— Стремно это, Вишня, — сказала тихо. Они с братом называли меня только так, из-за цвета волос, с которым я ходила довольно долго. — Убить нас не пытались, — ответила флегматично, — но ты ведь не об этом, да? — Как догадалась? — развернулась ко мне, смущенно улыбнувшись, а я опешила. Лена? Смущена? Теперь и умереть не жалко, я увидела все. — Черт, как я вам завидую, — вздохнула в ответ, — и не по-доброму, а лютой чёрной завистью. — Не гони, — скривилась подруга и тут же вновь улыбнулась: — Значит, поплыл? — Только-только об этом поговорили. — Да я из кожи вон вылезла… То посмотрю по-особенному, то встану поэффектнее, смех. Привела парня в порядок, а мне теперь мороки. — Пожалуйста, — фыркнула в ответ. Минус любовник. Классный выдался день. — Изыди, а? Отдохнуть хочу. — Покажи сначала, что там под одеялом, — я неловко отодвинула его, а она присвистнула: — Жесть. Ладно, я во вторую. — Смена у тебя теперь вторая, — хмыкнула в ответ, — ночная которая. — Не сглазь, — пропела и пошла к двери, нахально покачивая бёдрами. Дверь за ней закрылась, я покосилась на свой севший мобильный и решила, что оно и к лучшему. Он бы позвонил при любом раскладе, чтобы сказать лично, а душевные муки мне сейчас ни к чему, хватает и телесных повреждений. Лена права, выглядела я довольно паршиво. Лицо закрыть успела, но локти разбиты так, что я едва могла согнуть руки. С коленями та же история, по всему телу гематомы, ладони в ссадинах, даже ноготь умудрилась сломать, а по ощущениям так вообще как будто по мне каток проехал. Но ныть было некогда. В дверь постучали, отвечать было глупо, я же не могла в самом деле ответить «нельзя», но стоявший был настырным. Или играл роль. — Я думала, ты уехал, — сказала, слегка повысив голос и Игорь открыл дверь. Взгляд хмурый, встревоженный. — Я сама разберусь. — Само собой, — кивнул в ответ и слегка ухмыльнулся: — Виктория будет в ярости когда на свадьбу ты придёшь в брючном костюме. Мою мать зовут так же, как и сестру. Забавно, а не в честь ли неё папочка назвал дочурку? Я хохотнула и посмотрела на свои руки. — Думаешь, за месяц не сойдёт? — Синева останется ещё надолго. Черт, месяц остался, да? — Зачем тебе это? — спросила вдруг. — Луч света в моем темном царстве, — хмыкнул Игорь, сев на кровать, — планирую сдохнуть в ее объятиях с улыбкой на устах. — Как скоро? — уточнила деловито, а он хохотнул: — С этим не спешу. И тебе не рекомендую. — Я разберусь, — поморщилась в ответ, — не учли, что в тачках могут покопаться. Передача же. — Это и напрягает. Дело не в вас, не в нас, не в бизнесе даже, а в этой девке, которой делали документы. Можно было бы оставить это, но прощать такое… решать тебе. По большому счету, ты можешь просто продолжить работу как ни в чем не бывало. — В квартире был ребёнок, — ответила тихо, глядя сквозь него, — когда Кума забирал заказ. Игорь тихо выругался и затих. — Кстати, о детях… — Если ты не собираешься мне сообщить, что у меня будет братик, даже не начинай, — поморщилась, демонстративно отворачиваясь. Могла бы — поднялась и закрылась в ванной, но шевелиться больно и он прекрасно знал об этом, продолжив: — Нет, но мысль интересная. Тебе понадобятся связи. — Разберусь. В конце концов, у меня есть ты. — А вот с этим не спеши. Я, конечно, помогу, но тебе нужны свои связи. Я говорил уже, но ты, похоже, не слушала. Повторю и на этот раз будь внимательнее. В этом бизнесе без связей никуда. И твой телефон всегда должен быть заряжен, носи два, три, пять, зарядку, пауэрбанк, похер. Всегда. Это ясно? — Ясно, — буркнула недовольно и задумалась. Мои связи… — ты срулить, что ли, собрался? — округлила глаза от неожиданной догадки, а он вздохнул: — Ну, наконец-то. Иногда ты слишком долго соображаешь. — И чем заниматься будешь? Кроссворды разгадывать? — скривилась в ответ, а он хохотнул: — Есть пара идей. В вашей песочнице стало тесно, возитесь сами. Итак, Панфилов. — Нет, — отрезала, нахмурившись. — Ты передумаешь, — сказал, поднимаясь. — К счастью, от матери тебе досталась только внешность. — Почему мне кажется, что ты знаешь куда больше, чем говоришь? — Потому что так и есть, — хмыкнул самодовольно и вышел, оставив меня наедине со своими тяжкими думами. «А что, если Вика не беременна?» — мелькнула шальная мысль, а на губах тут же появилась блуждающая улыбка. Чертов Игорь! Надо зарядить телефон… Я откинула одеяло и села. На этом мой порыв иссяк, как и силы. Я покосилась на оставленные врачом мази и обезболивающее в ампулах, но самой себе всадить укол не решилась. — Когда надо, никого нет рядом, — проворчала недовольно и все-таки поднялась. В одном белье дошла до двери, прихрамывая на обе ноги, открыла дверь и увидела Арсения. — Да ты не Вишня, ты Слива, — скривился друг, — куда намылилась? — Уколы делать умеешь? — Нет, но крема втираю мастерски, — подмигнул нахально и уставился на мою грудь. — А это у нас что такое? — наклонился и поддел пальцем бюстгальтер, задирая его наверх. — Сень, мне больно, — вздохнула в ответ. — Когда ты успела татушку набить? — изумился, продолжая ее разглядывать. — Я слишком давно тебя не раздевал. — Сень, мне стоять больно, — повторила понуро. — Ну и нехер было вставать, — легко пожал плечами в ответ, — топай обратно, сейчас вернусь, — я осторожно развернулась и пошла к кровати, но не успела даже лечь, как он ввалился вместе с Эмиром. — Симпатичной медсестры не было, я привёл медбрата. — Ты раньше уколы делал? — спросила с сомнением, а Эмир широко улыбнулся в ответил: — Нет, я самый бесстрашный. — Отлично, — проворчала недовольно и легла на бок, спиной к нему. — Ты видел ее татушку? — не унимался Арсений. — У меня перед глазами ее полуголый зад, не сбивай настрой, — буркнул Эмир и послышался легкий щелчок ампулы. — Понимаю, — вздохнул Сеня, — но вакантное место занято. — Уже нет, — хотела порадовать его, но друг нахмурился: — Неужто окочурился? — Сеня! — рыкнула и стиснула зубы, почувствовав укол. — Ленка увела. — Гонишь! — открыл рот Сеня. — Нет, — хмыкнула, а на душе немного посветлело, — сам увидишь завтра. — Пустили козла в огород, — проворчал друг и взял тюбик с тумбочки, — моя очередь, медбрат на выход. — Закажу еды, — хмыкнул Эмир и удалился, прикрыв дверь. Арсений ловким движением расстегнул мой бюстгальтер, я упала на спину, а он осторожно его снял и для начала как следует рассмотрел татуировку. — Мне нравится, — вынес вердикт и начал методично мазать синяки, один за одним. — Они не знали, что я не просто курьер, — сказала, задумавшись, — иначе в этой операции по изъятию готовых документов никакого смысла. — Согласен, — кивнул Арсений, посерьезнев, — но это и хорошо и плохо. Плохо то, что, когда мы влезем, а, как я понял, мы влезем, никакой тайны не останется. — Только для того, кто это затеял, — пожала плечами равнодушно, — для остальных все останется по-прежнему. Да и это не обязательно, если вы с Леной не будете светиться. Оскорбление нанесли лично мне, мне и разбираться. — Тогда, по идее, и к Андрею нельзя обращаться. А ты его уже вызвонила, — я поморщилась и дёрнулась: — Больно. — Само собой, — буркнул в ответ, — колени — страх. Завтра вообще не встанешь.