– Не смею задерживать, – сказал Эденхёрст. Джейк вернулся в библиотеку. Сенатор все еще был там, но его жены нигде не было видно. – Миссис Фибс пошла наверх? – спросил Джейк. Сенатор кивнул. Его лицо казалось таким же серым, как волосы, а вокруг рта залегли глубокие морщины, что выдавало его состояние. – Давайте пойдем куда-нибудь в тихое место и поговорим, – предложил Джейк. Сенатор кивнул, следуя за ним, как ребенок, потерявшийся в толпе. Джейк почувствовал укол жалости к Фибсу – это был худший ночной кошмар любого родителя. Кабинет Фибса находился через холл напротив библиотеки. Джейк закрыл за ними дверь и сел на один из стульев напротив стола. – Что вы знаете об этой Мэгги Кинкейд? – спросил сенатор, как только уселся. – Наши пути никогда не пересекались, – сказал Джейк. – Она ушла из ФБР два года назад – примерно в это время я вернулся в Вашингтон. – Я хочу все знать, – сказал сенатор. – Кто она. В какую школу ходила. Почему ушла из ФБР. Почему вернулась. Почему Эденхёрст привез ее. – Кажется, он думает, что она профи, – сказал Джейк. – А вы что думаете? – спросил сенатор. Джейк засомневался. Мэгги взяла переговоры под контроль с уверенностью бывалого ветерана. Она рисковала, заставляя похитителя дать ей другое свидетельство жизни, – но, очевидно, это был просчитанный риск, хоть он не был согласен с таким подходом. – Я должен навести справки, прежде чем смогу дать вам адекватный ответ, – сказал он в конце концов. – Дайте мне пару часов. – Спасибо, О’Коннор, – сказал сенатор с робкой улыбкой на осунувшемся лице. – Я очень благодарен генералу, что он счел вас подходящим для моего дела. – Я вернусь к работе, – сказал Джейк. – И предоставлю вам необходимую информацию. Сенатор дал ему небольшой кабинет на втором этаже. Он был тихим и находился вдали от ребят из ФБР, что Джейку на данный момент и было нужно. Агенты делали свое дело – следовали правилам и методологии, – и он тоже будет делать свое дело. Он устроился за небольшим столиком под единственным в комнате окном, которое выходило на задний двор на пышно цветущий сад роз. Джейк набрал номер, включил громкую связь и откинулся назад на своем стуле. – Привет, босс, как дела? – защебетал в трубке звонкий голос. – Слышала, тебя отправили к сенатору. Вы уже нашли ребенка? – Еще нет, Пэгги, – сказал он. – Мне нужно, чтобы ты разузнала кое-что для меня. – Под кого мы копаем? – спросила Пэгги. Джейк услышал звук роликов и понял, что она пододвигает свой офисный стул к двум лабораторным столикам, которые она использовала как офисный. Его ассистентка была не просто офисным работником. Конечно, Пэгги могла заполнять бумаги и составить расписание лучшим образом. Но еще она могла взломать Пентагон, собрать М15[1] с закрытыми глазами, а за те шесть недель, которые она баловалась химией, она запатентовала несколько новых ядов и антидотов к ним. Сверхботан – так она любила представляться, широко улыбаясь. По счастливой случайности она также была единственной дочерью генерала Хоффмана, что было основной причиной, почему она работала с его командой по решению проблем, вместо того чтобы возглавить собственный научно-исследовательский центр или разрабатывать системы обороны. – Ее зовут Мэгги Кинкейд, – сказал Джейк. – Еще два года назад она была переговорщиком с захватчиками в ФБР. – Окей, хорошо-хорошо, – пробормотала Пэгги, и Джейк услышал, как она забарабанила пальцами по клавиатуре. – Окей… Маргарет Элизабет Кинкейд. Тридцать лет. Отец умер. Мать жива. Кажется, она была рекрутирована сразу после окончания университета – она отправилась из Гарварда прямиком в Куантико. – Расскажи мне про те дела, которые она вела, – сказал Джейк. – Хм, сейчас посмотрим… – еще клики и звуки клавиш. – Вот оно! – победно ликовала Пэгги. – Итак, год она провела в Нью-Йорке в полевом офисе, а потом была переведена в Вашингтон по просьбе Франка Эденхёрста. – Уверен, что он ее наставник, – сказал Джейк. – В этом есть смысл. Он рекомендовал ее для работы в Нью-Йорке, и его рекомендации – более чем хвалебные. Еще она была первым агентом, которого Эденхёрст выбрал для его команды в Вашингтоне, когда ему разрешили ее сформировать. – Есть что-то, что настораживает? – спросил Джейк. – Какая доля успехов к неудачам? – Она провела в Бюро пять лет, – сказала Пэгги. – Сейчас смотрю ее дела, при которых никто не пострадал… Ого, ничего себе! – Пэгги присвистнула. – Черт, эта женщина хороша. Из всех дел, что она вела, было всего пять таких случаев. И только один раз заложник был убит. Джейк выпрямился на стуле: – Когда погиб заложник? – Почти два года назад, – сказала Пэгги, подтверждая его подозрение. – Это было ее последнее дело, не так ли? – Откуда вы знаете? – спросила Пэгги. – Просто чутье – сказал Джейк. – Окей. Итак, она хорошо делает свою работу. – Кажется, она лучшая, – сказала Пэгги с удовольствием. – Но ее последнее дело… У нее были потери, – сказал Джейк, больше думая вслух. Пэгги была хорошим слушателем. – Может, это сломило ее? – Всегда тяжело, когда это ребенок, – вздохнула Пэгги. – Жертвой был ребенок? – спросил Джейк. – Ага. Девочка-подросток застрелена в торговом центре. Боже, как ужасно. – Пэгги передернуло. – Люди отвратительны. Итак, Мэгги не смогла спасти одну девочку, и сейчас ее назначили спасать другую. Может быть, поэтому она так хотела делать все по-своему? Или она просто была упрямой? – Вы еще тут, босс? – спросила Пэгги. – Да, – сказал Джейк. – Просто задумался. Продолжай копать. Если найдешь что-то интересное, присылай мне. – Уже начала, – сказала Пэгги. – Отследить кого-то еще? – Ты получила имена обслуживающего персонала сенатора, которые я тебе скинул? – Ага. Пока что ничего не всплыло. Я прогоняю их через все свои системы. – Окей, – сказал Джейк. – Сделай мне одолжение. Проверь сенатора тоже. – Вы думаете, он продажный? – удивленно спросила Пэгги. – Нет, – сказал Джейк. – Но уже становится очевидным, что настоящая цель – он. Может быть, этому и нет причин, кроме того, что он богат и влиятелен. – А может быть, есть, – закончила его мысль Пэгги. – И это может дать нам зацепку. Логично. Окей. Я возвращаюсь к работе. Надеюсь, вы скоро найдете плохих парней. – Да, – сказал Джейк, думая о диабете Кайлы. – Я тоже на это надеюсь. Он повесил трубку и откинулся на спинку стула, размышляя. Джейк погладил подбородок. Сегодня утром он не побрился, и к полудню уже была легкая щетина. Дополнительное подтверждение тому, что Кайла жива, которое Мэгги потребовала, дало и ему, и ей время – и он должен был правильно им воспользоваться. Ему нужен был способ найти Кайлу – нужна зацепка о том, где ее держат. Без этого все пропало. Ему нужна была подсказка – и если она не найдется на новом видео, запрошенном Мэгги, он должен будет как-то иначе подловить похитителя. Джейк печально улыбнулся. Кажется, ему придется работать с Мэгги Кинкейд. Глава 7 Было темно, и Кайла ничего не могла разглядеть. Она отрывисто дышала, пытаясь унять бешеный стук сердца, и при каждом вдохе губы касались грубого мешка, который ей натянули на голову. Как она могла так сглупить? Она должна была заметить. Послушать отца. Он всегда говорил, что ей нужно быть внимательней. А она всегда его игнорировала. В последнее время она игнорировала все, что он говорил. Она была просто… Боже, она была идиоткой. Такой идиоткой. Она подвинулась на жестком бетонном полу, плечо пульсировало от боли. Она приподнялась, и острая боль пронзила голень – судорога от долгого сидения скрюченной на полу. Закусив губу, она выпрямила ногу и застонала, но уже от облегчения – спазм смягчился. Коленки ныли. Кажется, кожа была содрана. Она вытянула скованные руки, ощупывая кожу. Вдруг она вздрогнула – ее пальцы дотронулись до влажной повязки, из которой что-то сочилось. По какой-то причине кровь – а это, видимо, была кровь – на руках привела ее в чувство. Кайла сглотнула и сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони. Она попыталась стащить мешок с головы, но он был туго затянут шнурком на шее, а пальцы затекли и не слушались. Хорошо. Хорошо. Не паниковать. Надо сконцентрироваться на чем-то другом. Она закрыла глаза, пытаясь забыть о мешке на голове, хоть грубая ткань и царапала губы. Кайла старалась не обращать внимания на ссадины и ломоту в теле и на давящее ощущение в груди, и вдруг поняла, что уже прошло несколько часов с тех пор, как она принимала инсулин.