— Семью не выбирают, — сказала обреченно, а он тяжело вздохнул: — Забудь, что я говорил о Панфилове. Вы одинаково больные. Есть такой тип людей, которым тупо нравится страдать. Я тихо усмехнулась и вновь задумалась над его словами. Да, он мне нравился. Так сильно, как никто другой. И проведи мы хоть одну ночь вместе, я бы сделала все, чтобы он остался со мной, почти уверена, я бы преуспела. Но что дальше? Оставить сестру, пусть и сводную, одну с ребёнком на руках? Что бы там у них не происходило. Оставить маленького человечка без отцовской заботы и любви? Я слишком хорошо знала, каково это. Знала, как это — расти нежеланным ребёнком, от которого не избавились из жалости и боязни осуждения обществом, из-за неприязни абортов, из-за страха. Да и не факт, что это увлечение переросло бы в что-то действительно серьезное, я совершенно не знаю его. Я толком не знаю, кто он такой. Я не уверена даже, что знаю, кто я сейчас, кем становлюсь или уже стала. Раскручиваю бизнес на грани законности, общаюсь с психами, бандитами и убийцами и не испытываю по этому поводу ни трудностей, ни угрызений совести. Наоборот. Если подумать и признаться самой себе, мне доставляет это удовольствие. — Ты выходить будешь или передумала? — спросил Паша, а я очнулась и повертела головой, обнаружив, что мы стоим на парковке у торгового центра. Переслала ему ссылку и буркнула: — Смотри за ним, я быстро. Торопливо вышла и заспешила к дверям, попав в какой-то другой мир обычных людей с рядовыми проблемами и потребностями. Огляделась и поняла — не скучаю. — Я на месте, — сказала в трубку, набрав сестру, а та защебетала: — Я в детском на втором этаже, подойдёшь? Не могу заставить себя выйти, тут все такое милое и крошечное… — я двинулась к эскалатору, продолжая слушать ее трескотню, ещё на подходе к магазину увидела ее через огромную витрину, прижавшую телефон плечом к уху и разглядывающую кофточку с оборками, вдохнула побольше застоявшегося воздуха, как перед прыжком в воду, и прошла, сбросив вызов, чего она даже не заметила, продолжая увлечённо описывать розовое нечто. — Привет, — поздоровалась, с трудом натянув улыбку, а Вика кинулась обниматься и тут же отстранилась, запричитав, понизив голос: — Линда, я так тебе благодарна! Он приехал на следующий же день, мы поговорили, вместе съездили на узи, было так волнительно! Представляешь, уже видно ручки и ножки! Такой крохотный! Интересно, мальчик или девочка? Впрочем, не важно… — появилось ощущение, что мне в уши натолкали ваты. Я продолжала тупо улыбаться и кивать, стараясь не думать о том, от кого она беременна, пока она неожиданно не сказала: — И он сделал мне предложение, — выставила руку и похвасталась кольцом с огромным камнем, — красивое, правда? Это было так трогательно, он встал на одно колено, как полагается, посмотрел мне в глаза… у него такие глаза! — хотелось ударить ее. Останавливало лишь то, что она продолжая держать в руках детские вещи. Я растопырила пальцы, стремящиеся сжаться в кулак, и улыбнулась пошире, ответив: — Красивое. Когда свадьба? — Я поэтому и настаивала на встрече, — зашептала заговорщицки, — уже послезавтра, представляешь? Я не представляла. И на ногах стояла не твёрдо, в груди что-то щемило и захотелось выпить корвалола. Или просто выпить. — К чему такая спешка? Живот появится ещё не скоро. — Да чего тянуть? — отмахнулась в ответ. — Мы обсудили и решили, что пышного торжества не хотим, лишний стресс, а мне надо думать о ребёнке. Распишемся, отметим в ресторане, только семьей, самыми близкими. Ты будешь моей свидетельницей, правда? Прошу, не отказывайся, мы не так давно знакомы, но ты столько всего для меня сделала… «И сделать ещё?» — взревел внутренний голос, а я улыбнулась, ответив: — Конечно. «Ты долбанулась, — обреченно вынес вердикт кто-то внутри меня, — ещё и на свадьбу к нему притащишься, чтобы засвидетельствовать сей факт». — Я тебя обожаю! — воскликнула Вика, с удовольствием глядя на меня, и тут же обняла, больно вонзившись ногтями мне в спину. Реально больно, я даже поморщилась и поспешила отстраниться. — Мне пора, — сказала, взглянув на экран телефона. — Мне нужно платье, — надула губы Вика, — у тебя же салон? — Свадебных нет, — пожала плечами, слегка злорадствуя, но она продолжила настаивать: — Но есть же просто белые, да? Я хочу что-то стильное, пока есть талия, — хихикнула в кулак, а я поддержала скупой улыбкой. — Заезжай завтра утром, что-нибудь подберем. — Ты чудо! Как мне повезло с сестрой! Снова обняла меня, крепче, чем это было нужно. Крепче, чем я могла вытерпеть. Я вновь отстранилась и сказала, пытаясь, чтобы голос не звучал резко: — Опаздываю. До завтра, — развернулась и быстро пошла к выходу, а она пропела мне вслед: — Пока-пока. Показалось, что язвительно. Показалось? Я встала на эскалатор, а через секунду меня обогнал Павел и встал на ступеньку ниже, усмехнувшись: — Не знаю, о чем вы говорили, но она тебя ненавидит. Я столько подлости на роже даже в зеркале не видел. Что странно, учитывая, что ты ее спасла. — Да брось, — отмахнулась, прогоняя навязчивые мысли, — девчонка просто нервничает. Залетела, замуж вон послезавтра выходит, а платья нет. Паша присвистнул и примолк, а я пыталась придумать, что делать дальше, но перед глазами стояла чертова розовая кофточка. Достала телефон и набрала Лену. — Вишня, дорогая! Рада тебя слышать, я жутко скучаю, — заныла подруга, а у меня слегка отлегло от сердца. — Мне нужно платье к послезавтра, — сказала ровным голосом, — такое, чтобы скрыть локти и колени, но чтобы все давились слюнями. — Времени в обрез, — ответила Лена собрано и серьезно, — цвет? — Спелой вишни, — хмыкнула в ответ и услышала такой же смешок, убрав телефон. — Вроде тряпки обсуждали, — сказал Павел тихо, — а у меня что-то под ложечкой защемило. Знал бы заранее, что у вас зубы в три ряда, не стал бы класть туда… — Паша! — осадила его с укором, а он хохотнул: — Какой план, рыбка? — Есть мысль, — хмыкнула и позвонила Исаеву, спросив, едва он ответил: — Не ты? — Не я, — ответил серьезно. — Докажи. — И мне это нужно, чтобы? — Чтобы мой мстительный дух не посещал тебя темными ночами, нашёптывая на ухо проклятия. — Если убрать мстительный дух и проклятие, мне даже нравится, — усмехнулся в ответ. — Что хочешь? — Ты знаешь. И это в твоих интересах. — Нахера? Если есть с чем сравнивать, я оставил тебе… — запнулся и раздраженно выдохнул: — Понял, почему ты звонила утром. Не в моих правилах оправдываться, но и это не я. И это готов доказать. При одном условии. — Ну, разумеется, — усмехнулась в ответ. — При двух. — Опять подсчеты… — Продолжай и я придумаю ещё. — Я слушаю, — процедила сквозь зубы. — Приедешь одна, — я успела только рот открыть, намереваясь высказаться по этому поводу, но он повторил вкрадчиво: — Одна. Не обсуждается. — В чем смысл? — А мне так захотелось, — ответил со смешком. — К тому же, мы уже выяснили, что убивать тебя я пока не планирую. Твоё слово. — Идёт, — ответила резко, а Паша состроил недовольное лицо. — Пришлю адрес. Он отключился, а Павел высказался: — Мне это не нравится. — Есть альтернативный план? — скривилась в ответ и он ответил хмуро: — Нет. — Тогда вези меня на улицу Генерала Белова, дом семь. Он развернулся на светофоре и поехал в сторону центра. Остановился у охотничьего магазина, а я вышла и повертела головой. Судя по всему, магазин Исаева, но выходить он не спешил. Наверняка либо смотрел по камерам, либо вообще ещё не приехал. Было холодно, снова пошёл мокрый снег, я куталась в ворот куртки и злилась, то и дело посматривая на экран мобильного, хотя прошло от силы пять минут. Пашка продолжал стоять у обочины, я достигла точки кипения и развернулась, уперев руки в бока и злобно сверкая глазами. Он достал мобильный и демонстративно набрал меня, продолжая смотреть в упор. Я ответила на вызов, а он повторил почти по слогам: — Мне это не нравится. — Самое страшное, что может случиться — он меня убьёт, — вздохнула в ответ. — Но на данном этапе выгоднее моя жизнь. — Поверь, это не самое страшное, — ответил глухо, — я могу долго перечислять, что может случиться гораздо более неприятного. Все ограничивается лишь фантазией, а он тот ещё фантазёр. — В каком смысле? — нахмурилась в ответ. — Я тоже наводил справки, Линда. За оружие он крайне редко хватается, но у него под боком такие мрази, в руках которых даже я не хотел бы оказаться. — Ты меня специально запугиваешь, предварительно заморозив, чтобы я дала заднюю?