— Да при чем тут… — проворчал недовольно, — но не понимаю, что такого смешного было, что ты хохотала. — Ревнует, — крякнул Эмир. — Я немного тоже. Но вообще, не похоже, чтобы это было его рук дело. Линду он не узнал, а должен был: тот, кто испортил тачки и женщину убил, предварительно узнав про документы, одно и то же лицо. Интересно, было ли в запросе свидетельство о рождении. Но, полагаю, это мы тоже не должны спрашивать. — Если мы хоть как-то скомпрометируем салон — можно сразу лавочку прикрывать, — сказала хмуро. — Игорь выразился очень четко — мы сами по себе. Сама не верю, что это говорю, но Игорю виднее. Эмир притормозил у магазина сотовой связи и Паша хохотнул: — Милый, купи мне телефончик. — И мне пауэрбанк и провод, — мяукнула с заднего сиденья. — Как вы мне дороги… — проворчал Эмир и вышел, громко хлопнув дверью. Предчувствие его не обмануло Панфилов мерил широкими шагами площадку возле квартиры и замер, увидев нас. Окинул меня оценивающим взглядом с ног до головы, не увидел новых увечий и заметно успокоился, дожидаясь, когда мы подойдём. — Давно тут? — спросила между делом, открывая дверь. — Пару часов, — ответил равнодушно и прошёл в квартиру следом за мной. — Взялся за дело о похищении, но там вообще никаких вводных. Понятно, почему они так настаивали. — Даже выкупа не требовали? — удивилась, расстегивая куртку, а он помог мне ее снять, пристроив на вешалку в шкаф и продолжая говорить, как ни в чем не бывало: — В том-то и дело. И это самое поганое. Мотив не ясен. — Понимаю, — хмыкнула в ответ, — у нас с мотивом тоже явная проблема. Я прошла в спальню, поставила телефон на зарядку и сделала пару глубоких вдохов, прежде чем вернулась к мужчинам. Делать вид, что мы просто работаем вместе было чертовски сложно. Тоска грызла изнутри, я ненавидела сестру, судьбу, вселенную и то, что мне приходится общаться с ним, но вместе с тем была благодарна этому. Не мой, но я хотя бы имею возможность видеть его, разговаривать с ним. Ещё можно позволить себе маленькую шалость — случайно коснуться его руки, проходя мимо. Одним пальцем, вскользь, испытав разряд тока, ощутив приятное тепло внизу живота, волнение, лёгкую дрожь в руках. Увидеть его на мгновение вспыхнувшие глаза и упасть в пропасть, широко расставив руки, когда они потухнут вновь, став безжизненно-печальными. — Я начну, — сказал глухо, а я кивнула, сев за большой кухонный стол и отведя взгляд. — Заказчик — Федотов Кирилл Игнатьевич и его жена Светлана Ивановна. Дочь зовут Лилия, ей три, была похищена вместе с ее няней прямо с детской площадки. Все это засняли камеры наблюдения во дворе, есть запись. Дом многоквартирный, своя закрытая территория, обнесена забором, шлагбаум, охрана в будке. Охранник после смены не вышел, на звонки начальства не отвечает, на работу не ходит, больше никаких мер не предпринимали. — Полиция? — спросила, переведя на него взгляд. — Не в курсе. Сначала ждали требования выкупа, потом стало попросту бессмысленно. — Федотов — важная шишка? — В том-то и дело, что нет. Бизнесмен средней руки, владелец типографии, жена — домохозяйка, вообще никогда и нигде не работала, занимается бытом и ребёнком. — И при этом имеет няню? — подняла бровь, а он развёл руками: — Судя по ее внешнему виду, занимается она больше собой, причём чрезмерно. — Не густо, — поморщилась, водя пальцем по столу и сосредоточенно за ним наблюдая. — Видео смотрел? — Да. Машина без номеров, был пульт от шлагбаума или открыл охранник, но въехали без проблем. Чёрный минивэн, выглядит, как с помойки, весь ржавый и во вмятинах, но по дороге не заглох, что, вообще-то, было сюрпризом. Вышли двое из салона, на головах шапки с прорезями под глаза, один схватил няню, второй ребёнка, на все про все семь секунд. На площадке больше никого не было, погода пасмурная, мокрый снег, да и детей в доме не так много. — А ты говоришь, вводных никаких, — чуть слышно ухмыльнулась в ответ. — Не состыковки есть, — кивнул согласно, — например, на кой черт тащить ребёнка на улицу в такую погоду. Но тут сами Федотовы никакой странности не увидели, выходили гулять каждый день, в строго отведённое для этого время, вне зависимости от погоды. Скорее, это упрощает задачу похитителей, чем компрометирует няню. — А она им зачем? Похитили ребёнка и дело с концом. — И это объяснимо. Выкупа до сих пор не требовали, значит, нужно что-то другое, что так же требует время или имеет конкретную дату. При этом, ребёнку нужен уход, да и слушать день и ночь детский плач — никакие нервы не выдержат, нужен был знакомый ей человек. И от няни избавятся в первую очередь. — Если ещё не избавились, — вздохнула в ответ и рассказала, как мы провели последние несколько часов. — Не похоже, чтобы дела были связаны, — озвучил то, что и без того вертелось в голове, а