— Куда? — хмыкнула в ответ. — До ближайшего мотеля? А утром будем прятать друг от друга взгляд и гадать, стоило ли оно того. Променять секс на совесть, готов рискнуть? Я — нет. Потому что пройдёт время, страсть утихнет и останется только тихая ненависть к себе. Я буду думать, а как там мой племянник или племянница, ты продолжишь гадать, а не твой ли это ребёнок. Он развернулся и положил мне ладони на щёки, слегка притянул к себе и поцеловав. Прощальный поцелуй. Горький, нежный, чувственный. Короткий, как наши отношения. — Я тебя люблю и вряд ли это когда-то изменится, — сказал тихо, слегка отстранившись, а я вновь заплакала. — И ты такая умница и хоть и королева психов, но с большим сердцем. А ещё у тебя температура. — Да я знаю, — надула губы, а он вышел и слазил в багажник, вернувшись с аптечкой и бутылкой воды. Покопался в ней, выудил таблетки и протянул мне. — Обычный парацетамол, должно полегчать. Я плаваю в этом болоте уже несколько дней и ни черта не понятно, мне нужна твоя светлая голова и объяснения, каким боком тут замешан Исаев. Ни в жизнь не поверю, что он по доброте душевной раздаёт бабки. — Ты удивишься, но по факту — так и есть, — хмыкнула, выпив две таблетки. — Ты в курсе, что Федотовы прибегли к суррогатному материнству? — Что?! — прорычал, схватив телефон, но тут же отбросил его. — Черт! Терпеть не могу, когда клиенты утаивают информацию. Я думал, удочерили. Черт! — Бурная реакция, — напряглась, присматриваясь к нему, — пояснишь? — Я нашел у Михайловой в документах последнюю страницу договора, — сказал, с трудом успокаиваясь. — Он был подшит, но, похоже, она столько раз его перечитывала, что бумага просто порвалась и она не заметила, что страницы не хватает. А вот самого договора нет. Там реквизиты клиники, «Счастливая семья» и пара пунктов контракта, из которых я сделал вывод, что она была суррогатной матерью. Но вот что любопытно, у неё нет отметки в паспорте о детях. То есть, если она все же родила, это был ее первый ребёнок. И тогда я начал копать под клинику, но по бумагам все чисто, сотни довольных клиентов и прочее. — Попова Ксения Ивановна, — сказала невпопад, но он кивнул и взял телефон, повторив ее имя и добавив: — Паспорт, все страницы, — отложил его и продолжил: — Охранника из будки нашел. Услышал шум с парковки, пошёл проверить, о похищении узнал только когда шумиха началась. Испугался, залёг у товарища на даче, стуча зубами. Выходит, шлагбаум открыли с пульта. Общался с соседями Михайловой, квартиру она снимала, договор аренды имеется, срок длительный, беременной ее видели, но с ребёнком — нет. Спрашивать не спрашивали, мало ли чего, зачем душу травить. И видели за пару недель до похищения мужчину, похоже, он жил у неё. Ещё тачку с номерами соседнего региона, но никто не запомнил цифры, а камер по району нет. Правда, он продолжал жить, а машины уже не было, так что это ни о чем не говорит. — Ну, не скажи, — хмыкнула и достала телефон, набрав Кошелева. — Только не говори, что разбила вишню, — буркнул недовольно. — Да я ещё за руль ни разу не садилась, — вздохнула в ответ, — я по делу. — Само собой. Кстати, ты подала идею и я сделал Светке предложение. Так что жди приглашения, — я свела глаза у переносицы и ответила кисло: — Поздравляю. — Я прям чувствую твою радость, — сказал ворчливо. — Что за дело? — Твои, часом, не умыкнули тачку с номерами другого региона пару недель назад? — Цвет, марка? — уточнил деловито, а Ростислав сказал негромко, отлично слыша весь разговор: — Темно-зелёный внедорожник, — я повторила в трубку, а Кошелев обрадовался: — Был такой, но уже разобрали, извини. — А номера? — спросила с надеждой. — Уничтожил, разумеется, — удивился вопросу, — и не запомнил, как ты понимаешь. Но… погоди, — слегка отодвинул телефон и заорал: — Мужики, где коробка с барахлом? — На месте! — проорал кто-то в ответ, а Кошелев сказал в трубку: — Можешь приехать покопаться, документы если в тачке были, они в коробке, но все вперемешку. — Номера ты уничтожаешь, а документы оставляешь? — спросила ехидно, а Дима хмыкнул: — Это ж, считай, чистые бланки. Есть умельцы не только у тебя. Короче, приедешь или нет? Я в тачке по самые помидоры. — Приеду, — буркнула и отключилась. — В квартиру подниматься будешь? — спросил Ростислав, а я отрицательно мотнула головой: — Смысла нет. В сервис к Кошелеву. Панфилов хохотнул, явно вспомнив, как запускал сигнализацию на его машине, отвлекая внимание, чтобы я могла удрать. Да уж, первая встреча с Димой была не из приятных. Я так же улыбнулась и приступила к своей части доклада: — Исаеву позвонила Попова с радостной вестью, что он уже три года как отец и попросила денег. Тот потребовал тест на отцовство, она назвала адрес квартиры, но когда он приехал, там уже никого не было. Потом притащилась я со своими, так и познакомились. Нашли засохшую лужу под ковром, труп скинули на балкон этажом ниже. Дальше неинтересно, к делу не относится, но вывод ты знаешь — убитая и есть няня. Начали искать «Газель» что меня остановила, вышли на какого-то Руслана через Филюка. Кстати, Гриня теперь мой, — Ростислав покосился и спросил осторожно: — Гриня? — Он душка, — кивнула серьезно, — из бара меня на плечах нёс, я как на лошадке прокатилась. Про сауну слышал? — Да. Кровавая баня. — Мы там были. Руслану жопу спасли, но он не проникся. А нас Исаев вытащил. Что ещё… а, у Руслана тачку заказал какой-то Червонец, но он тоже того. — У тебя стандартный набор, — хмыкнул, вновь качая головой, — психи и трупы. Червонец — наёмник. След в никуда. — Кума этим занимается. Думаю, так же, как и я, хочет обрушить на наши головы кару небесную. Сейчас воду намутит, уже к вечеру жди беды, — сказала равнодушно, а он нахмурился: — И тебя это не парит, потому что?.. — А чего мне терять? — хохотнула в ответ и поспешила сменить тему: — Значит, Михайлова тоже была суррогатной матерью… что там с паспортом Поповой? — Не знаю, посмотри, — я взяла телефон и увидела три пропущенных от контакта «Светлова Виктория». Слегка поморщилась и буркнула: — Разблокируй, — он приложил палец, а я полезла в сообщения, увидев ещё непрочитанные от неё же, зачитав вслух последнее: — Ростя, не забудь купить хлеб и что-нибудь сладенького. — А по делу? — вздохнул в ответ. — Терпеть не могу, когда меня так называют. — А как сокращённо? — Мама называла Славой. Ну и производные. Славик, Славуша и прочие уменьшительно-ласкательные. Что с паспортом? — Глаза голубые, детей нет. И прописка соседнего города. — Пролистай, в переписке паспорт Михайловой. Я сравнила города и хмыкнула: — Да они, считай, соседки. Дома разные, улица одна. — Связь есть, уже хорошо. Почему про цвет глаз сказала? — А вот тут странно. Светлана Федотова сказала, что у суррогатной матери были карие глаза. То есть, она целенаправленно носила цветные линзы. Зачем? — Это просто, — пожал плечами Ростислав, — она знала, что у отца карие, а у доноров — голубые. И у неё. Когда вся троица стоит рядом — слишком в глаза бросается. — Да все равно ерунда… они могли просто заказ тест и все хитрости бы вышли наружу, — В такие центы просто так не ходят. С безнадеги, после множества попыток. — Да, но… не знаю, что-то не так. И с этим центром, выходит, тоже. Скорее всего, девушки к моменту ЭКО уже были беременны. — Согласен. Лиля родилась недоношенной, на восьмом месяце. С весом три шестьсот и ростом пятьдесят один сантиметр, абсолютно здоровая. Просто магия какая-то, я ещё с этого напрягся. И ехал в роддом когда ты позвонила, нашел контакт. Хотел разузнать, родила ли в итоге Михайлова. — Тогда сначала туда, а после — к Кошелеву, — кивнула согласно и полезла за звонящим телефоном в карман, увидела на экране старый номер Эмира и пропела: — Как приятно видеть тебя живым. — Сам тащусь, — хмыкнул в ответ. — Я все. Какие планы? — Мы со Славой едем в роддом. — Слава который Ростислав? — уточнил осторожно. — Он самый. — Столько вопросов… — вздохнул в трубку. — По делу, Эмир, — ответила с укором. — Тебе спец задание. — Давай, все равно делать нечего. — Не дай Паше сдохнуть, а? — попросила плаксиво. — Мне… — Нужны все твои психи, я помню, — хохотнул в ответ. — Найду его. Нашла, но не ту