— Ну и что. Это мое, — упрямо пробормотал див и добавил тихо и неуверенно: — Она всё знает, да? Ну, что я… — Да. И, видишь, совершенно тебя не винит. — И… про Розетту? — И про Розетту. Но тут ты вообще не виноват. Устоять перед жертвой во время вызова див физически не может. — А вдруг может… — едва слышно прошептал Кузя. Аверин нахмурился: — Вот что. Синицын будет искать тебя. Если увидишь его или кого-то подозрительного, не нападай и не убивай. Если на тебя нападут, постарайся взять живым. Я хочу, чтобы этого человека судили. Наверняка, его сын — продукт воспитания, а не просто жертва психической болезни. — И что же? Суд и тюрьма хуже смерти, а? — верхняя губа дива опять поползла вверх. — Без сомнений. Один миг страха ничто по сравнению с годами позора. Они проехали мост и свернули на Петроградку. Аверин уже настолько хотел домой, что чуть не забыл заехать в мясную лавку. Остановив машину, он велел Кузе сидеть и ждать внутри. Но дива-кота было не обмануть. — Вы же за колбасой, да? — Кузя облизнулся. Пришлось подтвердить. — А мне возьмете? Вы обещали. Аверин попытался вспомнить, когда это он обещал. Ах, да. — А ты уверен, что хорошо себя вел? Кузя заморгал. — Ага. За мой проступок вы меня уже наказали. А в остальном я всё сделал хорошо и правильно. — Ладно. — Аверин закрыл дверцу, зашел, взял три круга кровяной колбасы, полкило говяжьей печени и два кольца краковской. И понял, что готов прямо сейчас всё это съесть. Нет, нужно срочно домой. Там на столе уже стоит его обед. Маргарита встретила их на пороге. — Гермес Аркадьевич, вы Кузеньку не видели? А то я ему и еды положила, и зову, зову… Ой… а это что за чудо-юдо? — она смерила Кузю взглядом с ног до головы. — Так это Кузьма, наш Кузя номер два. Я его решил взять к себе на подработку, пусть сам на жизнь зарабатывает, а не у отца деньги выкачивает, там и так семеро по лавкам. Ну или номер один, если хронологически, — рассмеялся Аверин, — и его тоже неплохо было бы покормить. Ты приготовила комнату? — Да, там только пыль было смахнуть, покрывала выбить да постель постелить. А что оно ест-то? Хоть человечью еду? — Да брось, Маргарита, а то ты современную молодежь не знаешь. — Да вот знаю, в том-то и дело, что знаю… где же настоящий Кузя-то… неужто сбежал… — Это котик ваш что ли? — вмешался в разговор Кузя, старательно глядя на Маргариту. — Полосатый такой? — Да, он! — Так на козырьке сидел, когда подъезжали. Может, меня испугался. Аверин вздохнул. Врать в присутствии колдуна у дива получалось виртуозно. Это была известная техника — див постоянно сосредоточен на том, что разговаривает совсем с другим человеком. «Баронесса Анастасия» так и поступила при их первом разговоре, отвечая Виктору, а не колдуну. Этот, значит, тоже умеет. Зато Маргарита обрадовалась, и ее взгляд потеплел. — Ладно, проходи на кухню. Положу что-нибудь. А вас, Гермес Аркадьевич, попрошу в столовую. — А, да, — Аверин протянул ей большой бумажный пакет, — вот. — Это для котика? О, да не стоило беспокоиться, я всё купила ему, и требухи куриной, и почек, и обрезков. — Нет, это мне, — он улыбнулся. — Приготовь на ужин, пожалуйста. — С гречей? — С гречей, — согласился он. И направился к столу. Едва он успел доесть суп, как из кухни появился довольный Кузя. Его накормили до отвала, а с собой дали грандиозных размеров бутерброд. — Ну, я пойду к себе, — он немного потоптался посреди гостиной. — Иди, отдыхай, — разрешил Аверин. — Увидишь Кузю младшего — гони домой, пусть поест, гулена. — Ага. Спасибо, тетя Марго! — И див скрылся в прихожей вместе с бутербродом. Маргарита вышла из кухни и посмотрела ему вслед: — Я же говорю, хороший парень. Выучился бы только… После обеда начало немилосердно клонить в сон. Аверин пробовал почитать, но буквы расплывались. Скрипнула дверь — вернулся Кузя в облике кота и сразу же кинулся на кухню к миске. Маргарита только радостно всплеснула руками. Было неловко ее обманывать. Но, в конце концов, это обычная практика — выдавать своих дивов за слуг или домашних животных. Вот еще бы само пребывание Кузи тут было законным… Аверин посмотрел на хвост, высовывающийся из кухни. И подумал, что, возможно, главной проблемой станет этого дива прокормить. Потом зевнул и встал. — Вот что, Маргарита. Пойду я посплю. Не буди меня, просто оставь ужин на столе, если я не встану. — А Кузя? Не сопрет? — Надеюсь, что нет, — он снова зевнул и направился в спальню. Проснулся Аверин от странного ощущения тяжести и тепла. Чувство не было неприятным. Его словно укрыли толстым теплым одеялом, из-под которого так тяжело вылезать холодным зимним утром. Он открыл глаза — два огонька блеснули в подступающих сумерках. Кот лежал у него на груди. Он тоже сонно щурил глаза и даже потянулся, когда заметил, что Аверин на него смотрит. — Провались я в Пустошь!.. А ну-ка вон! — Аверин вскочил и только успел заметить, как мелькнул в дверном проеме длинный хвост. Что это за чертовщина? Как он посмел сюда зайти?! Надев халат, Аверин вышел из спальни. Включил свет, зашел в ванную, тщательно умылся, прогоняя сонную одурь, и посмотрел на часы. Половина девятого. Ничего себе поспал… Вероятно, Маргарита уже ушла, но ужин еще не остыл. Аверин переоделся из халата в домашнее и огляделся в поисках дива. Кот сидел под тем же креслом, где прятался в первый раз. — Выходи. И я хочу услышать объяснения. Я же запретил тебе заходить в спальню. — Мя-я-я, — ответил кот. Но из-под кресла вылез. Аверин подошел к столу. Ужин был еще горячим, под салфеткой обнаружились гречневая каша, щедро политая соусом из сметаны, и несколько ломтей печенки. В животе заурчало. Он сел за стол. — Так, — обратился он к коту, — иди к себе и прими человеческий облик. У меня к тебе огромное количество вопросов. Кот понюхал воздух, печально посмотрел на тарелки и выскочил в форточку. Хм. И про это тоже надо не забыть спросить. Не успела тарелка опустеть даже на четверть, как появился Кузя во всём своем великолепии. — А мне поесть можно? Тетя Марго и мне оставила, я чувствую. — Сначала ответь на один вопрос. Какого черта ты делал в моей спальне? Див посмотрел на него с некоторым удивлением: