– Да… – с некоторой заминкой согласился я. Развлечения – это, конечно, хорошо, но кто знает, что понимает под этим учитель? Весёлое задание по превращениям, где нам по очереди придётся выставлять себя на посмешище? Но я ошибся. – Хочешь прокатиться на быстроходном катере? – предложил мистер Гарсия. – Ведь вы с Эдвардом починили двигатель «Турборыбы». Твой друг сможет покататься в следующий раз – сегодня мы возьмём на борт наших гостей, хорошо? Больше народу туда, увы, не поместится. Ребята, при словах «быстроходный катер» словно по волшебству собравшиеся вокруг нас, разочарованно загудели. Наши гости обладали прекрасным слухом. – Быстроходный катер! – Холли – сейчас она была в человеческом обличье, – приплясывая, подошла к нам. – Как орехово – мы с Ноем уже размышляли, как нам вместе устраивать вылазки в море. – Смотрите не давайте ей рулить! – предупредила Тикаани мистера Гарсию. – Я дам порулить каждому из вас, – пообещал мистер Гарсия, и Караг с Тикаани тут же забеспокоились. – Думаете, не справлюсь? – обиженно посмотрела на них Холли. – Вот увидите – у меня получится. Можно Ной будет сидеть рядом со мной в лодке, мистер Гарсия? Учитель рассмеялся: – Он не захочет, вот увидишь. Одно из его хобби – сёрфинг. – Понятно, – кивнула Холли и куда-то унеслась вместе с Кармен. Вскоре подруга Ноя вернулась с каким-то странным приспособлением, которое непременно хотела взять с собой на борт. Напоминало оно воздушного змея с креплениями. Мы отправились к давно отремонтированному причалу и расселись с мистером Гарсией и гостями на мягких скамьях открытой пятиметровой «Турборыбы» из белого пластика. – Когда выдвигаемся? – уже в пятый раз спросила Блю-дельфин. Они с Ноем и Шари, тоже дельфинами, ждали у носа катера, взволнованно снуя туда-сюда и время от времени выныривая подышать. – Прямо сейчас, – ответил учитель и вывел лодку с тихо урчащими двигателями из лагуны. Расплывшись в широкой ухмылке, он дёрнул рычаг газа. – Вперёд! Два мощных подвесных мотора взревели, и катер рванул с места. Ветер бил мне в лицо и трепал рыже-каштановые кудри Холли. Ух ты! Дельфины катались на гребнях волн перед носом катера. Они стремительно и плавно скользили по волнам, подпрыгивали, описывая пологую дугу, и снова ныряли почти без брызг. – Как океанисто! – радовалась Шари. – Почему бы нам не устраивать такое почаще? – Вот получишь «отлично» за следующую контрольную по превращениям – тогда поговорим, – отозвался мистер Гарсия, и Шари закряхтела. – Хочешь порулить? – окликнул меня учитель превращений, и я, с трудом сохраняя равновесие, босиком прошлёпал вперёд по ходящему ходуном мокрому пластмассовому полу катера. Штурвал напоминал обычный руль – он легко направлял лодку вправо или влево. Когда учитель показал мне, как сбрасывать газ, дельфины тут же запротестовали: – Что вы делаете? – Быстрее! – Носовая волна только что была выше! – Ладно, ладно, – сказал я и снова передвинул рычаг вперёд. Мистер Гарсия с завистью поглядывал на резвящихся в воде дельфинов. – Пожалуй, присоединюсь-ка я к ним, – сказал он, стягивая футболку. И вот уже впереди всех плывёт дельфин-афалина – такой же элегантный и озорной, как остальные. Их с Шари можно было бы принять за отца с дочерью. Классно управлять «Турборыбой»! Я взял курс в открытое море, наслаждаясь ветром и стараясь держаться подальше от других лодок. – Дашь порулить? Мистер Гарсия мне обещал, – сказала Холли. Не успел я и глазом моргнуть, как её руки оказались рядом с моими на штурвале и рычаге управления. – А теперь немного разнообразия! – объявила Холли и, широко улыбаясь, рванула штурвал в сторону. Караг и Тикаани, испуганно вытаращив глаза, вцепились в борт. – Так, а теперь в другую сторону… – Катер так резко развернулся, что едва не завалился набок. – А-а-а! Что ты творишь, белка-террористка?! – заорала Тикаани. – Зигзаг! – провозгласила Холли и стала петлять, как автогонщица. Я пригнулся и схватился за что-то. Брызги летели мне в лицо. Но у меня оно было хотя бы не такое зелёное, как у Карага. По нему сразу заметно, что он ненавидит не только воду, но и лодки. – Эй, помедленней! – предостерегающе крикнул мистер Гарсия, который всё ещё плавал с другими дельфинами перед носом катера. Поздно. При следующем развороте Караг, который, видимо, недостаточно крепко держался, свалился за борт. – Держись! – Холли в лёгкой панике закружила вокруг него. Как бы она не задела его винтами! – Холостой ход, холостой ход! – крикнул встревоженный мистер Гарсия. Мы с Тикаани помогли выровнять лодку, и теперь она спокойно покачивалась на волнах. Мы бросились на корму и опустили в воду складной водолазный трап. Караг подплыл к лодке и вскарабкался на борт. – Совиный помёт, это было ужасно! – пожаловался мальчик-пума, с которого лило в три ручья. – Больше ни за что! – А тебя никто и не заставляет – в следующий раз мы с Ноем поедем одни, – проворковала Холли и чмокнула своего лучшего друга в щёку. Караг улыбнулся. Хм, а меня спросить забыли? – Мистер Гарсия снова превратился, и я бросил ему плавки. Он залез на борт, и дальше мы поплыли чуть медленнее, а главное – прямо. На обратном пути к штурвалу пустили гостей, которые ещё не рулили. Караг уже через десять секунд передал штурвал подруге. Тикаани с явным удовольствием прибавила скорости, и лодка, подскакивая, стремительно понеслась по волнам – к неописуемой радости дельфинов. – Так, а теперь гвоздь программы, – объявила Холли, вытаскивая воздушного змея. – Кто поможет мне пристегнуться? И вот уже над нами восторженно парит на верёвке белка-летяга. Во время приземления Холли, правда, промокла до нитки, но ей это было нипочём, и Ной лично доставил её на морде в лодку. Прогулка получилась классной, и когда мы пришвартовали «Турборыбу» к причалу, я был в превосходном настроении. Но потом вдруг осознал, что это была прощальная поездка, и сразу погрустнел. – Мы вылетаем завтра рано утром, – сказала Тикаани. – Давайте попрощаемся заранее. – Спасибо, что спасла выступление нашей группы – у тебя настоящий талант, – похвалил я, обнимая её. – Вы уже договорились, кто будет петь в следующий раз? – Крис, как обычно, – с усмешкой ответила Тикаани. – Он не хочет всё время позировать для фотографий, поэтому в промежутках будет выступать с группой. Но для этого ему придётся постоянно бегать в туалет превращаться. Двое присутствующих не слушали. У Холли по щекам бежали слёзы из-за предстоящего расставания с Ноем. – Как я теперь без тебя? – У дельфинов тоже есть Интернет, – попытался утешить её Ной, и они прижались друг к другу носами и лбами. – Мы можем созваниваться по «Скайпу» сколько захотим, и я буду рассказывать тебе истории о море, а ты мне – о своих любимых деревьях, хорошо? – Ладно, – кивнула Холли, вытерла руками лицо и поцеловала Ноя. Карага я обнял особенно крепко. – Ты спас мистеру Кристаллу жизнь, – шепнул я ему. – Я этого никогда не забуду. Мы все перед тобой в долгу. – Не стоит благодарности, – спокойно отозвался он. – Не бойся, я не стану облизывать тебе щёки, как Ноэми этому Леону. Я уже довольно долго живу среди людей. – Думаешь, я боюсь кошачьей слюны? – спросил я. – Откуда мне знать, чего ты боишься? – Караг ткнул меня в бок. Как-то само собой вышло, что мы с мальчиком-пумой ещё послонялись по школе, чтобы поболтать. – Залезем на крышу? – предложил он. Типичная кошка: они всегда стремятся забраться повыше. Тихо и незаметно, чтобы за нами никто не увязался, мы прокрались на второй этаж; оттуда можно было подняться по приставной лестнице к люку в крыше. Но мы обнаружили, что крыша уже занята, и при слабом сумеречном свете разглядели мужчину, который сидел возле солнечной батареи, положив голову на руки. По мерцанию белых волос я узнал Джека Кристалла. Обеспокоенно переглянувшись, мы бесшумно удалились обратно на второй этаж. – Любовные переживания? – сочувственно спросил Караг. – Наверняка, – кивнул я. – Мало того что его свидание с мисс Уайт сорвалось, так теперь он, может, вообще никогда больше её не увидит. Да и мы тоже. – А вы точно хотите снова её увидеть? – спросил Караг. – Ведь о её прошлом стали известны гадкие вещи. Я лишь кивнул, отвечая сразу на оба вопроса. Сумеем ли мы простить мисс Уайт? Это решится лишь после того, как мы сможем обо всём переговорить с ней. Под тунцовой луной Мы с Карагом вышли из главного здания и молча направились к пальмовой рощице. Я погрузился в раздумья, почему меня опять раздирают противоречивые чувства. Вообще-то мне хорошо живётся… Но чёрт, почему я никак не научусь справляться с эмоциями?! – У меня очень острое обоняние – в том числе в человеческом обличье, – извиняющимся тоном произнёс Караг. – И что? – Ты сейчас боишься – Тикаани бы тоже сразу это почуяла. Можно спросить чего?