я слабо улыбнулась в ответ и кивнула. — Исаев, говоришь? Могу выяснить, кто такой. — Тебе своим расследованием надо заниматься, — начала вяло сопротивляться, но тут выступил Эмир, о существовании которого я вообще забыла: — Будет не лишним. — Без проблем, — пожал плечами Ростислав и поднялся: — Ну, я тогда пошёл. В домофон неожиданно позвонили, я нахмурилась, а Павел сходит в коридор и вернулся, сообщив: — Я заказ еду. Много. — Поешь и пойдёшь? — предложила неуверенно, отведя взгляд. — Поем и пойду, — ответил тихо и сел обратно на соседний стул. Паша шумно выдохнул, а Эмир пошёл встречать курьера, вернувшись через пять минут, нагруженный бумажными пакетами. — Ну ты и ржать, — сказал с чувством и поставил все на стол. С полчаса мы молча ужинали, я тщательно перековывала каждый кусочек, с трудом проглатывала и то и дело косилась на Ростислава, ненавязчиво касающегося под столом своим коленом моего. Время тянулось подозрительно медленно, напряжение нарастало и в какой-то момент я просто не выдержала, отложив вилку и поднявшись. — Я спать, — брякнула первое, что пришло в голову, Эмир выразительно посмотрел на наручные часы, но отступать было поздно и я добавила: — Неважно себя чувствую. — Пришлю информацию по Исаеву как только смогу, — сказал Панфилов на прощанье, я молча кивнула и торопливо вышла, не в силах больше находиться рядом с ним. Пожалуй, то, что дела не связаны даже к лучшему. Проведя с ним час в замкнутом пространстве я потратила все силы только на то, чтобы не повиснуть у него на шее. И это напряжение в каждой клеточке тела отзывалось тупой болью во всех гематомах, пульсируя и доставляя массу неприятных ощущений при передвижении. Я с трудом добрела до ванной, но не успела закрыть дверь, как нарисовался Паша с подозрительно виноватым лицом. — Я отъеду на пару часов? — спросил сквозь зубы и отвёл взгляд, а я слабо улыбнулась в ответ: — Встретимся завтра. — Эмир останется. Я все равно даже укол сделать не смогу… — Паш, все в порядке, — сказала мягко, — топай, мне нянька не нужна. И Эмирчику передай, пусть тоже проваливает, я реально настроилась лечь и не шевелиться по меньшей мере часов десять. — Тебе это не поможет, — скривился в ответ, быстро поцеловал в щеку и скрылся, прикрыв дверь, а я умылась и хотела устроиться с удобствами и подумать, но едва вышла, услышала приглушённые голоса с кухни и тут же пошла в том направлении. — Слушай, я не понимаю, — вздохнул Эмир тихо, а я остановилась, не дойдя до двери. — Ну, залетела. И что? Жить с ней не обязательно. Даже рожать не обязательно. — Звучит логично, — тихо усмехнулся Ростислав, а я почувствовала сигаретный дым и легкий сквозняк, — но я что так мудак, что эдак. Мои личные желания против естественных нужд моего же ребёнка. — Если так раскладывать, то выбор очевиден, — ответил Эмир задумчиво. — А точно твой? — А чей? Она в заложницах сидела, по возвращению всегда на виду, а срок — восемь недель. Без вариантов. Сука, это больше всего и бесит. Презерватив, плюс я даже кончить ни разу не смог, это ж на сколько надо быть невезучим, чтоб так попасть? Нахера я вообще с ней лёг, надо было наплести какой-нибудь херни, типа, тебе досталось, отдыхай… — В смысле ты не кончал, а она залетела? — спросил обычным голосом Эмир, а Панфилов шикнул: — Да тихо ты. Я сам ахерел и пообщался со спецом. Вполне себе реальность. Из плюсов — у меня ахереть какие шустрые приятели. Этот ребёнок должен стать президентом с таким везением, — Эмир слабо хохотнул, а Ростислав раздраженно выдохнул: — Нихера не смешно, мужик. Я в гребаном аду. Вообще котелок не варит, взялся за это дело только из-за Линды. — Кстати, я не согласен, что дела не связаны, — сказал Эмир неожиданно, а я отлипла от стены, по которой меня размазывало последние пять минут, и навострила уши. — Я не стал так с ходу, выглядит действительно непохоже, но интуиция меня ещё не подводила. — Займусь Исаевым, — сказал Ростислав серьезно. — И пришли информацию на няню, что есть. На всякий случай. И фото ребёнка. И видео с камеры. — Да я понял, — тихо засмеялся Панфилов. — Пришли в ответ фото спящей красавицы. — Слишком стремно, не находишь? — спросил Эмир укоризненно, а я рванула к спальне, не услышав ответ. Быстро прикрыла дверь, стремительно разделась и легла под одеяло с колотящимся в горле сердцем. Через пару минут дверь осторожно открыли, я увидела Эмира и сказала строго: — Даже не думай. Он хохотнул и подошёл к кровати, сев на пол и облокотившись спиной. — Херовая ситуация, — сказал в пространство. — Не сыпь мне соль на раны, — поморщилась в ответ, — зачем ты его расспрашивал? — Всем надо выговориться, — повёл плечом и повернул голову. — Мне — нет, — отрезала, нахмурившись. — А вот укол лишним не будет. Он потряс готовым шприцов в воздухе и хмыкнул: