам внутри закипел, какого чёрта Белоснежка решила впутать в наши отношения мою мать?! – Сынок, ты что творишь? Разве можно так с женщиной, которую любишь? С той, которая прошла через весь этот сложный путь одна? С той, которая подарила тебе такую замечательную дочку? Ну всё, мозговынос начинается. – Мам, не надо вмешиваться только, ладно?! Это наши с ней дела! – чеканю жестко и грубо ей в ответ. Она замирает и на её лице так чётко отражается разочарование, что я тут же пожалел о сказанном. Смотрит на меня так, будто на чужого, а после встаёт и забирает сумочку с журнального столика, собираясь уходить. – Мам, прости, я не хотел тебя обидеть… Она разворачивается, и у меня сердце так больно сжимается, когда вижу в её глазах застывшие слёзы. Чёрт! Чёрт! Чёрт! – Мам, прости. Хорошо, я… я готов поговорить с тобой на эту тему. Только не уходи вот так вот, пожалуйста, – нервно кручу карандаш в руках и, как нашкодивший парнишка, смотрю из-под опущенных ресниц. Ну, не умею я нормально извиняться, не умею, потому что раньше не приходилось. Да и не было у меня никогда такого, чтобы хотел извиниться перед кем-то.