Илья направился ко мне. Сашка продолжал стоять на месте, опустив карабин. Похоже, он забыл, что кроме двустволки сам дал мне второе оружие. «Оса» покоилась на дне бокового кармана, но до нее еще нужно было добраться. – Ребята, вы чего, по голове захотели? – вспомнив про ментальный удар, я попытался намекнуть о нем прятавшемуся в густой растительности специалисту. – Закрой рот! – резко оборвал Александр. Володька понял мой намек, но жестом обозначил, что сумеет справиться лишь с одним. Глазами я указал на Илью. Тот вскоре мог обнаружить, что промазал. «А ведь Сашка не видит моих рук!» – дошло до меня. Трава метровой высоты позволила медленно вытащить пистолет. – Действуй! – крикнул я и выстрелил. Повезло – попал с третьего раза, хотя до цели было не меньше восьми метров. Володька «скрутил» Илью в один миг. – Бежим! – крикнул я. – А как же… это… ребята? – поднялся романтик. – Которые тебя чуть не прихлопнули? – Это были не они. – И где гарантия? «Твою ж боязнь и мать ее предательство на свалку людских отношений», – ругаясь про себя на чем свет стоит, повернул назад. Побег пришлось отложить до худших времен. Подняв двустволку, осторожно добрался до края поляны. – Что тут происходит? – Сибиряк, сидя, тряс головой, словно тараканов пытался из ушей выгнать. – Глянь на меня. – Ты чего, сбрендил? – опешил он, попав под прицел. – С возвращением! – Я опустил ружье, заметив, что его глаза вернулись к прежнему состоянию. – Вы с Ильей нас едва не угробили. Что на вас нашло? – Где мы? Я помню, что показывал, как заряжать двустволку. Потом – жуткая боль в груди и ты с ружьем. – Набери номер Маргариты, она просила позвонить. Он нажал кнопки и передал мне телефон. Похоже, до сих пор так и не смог прийти в себя. – Где вы? – раздался в трубке взволнованный голос. – В лесу за деревней. У Ильи и Александра случилось буйное помешательство. Сашка не может вспомнить последнюю четверть часа. Мужики стали словно зомби, чуть Володьку не пристрелили. – Кувырком вас через коромысло! – В трубке зазвучал голос Степаныча. – Через лес вел Иноземцев? Я не знал фамилии ни одного из них, но голос майора был слышен очень хорошо. – Да, я, – ответил Сашка. – Давайте деру оттуда. Немедленно! Связь прервалась. – Майор сказал, уходить отсюда надо. – Оно понятно, – кивнул сибиряк. – Как Илья? В это время Володька привел второго пострадавшего. – Голова моя, головушка… Мне по мозгам так настучали, что они наружу просятся, – стонал тот. – По-моему, это… сюда кто-то направляется. Слышите? – Романтик первым обратил внимание на гул мотора. – Ни фига себе! – Здоровяк толкнул Володьку и сам присел на землю. – Где они их столько набрали? – Кого? – спросили мы с Александром в унисон. Вместо ответа раздался усиленный мегафоном голос. – Семен Зайцев, Илья Грунев, Владимир Бобрин и Александр Иноземцев! Предлагаем поднять руки и выйти на поляну. В случае неповиновения будем вынуждены открыть огонь на поражение. – Там, на поляне, очкариков штук сто собралось, – прошептал электронщик. – Видать, не судьба нам уйти по-тихому. – Александр снял мешок с плеча. – Ого! Что значит – на поражение? А если я не хочу? Кто за то, чтобы сдаться? – Лезть под пули не имелось ни малейшего желания. – Нас они все равно убьют, – возразил Володька. – Илья, находясь под гипнозом, в меня стрелял. Живым они хотели взять только Семена. Мы застыли на корточках, опасаясь приподняться. Пока высокая трава не позволяла нас видеть. – Ты им, наверное, для опытов нужен, – «подбодрил» радиотехник и повернулся к лесу. Вдруг он резко изменился в лице. – Сволочи! – крикнул Илья и выстрелил. Не знаю, как его угораздило промахнуться, но, пальнув три раза, он не попал в мишени с расстояния чуть больше полусотни шагов. Остальные ребята тоже за несколько секунд растратили заряды своих стволов с нулевым результатом. Ладно другие, но как же сибиряк, который белку в глаз?.. Двое мужиков, обойдя нас сзади, только теперь решили прибегнуть к оружию. Снова под прицел, как мне показалось, попал Володька. Желание сдаваться мгновенно улетучилось… Я как-то сразу забыл, что по жизни миролюбив и неконфликтен, – два выстрела практически слились в один. Хорошо, что сзади находился ствол дерева, иначе бы меня опрокинуло на спину. – Не подскажешь, где так стрелять учат? И что у тебя за патроны? Вы бы видели взгляды моих спутников! Мне кажется, превратись я на их глазах в обнаженную красавицу, удивления было бы меньше. – А чего такого? Два заряда – две цели. Ну попал случайно, с кем не бывает? – Да их же… это… с полсотни было. И все рухнули, – пробормотал бледный Володька. – А я видел только двоих, – честно сознался я. Парни переглянулись. – Все ясно. Надо уходить, – произнес Сашка. – Похоже, эти гады продолжают нам мозги пудрить. Он вытащил из опустевшего мешка две дымовые шашки и бросил на поляну. Мы снова побежали. Не знаю, сколько времени длился второй марш-бросок, но команда на привал прозвучала, наверное, за секунду до того, как я бы и сам свалился. – Семен, а теперь расскажи, что случилось со мной и Ильей? – навис надо мной сибиряк. – А… э… Как же мне захотелось послать этого практически не запыхавшегося мужика, но сил не было: ручьем тек пот, легкие разрывались от перенапряжения, а в горле пересохло, будто в нем промчался суховей. И тут весьма кстати бывший зомби с расспросами. – Ладно, подойду через пять минут. – Он махнул рукой. Грунев и Бобрин если и выглядели лучше меня, то ненамного. Илья сидел, опершись о ствол дерева, а Володька валялся рядом со мной, раскинув руки в стороны. Иноземцев достал телефон и отошел в сторонку. – Радуйтесь, славяне. Степаныч скоро подъедет, – сообщил он через минуту. – Ура! – прохрипел я. – Нам осталось пробежать до проселочной дороги всего три-четыре километра. – Лучше убейте меня здесь. – Я почти не шутил. – Нельзя, Семен. Нам ребята в черных очках твою смерть не простят. Так что поднимайся. – Сашка протянул мне руку. – Откуда ты знаешь, где нас будет ждать Степаныч? Где мы вообще находимся?! – Вставать не было ни желания, ни сил, и я малодушно искал любые причины, лишь бы от меня отстали. – Ты про джи-пи-эс слышал? – Который на машины ставят? – И на телефоны тоже. Вставай, вставай. Бежать не будем, а по пути ты должен рассказать, как мы чуть Володьку не пристрелили.